Он отступил от неё, пожирая глазами открывшееся тело.
— Эстафета началась.
Кто-то шагнул к ней, но Степан резко оттолкнул его назад.
— К ней не подходит никто, кроме меня. Пока я не разрешу. Я же не буду претендовать на других.
Парень, которого осадили, осклабился.
— Ладно, но ее течка не даёт тебе ни одного дополнительного балла.
И все уставились на её трусики, перехваченные крылышками прокладки.
Она прикрыла глаза, не чувствуя ничего, кроме кошмара, который утягивал её в свою воронку.
Он сжал её подбородок и потряс. Она так и осталась с закрытыми глазами.
— Стыдно? Хочешь прикрыться? Трусы, так и быть, оставлю. Ты же добрая. Так покажи мне свою доброту. Я сразу подобрею.
И вдруг она плюнула ему в лицо. Он замер на пару секунд, а затем наотмашь влепил ей пощёчину. Голова сильно дернулась, щеку обожгло огнём. Кольцом он рассек её скулу. Но одеревеневшее тело блокировало продолжительность ощущений. Вспышка и снова ничего. Она так и не открыла глаза.
Он отошёл от неё. Налил себе выпить и остался наблюдать за гонками, устроенными молодняком. Он сломит её. Она не захотела пойти ему навстречу, он вынудит её согласиться. Ему одновременно хотелось укрыть её от всех и оставить на общее обозрение, обнажив ещё больше.
Он взял нож и приблизился. Она почувствовала, потому что напряглась. Он поддел стык бюстгальтера, царапнув кожу, и рванул на себя. Ткань разошлась, но чашечки не слетели, лишь чуть съехали по груди, все ещё достаточно защищая её. Он не стал ничего сдвигать. Частично оголенная, частично прикрытая лоскутами одежды, она очень возбуждала.
47. Нормально
— Что в тебе такого особенного?! Что?!! Понятно, чем ты притягиваешь. Но чем ты держишь и не отпускаешь!?!
Он рванул половинки бюстгальтера в стороны, обнажая грудь. Сжал левую и сильно сдавил. Она скрипнула зубами и снова замерла.
— Стройная, но худовата. Грудь, как у всех. Ладная, но не выдающаяся.
Он опустил руки на её бедра, смял ткань по бокам, впиваясь ногтями в кожу, но не спуская бельё.
— Между ног явно всё то же самое. Только, думаю, незаезженное. Хотя Дэн же тебя разработал?!
Она смотрела на него, и синева её глаз насылала проклятия. Сама ночь уставилась на него из их глубины.
— Глазищи свои прикрой. Глаза у тебя особенные, это точно. Нет, лучше смотри.
Он приспустил штаны и начал мастурбировать.
— Видишь, чары твои на мне. Не касаясь тебя, сейчас кончу. А потом уединимся. Представим, что я твой первый. Такого первого у тебя точно не было.
Он распалялся ещё больше от собственных слов. Тугая струя стрельнула ей в живот, следом долетело в бедро. И она почувствовала ЕГО взгляд. Встретилась с ним и начала выключаться. Он пришёл. За ней. Она осквернена. Грязная. Облапанная чужими руками и глазами. Хотелось залезть в него и укрыться в нем. Хотелось, чтобы он не видел её такой. Исчезнуть. Раствориться.
Денис вошел в ангар. И сразу увидел её. Растянутую на деревяшках. Одежда болталась по бокам рваными кусками. Она максимально отвернула голову себе в плечо. Глаза закрыты. Степан перед ней наяривал себя рукой. Она почувствовала его взгляд, как всегда, резко вздернула голову и открыла глаза. На щеке какое-то тёмное пятно. Их взгляды встретились, и он увидел, как гаснет её свет.
Он пошел напрямую к ней. Отдернул Степана. Тот начал возмущаться и умолк, таращась на него. Он ударил его в лицо, почувствовав хруст. Степан осел, кровь хлестанула из носа. Он ударил снова. И снова. Пнул куда-то. Только мысль о ней удерживала его не провалиться в багровую жажду уничтожить эту тварь.
— Заберите его, — кинул своим парням и приблизился к ней. Она закрыла глаза. На щеке размазана кровь и расплывался синяк. Ноги пережаты слишком сильно, а руки и вовсе синюшного оттенка. Между грудей засохшая кровавая струйка. Живот в мутных потёках. Он отметил всё за секунды. Осторожно обхватил её талию. Она застонала, мотая головой и вжимаясь в балки.
— Не трогай меня, — прохрипела она.
Он замер.
— Наташа. Прости… И за то, что не смог найти тебя раньше.
Она продолжала мотать головой, не открывая глаз.
— Я грязная, я вся в грязи.
Он кивнул Игорю.
— Режь верёвки, я её удержу.
Он прижал её к себе. Она всхлипнула и отвернулась. Руки безвольно упали вниз, плетьми по его голове и плечу, ноги подогнулись, и она обвисла в его руках. Он бережно положил её на пол, оставляя голову на своей руке, пряча за остатками одежды.
— Володя, — сказал, не оборачиваясь, зная, что он поблизости, — принеси одеяло из машины.
Наташа дёрнулась в сторону и её вырвало, сотрясая всё тело. Она инстинктивно попыталась опереться на руку, но та не послушалась, и она плюхнулась в собственную рвотную лужу. Денис приподнял её за плечи и вытер рукавом рубашки.
— Игорь, найди воды.
Он боялся её шевелить и просто прижимал к себе, укрывая своим телом.
— Где мальчики? — голоса не было. Больше похоже на шелест.
— Не разговаривай.
Она покачала головой и её снова немного вырвало. Она потянулась к его плечу, но сил в руках не осталось, только боль.
Она заставила себя говорить.
— Где дети?
— Не волнуйся, Илья с Марком дома, режутся в морской бой, — ответил он.
Она прикрыла глаза.
— С кем они?
— С Лёшей и охраной. Пожалуйста, не разговаривай.
Она сглотнула.
— Мой телефон здесь…в библиотеке… на полке…и сумка…и где-то туфли…не оставляй тут ничего.
— Не оставлю.
Она кивнула.
— Ты услышал мою подсказку.
— Услышал. Только догадался не сразу. Прости… — если бы он мог забрать ее боль, он бы впитал ее в себя через каждую пору.
В зале сгущалась тишина. Никто не делал лишних движений, не подавал голоса. Оцепенели и смотрели туда, на женщину и мужчину на полу, которые пугали и притягивали одновременно.
