— Звучит лестно и честно, — тихо произнёс он.
— А честность ты ценишь.
— Точно, — он кивнул. — Перейдём к домашнему заданию?
— Ты подготовился? — у Насти загорелись глаза.
— Обижаешь! — Павел показал ей фото довольно старого и потрепанного издания, страница 30 и отмеченная карандашом строка 33. — Мне выпал Стивенсон «Остров Сокровищ»: «копыта лошади пронеслись по нему и отшвырнули его»*
— Как ты считал строки? — она пробегала глазами по изображению.
— Все подряд, не пропуская даже тех, где одно слово. За него тоже можно зацепиться и раскрутить тему для размышлений.
— Что надумал по фразе? Вот самое первое, что пришло на ум? — она оторвалась от экрана.
— Опасно, боль, спасение.
— Не гибель? — вернула ему телефон.
— Странно, но нет. Почему-то подумалось, что такая боль именно спасает от чего-то более болезненного и страшного. Я давно читал, не вспомнил по строке сцену.
— Перечитал потом? — они оба поставили по локтю на край стойки, подперев щёку.
— Да, всю главу и дальше. Этим и занимался все выходные — перечитывал произведение и думал о тебе.
Она опустила взгляд, мимолетно улыбнувшись.
— Так уж и все выходные?
— Подловила. Не все, но большую часть. Наконец выкроил время помочь отцу с расчисткой сарая на даче. В воскресенье отоспался, потом почти весь день угрохали на обустройство нового офиса, подключали и тестировали необходимую технику. Вечера, поздние, провёл за книгой и мыслями о кофейной знакомой выдумщице, — он заметил её порозовевшие скулы.
— Я тоже думала о тебе, каждое утро, — она скользнула по нему взглядом. — Я не читала «Остров Сокровищ», хотя знаю, о чём там, — она оттолкнулась от стола, распрямляясь. — Хочешь узнать мою первую мысль на слова строки? — она выжидательно посмотрела на него.
Он кивнул.
— Наверное, я прозвучу негуманно, но мне увиделась лошадь. Грациознейшее животное. Даже когда напугано или в мыле, сохраняет неимоверную аристократичность.
— Поэтичность в тебе развили лошади? — приподнял брови.
Она засмеялась.
— Никогда не задумывалась — вполне возможно, что сыграли не последнюю роль.
Она пригубила незаметно возникший перед ней кофе.
— Я старшая в семье.
Он не донёс свою чашку к губам.
— Я тоже.
— Рыбак рыбака, — хмыкнула она. — У меня сестра.
— У меня тоже, — он сделал большой глоток.
— Моя младшая сестрёнка — девочка-девочка. А я такая девочка-свой парень. Я гоняла на великах где попало, разбивала локти и колени, лазала по деревьям и заборам, падала с них не единожды, ела кисляще-горькие незрелые ранетки, прыгала с крыш сараев и гаражей. Дралась.
— Дралась? — он искренне округлил глаза.
— Особенно за сестру, — она демонстративно сжала кулаки. — Кто косо посмотрит, всё, держись! Сама могла отхватить, но свою лепту вносить успевала. Однажды подсела с мамой у телевизора. Мне было двенадцать. На каком-то канале показывали подряд все серии «В поисках капитана Гранта»** — мама моя очень любит именно фильм.
— Я сам его люблю, больше книги.
— Аналогично. Хотя у Жюля Верна перечитала многое и люблю его истории. Мы с мамой смотрели кино почти до утра. Помню, она шепнула мне, кто из героев мне нравится. «Леди Гленарван» — также шёпотом ответила я, не отрываясь от экрана. Такой ответ, как оказалось позже, её несказанно порадовал — моё женское начало подало голос. Я начала заплетать волосы, не требуя их укоротить или собирая в обычные хвосты, носить платья и, не совсем по-маминому, но очень по-моему, бредить лошадьми.
— Не представляю тебя пацанкой, но легко могу представить верхом на лошади, — он смотрел на неё очень внимательно и немного смущающе.
Она тряхнула подсохшими волосами.
— Пару лет ездила на ипподром и в конюшни. Потом неудачно свалилась. Уже понимаешь, что падение было не первым, — подмигнула. — Сильно подвернула ногу и какой-то блок появился. Долго после ездила просто помогать ухаживать за коняшками. Перечитала там же на сене кучу исторических и псевдоисторических романов, представляя себя, неизменно в компании лошадей, то в плену, то в погоне, то на прогулках с кавалерами.
— Подростком я представлял себя погонщиком мустангов…
— Который по жарким прериям гонит дикий табун, мечтая о гордой владелице далёкой асьенды, — продолжила она за него.
Он усмехнулся.
— Вчера, перечитывая «Остров Сокровищ», поймал себя на мысли, что погружаюсь не столько в саму книгу, сколько приятно вспоминать свои детские впечатления о ней. Как и о героях Рида и приключениях у Верна.
— Книги дарят целый мир, — мечтательно произнесла Настя. — Я люблю их, в том числе, за своё собственное кино в голове во время и после чтения. Чем сильнее цепляет написанное, тем ярче возникающие картинки.
— Твои четверостишия дарят не менее чёткие образы, — признался Павел.
— Благодарю, — она улыбнулась. — Кстати, о них. Я тоже выполнила самой себе заданное домашнее задание. И ты снова причастен.
Она улыбнулась шире, видя, как он подобрался, словно готовясь к подвоху.
— В пятницу ты был так удивлён, одновременно растерян и, в итоге, доволен, и все эти перемены выдал за считанные секунды, что не смогла удержаться. Хочешь услышать?
Он скрестил руки на груди.
— Хочу.
Невероятное, удивительное,
когда невозможное сбывается;
сказочно-былинное,
радуги цветами меняется.
— Состояние? Я хочу понять, о чём они. Все в среднем роде. Почти о молчании, почти об ощущении, почти о состоянии.
Она неопределённо похлопала ресницами.
— Про меня пятничного достаточно было банального «идиот», — он вздохнул и коротко рассмеялся. — Но это же ты, а значит, никаких банальностей. Прямо в душу заглянула про «невозможное сбывается»?
