— Леди моя, позволь завязать тебе глаза.
— Зачем? — мурлыкнула она.
— У нас будет урок магии.
— Да? — возбужденно вскрикнула и чуть приподняла голову.
На глаза тут же легла невесомая ткань.
— Скажи, чем я тебя ласкаю?
Прекратившиеся было прикосновения, возобновились. Вначале девушкой владели разные эмоции. Замешательство, удивление, радость, возбуждение, она постаралась сосредоточиться на прикосновениях и “увидеть” чем это ее ласкают. Как ни удивительно, но у девушки получилось довольно скоро. Она “видела” в руках мужчин цветы, нежными лепестками они прикасались к ее коже.
— Цветы, — выдохнула она задыхаясь от ощущений, ярких, сочных.
— Умница. Теперь пусть за твоей головой вырастет длинная лиана до ладони.
Задачка оказалась посложнее.
— Тебе необязательно кровь пускать, — предупредил ее действие Северьян, — тебе нужно просто призвать ее.
Как раз “призвать” у юной волшебнице и не получалось.
— Отлично, магия откликается, теперь зови к себе растение.
Алине так и хотелось глупо переспросить: “А? Что?”
Как и что она сделала, так и не поняла, но стала звать к себе веточку. Попаданка представляла себе растение довольно четко и мысленно просила одну веточку: “Иди сюда! Ты нужна мне!”
Когда к ней в руку ткнулось что-то, она чуть не взвизгнула, так была сосредоточена на призыве и никак не ожидала, что что-то получится. Благо ласки в какой-то момент прекратились, она даже не заметила, и не отвлекали.
— Умница, еще немного. Отлично, теперь еще одну.
Вторая отозвалась быстрее и кажется попаданка стала смутно чувствовать магию или энергию, на которую реагируют растения.
— Так теперь призови лианы из дальнего левого и правого углов, за спиной Северьяна, до твоего колена. Одновременно.
Пришлось вновь сосредотачиваться. Одновременно не получалось, она то об одном угле думала, то о другом. И когда, наконец-то, ее коснулись две веточки, она выдохнула и расслабленно опрокинулась на подушки. Оказывается, Алина сама не заметила, как привстала на локти и хоть глаза были завязаны “смотрела” в ту сторону куда направляла магию.
А мужья в это время привязывали лианы к ее рукам и ногам, закрепляя магией.
— Что вы делаете? — нахмурилась Алина
Она почувствовала смущение, так как ее руки оказались связаны над головой, а ноги широко разведены в стороны и за щиколотки зафиксированы ее же лианами.
— Сейчас у нас будет интересная игра. Ты возвращаешь лианы в свой первоначальный вид, а мы с братом немного пошалим. Шевелиться тебе нельзя, если оторвешь росток, то начнем все сначала. Как только получится вернуть веточкам до магическое состояние получишь оргазм, а до этого ни-ни.
— Приступаем! — радостно возвестил Северьян, разглядывая получившуюся композицию и уронил ей на живот и грудь несколько белоснежных лепестков.
Реджен с удовольствием продолжил ласки, он лег между ее ног, поцеловал бедро и обвел это место бутоном. Времени у них много, судя по тому как напрягся животик девушки, как она вздрагивала от мимолетных касаний обнаженной плоти.
В этот раз под чувственными ласками она ничего не могла сделать. Сосредоточиться не получалось, уговорить растение не выходило, а дергать руками она боялась. Ведь сама вырастила и оторвать живой росток она не могла. Прошло несколько минут, возможно часов, девушка извивалась и безостановочно стонала, вскрикивала и совершенно забыла о задании.
Реджен, решивший напомнить любимой об уроке, приподнялся на локтях, придвинулся к ее лицу и в этот момент случилось невероятное. Алина просто обняла его за шею, притягивая ближе, пятками надавила на поясницу, требуя погрузиться в ее горячее нутро. Ее глаза смотрели на него с поволокой острого желания, она явно не понимала, что освободилась от растений, которые быстро уменьшились до первоначального вида.
Он начал двигаться в ней ускоряясь, слушая ее голос, ощущая горячую пульсацию вокруг его члена. Его жена достигла пика почти сразу, ведь до этого они долго играли с ней. Северьян встал на колени рядом с головой Алины и провел по припухшим губам стоящим колом членом, влажное тепло обволокло его и он прикрыв глаза наблюдал, как жена посасывает и облизывает головку и ствол. Он слегка покачивался, а девушка все глубже позволяла проникнуть в рот, все плотнее обхватывала его член губами.
Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Леди так никогда не делают. И лорды никогда не изливаются на грудь своим женам, а ему захотелось сделать именно так. Северьян смотрел как капли стекают на простынь, но тут еще и своего семени добавил его близнец. Они проказливо улыбнулись друг друга, немного полюбовались тем, что наделали. Алина же не выказывала ни грана недовольства, она потянулась и улыбнулась самой довольной из своих улыбок.
Северьян стер влагу с кожи жены простынею и предложил:
— Идем купаться?
Все радостно согласились.
Так у них и повелось, что обучение магии и чувственные ласки тесно переплелись. Самое интересное, что Алина никогда не знала, что она делала. После душа и во время ужина уже в комнате Северьян спросил как именно она задействовала магические потоки, чтобы освободиться. Девушка удивленно на него посмотрела.
— Не знаю.
Северьян нахмурился:
— Как это?
На что его жена соблазнительно и одновременно скромно улыбнулась и пожала плечиками. Реджен веселился:
— Ничего, в следующий раз закрепим результат.
И они закрепили. Только их жена уже успела все обдумать и припомнить ощущение магического потока поэтому, когда ее руки и ноги вновь оказались скованы растениями, она сначала позволила себе вдоволь насладиться ласками и только после этого освобождалась и требовала обещанного оргазма.
Все новые эксперименты с магией оказались провальными, Алина в каждом из случаев могла что-то сотворить неосознанно, но позже обдумывала и легко понимала, как она сделала то или иное действие. Близнецы смеялись, что таким, как Алина чувственным женщинам нужно, прежде чем магии обучаться, замуж выйти, иначе наука не усвоится. Так как только желая получить долгожданный экстаз, она выполняла магическое упражнение правильно.
Так и вышло, что беседка, где они провели первую брачную ночь, пусть это и случилось это днем, стала своеобразной площадкой для магических экспериментов. Мужчины максимально оградили и закрылись щитами так, чтобы никто не мог к ним ни заглянуть, ни услышать что-либо.
