Глава 77
У Алины тряслись руки, а глаза были на мокром месте. Слезы счастья стояли в глазах, размывая картинку и не давая посмотреть на родную Землю.
— Ну, что ты, все будет хорошо.
— Да.
Алина, наконец, взяла себя в руки, глубоко вдохнула и выдохнула, вытерла глаза платком, который подал ей Северьян. Она три года не видела родной мир. Столько времени понадобилась Северьяну, чтобы понять и смочь открыть портал в нужный мир, в заданную точку планеты и в правильное время.
Все это время Алина с удовольствием изучала новый для себя мир, страну. Училась дипломатии, этикету, танцам, риторики и многому другому, что считала важным для себя. Да, все это пришлось делать основательно. Изучать и другие культурные особенности принятые у разных народов. Они много путешествовали.
Той далекой весной, когда она второй раз вышла замуж, жизнь закрутила ее в свой водоворот, увлекая необыкновенными изменениями в ее жизни. У Алины было ощущение, что жизнь только началась, обязанности и новые возможно обрушились на нее всей мощью.
Сразу после той ночной прогулки во второй день весны, по вовсю веселящемуся городу, они прошли порталом куда-то в незнакомое место и там Алина не став разбираться, где это она, упала на кровать и уснула. Конечно, ведь столько танцевать, смотреть уличные игровые бои и прочие молодецкие забавы, участвовать в женских плясках. Они втроем прыгали через костер, пели с незнакомцами какие-то песни, много гуляли, встречали на берегу рассвет. Самый волшебный рассвет в ее жизни. Он смешался с пьянящими поцелуями, яркими красками, запахами земли, травы и воды, звенящей от усталости и восторга головой.
— Мы же сможем еще посетить народные гуляния?
— Всегда, когда захочешь, — был ей ответ.
Алина подняла голову, небо сегодня бледно-голубое, редкие бело-розово-сиреневые облака ходят поодиночке, солнечные лучи окрашивают бирюзовый горизонт в розовые цвета, еще раннее утро. Двор знакомый до боли. Здесь ничего так и не поменялась. Сонная тишина, время от времени нарушаемая гулкими звуками пиликающих домофонов и звонким чириканьем воробьев. Молодая женщина посмотрела на окна своих родителей. Северьян сказал, что все проверил, они так тут и живут.
Алина, которая собой осталась лишь в душе, стала забывать, как выглядела когда-то давно. В груди все сжималось, она сделала глубокий вдох, здесь даже пахло так же, особенной запах детства и безопасности. Они присели на лавочки под старыми вязами, где днем любят сидеть бабушки с тросточками и мамочки с колясками. Снова пиликнул домофон и из знакомого подъезда вышли двое. Стройная женщина, лет сорока пяти и широкоплечий мужчина с сединой на висках. Глаза Алины невольно застилало, она старательно смаргивала мешающие слезы. Хотелось рвануть к ним, разглядеть родных, обнять, впитать их заботу, подарить надежду.
Родители подошли к машине. Это был серебристо-серой минивэн, Алина отметила про себя, что раньше у них такой не было. Папа Алины, Денис Игоревич, поставил на заднее сидение тяжелую даже на вид сумку. Троица планировать ехать на кладбище вместе с родителями. И нужно было незаметно устроиться на заднем сидении, артефакт невидимости скроет их присутствие и даже звуки. Но для начала нужно было отвлечь родителей, чтобы устроиться в машине. Пришлось Северьяну бросить об асфальт перед капотом огненный сгусток, который издал не очень громкий, но привлекающий внимание хлопок. Огонек еще погорел с минуту и потух, этого хватило, чтобы оба родителя, влекомые любопытством, пошли посмотреть на представление. Вскоре они тронулись с места, а родители еще какое-то время обсуждали, кто и что мог бросить на асфальт, ведь даже следов гари не осталось. А еще они радовались, что хулиганы в машину не попали, ведь Пашка не весь кредит выплатил, а ему его погодок в бассейн возить надо.
Алина вновь ощутила, что глаза на мокром месте. Она не знала, что брат женился и у нее есть племянники.
На кладбище, куда они приехали минут через сорок было умиротворяюще тихо. Родители вышли, за ними тихонько выбрались и “зайцы”, которым тесновато было на заднем сидении вчетвером. Четвертым пассажиром была объемная сумка. Место, где лежало тело Алины, было каким-то уютным, рядом росли молодые березка и рябинка. Внутри стояла лавочка. Могилка была ухоженной, искусственные цветы воткнутые в землю, соседствовали с цветущими тюльпанами.
Пока мама развила деятельность по уборке и доведению до совершенства не последнего пристанища дочери, что-то успокаивающее приговаривая, Алина стояла ни жива ни мертва. Ей было бесконечно больно ото всего увиденного, она и предположить не могла, что ей станет плохо. Сердце сжало в тиски, затошнило и закружилась голова. Пришлось Северьяну и Реджену тихонько уводить жену от этого места. По дороге им встретился брат Алины, Павел. Девушка встала, как вкопанная и во все глаза смотрела на возмужавшего и еще больше вытянувшегося брата. Теперь он выше отца. Рядом с ним шла миловидная красивая шатенка, чуть позади скакали двое маленьких детей. Два-три года, “на глаз” определила Алина, рассматривая симпатичные, озорные мордашки мальчика и девочки.
— Ты ее знаешь, — услышала Алина ревнивые нотки в голосе шатенки.
Ответ они не услышали.
— Жаль, но артефакт больше не работает. Обратно придется своим ходом, — прокомментировал Северьян.
Теперь на узких дорожках кладбища попадалось все больше и больше народа.
— У вас всегда столько людей на кладбищах? — удивился Реджен.
— Сегодня Родительский день. Особый день, когда принято вспоминать об усопших и навещать их.
— Тебе получше, — поинтересовался Реджен, видя, что бледность сменяется привычным цветом кожи.
— Да.
С кладбища такси привезло их в поселок с красивыми, большими домами. Как оказалась, близнецы решили устроить жене сюрприз и пожить в ее мире какое-то время. Северьян не раз и не два был в этом мире, в разное время, пока тренировался ходить между мирами. Заодно научился жить в этом мире. Он купил им дом, документы, банковские карты, телефоны. В своем мире он оставил маяк в портальной комнате на дату, когда им нужно вернуться. Это ровно через неделю после, того как ушли на Землю. Теневые остались в своем мире, но по зову хозяев могут прийти к ним сквозь время и пространство. Императорская семья на Земле теперь может прожить любое количество времени.
Из машины вышли у одноэтажного бревенчатого дома с большой мансардой. Он был огорожен красивым кирпичным забором с кованными элементами в виде острых пик сверху. Широкие ворота для машины были заперты. Северьян открыл калитку ключом:
