– Понятно, – брат задумался, а я решил, что это удобный повод, чтобы высказать свою просьбу.
Достал из внутреннего кармана куртки несколько пробирок с ярко-алой жидкостью. Брови брата удивлённо поднялись вверх, но он промолчал.
– Не в службу, а в дружбу. Не мог бы ты отдать эти пробирки доку? Пускай он проверит, что с этой захухрей не так. Тяжело болеет уже несколько лет, но ты же знаешь медицину Захрана, она безнадёжно отстаёт, а у космофлота есть допуск к исследованиям миттаров и цваргов. Может, док найдёт какое-то лекарство.
– Я уже было подумал, что ты решил поддержать слухи, будто цварги питаются кровью, – не без смешка произнёс Юлиан, а затем нахмурился. – Обычно космофлот не лезет в чью-то частную жизнь, тем более захухрей. Киар, зачем тебе это?
– Захран теперь официально вошёл в Федерацию Объединённых Миров. Сам знаешь, так что всё законно, – перебил я брата, прекрасно понимая его доводы.
– Общение с Эриком Вейссом тебе явно пошло на пользу. Почему сам-то к Дориану не подойдёшь?
– Да потому что вы меня несколько месяцев держали в неведении, что тебе помогает кровь Анестэйши и вообще, что она девушка, а не парень! – вспылил я. – А, между прочим, это я попросил дока проверить её! Вот только мне он радостно навешал лапши на уши, будто «с кадетом Радонежским всё отлично, здоровье отменное, ничего особенного не замечено»! – передразнил пожилого миттара.
– Ясно, ясно, – поднял руки Юлиан ладонями, пытаясь меня утихомирить. – Я понял, доку ты не доверяешь и вообще в обиде на него, а потому просишь меня. Хорошо, я передам ему образцы и попрошу заняться исследованием. Но, Киар, меня всё это беспокоит…
– Что именно? – буркнул, успокаиваясь. Если брат пообещал, значит, за ним не заржавеет.
– Вот это, – он кинул взгляд на пробирки с кровью. – Не припоминаю, чтобы ты раньше пытался помочь какой-либо девушке, а тут, несмотря на свою обиду… Неужели у тебя с ней всё так серьёзно?
– Не твоё дело, – жёстко перебил брата, в душе удивляясь, с чего он вообще завёл такую речь. У меня всегда было много женщин, и его это никогда не интересовало. Пожалуй, только Аврелия задержалась на четыре года, неслыханный для меня срок, но даже про неё, если Юлиан и отзывался, то скорее в шутку, а не собираюсь ли я на ней жениться. По-настоящему, он никогда не спрашивал про мои с ней отношения. – Раньше тебя моя личная жизнь не интересовала.
– Да, ты прав, не моё, – согласно кивнул Юлиан и тяжело выдохнул, положив руку на подбородок. – Я просто не могу понять, что с тобой происходит. Ещё месяц назад ты готов был порвать меня, подумав, что я переспал с Анестэйшей, рванул за ней на Танорг, поднял на уши весь Космический Флот… А по возвращении вы снова рычите друг на друга. Я же цварг, и всё прекрасно чувствую. И то, что она всякий раз испытывает стыд и сожаление при упоминании твоего имени, и то, что ты сам не свой, на всех злишься и бросаешься, когда речь заходит о ней. Я не понимаю, что между вами произошло?
Я промолчал, не зная, что ответить на этот вопрос. Рассказывать, как всё обстояло на самом деле, не хотелось. Да и к тому же, если быть честным перед самим собой, я действительно воспользовался ситуацией. Гадко как-то сознаваться в этом даже родному брату.
– Хорошо, опустим, – произнёс Юлиан после непродолжительного молчания. – Я лишь хочу напомнить тебе, что она вошла в мой ближний круг доверия, спасла мне жизнь, причём дважды, вначале поделившись криоцитами, а затем разобравшись с роботами на станции. Никто из старших офицеров не заподозрил ничего плохого, даже проверив уборщиков собственноручно, а она смогла догадаться до механизма генерации синтетических изменений бета-колебаний в одиночку! Помимо того, что Анестэйша – гениальный и подающий надежды механик, я глубоко уважаю её, как личность. Наконец, – на этих словах брат вкрадчиво понизил голос, – она каким-то чудом смогла обмануть таноржский детектор лжи и засвидетельствовать, что ты не применял к ней эмоционального взлома сознания. Ты, Киар, обязан ей, как минимум, своей карьерой.
Я скривился, понимая, что это действительно так, и это ещё одна странность в копилку загадок под названием «Анестэйша Радосская». Сколько раз я думал об этом и не мог объяснить себе, во-первых, как Стася смогла обмануть детектор, во-вторых, почему она это сделала.
– Да ты просто привык, что девушки бросаются тебе на шею, Киар, вот и всё. А Анестэйша не такая, – фыркнул Юлиан. Кажется, последние свои мысли я высказал вслух. – И ты явно воспринял её благородный поступок не так, как следовало бы. Я слишком хорошо тебя знаю, а потому запрещаю, слышишь, Киар, запрещаю тебе играть с чувствами этой девушки! У тебя есть, вон, Аврелия, захухря эта неизвестная, – кивок в сторону пробирок, – и ещё толпа поклонниц. Ты уяснил?
Я сжал челюсти, но кивнул. Позиция брата была мне понятна. Действительно, не жениться же я собрался на Анестэйше. Да, её аромат эмоций сводил меня с ума, но по-настоящему серьёзных намерений к ней я не имел. Подумаешь, блажь какая напала, с кем не бывает?
– Хорошо, я тебя понял, – прорычал сквозь зубы и покинул кабинет Юлиана.
Злился ли я на брата? Очень. Но в то же время осознавал, что он в чём-то прав.
Кровь, которую я привёз на исследование, принадлежала матери Анестэйши – Илларии Радосской – тонкой блондинке с потухшими синими глазами и огромными тенями, залегшими под ними. Сходство с дочерью было настолько очевидным, что как только я увидел её, сразу понял, кто стоит передо мной. Иллария поделилась, что уже несколько месяцев не видела своего мужа и почти полгода – дочь. Я оказался первым, кто сообщил ей, что Анестэйша поступила в Академию Космического Флота, а Игнар в данный момент находится в розыске. Он является гражданином Танорга, а кроме того, его исключили из Аппарата Управления Захраном и назначили крупный штраф за покупку нелегальной информации. Женщина настолько растерялась, что я почувствовал себя последней скотиной, когда она осела на ковёр без чувств. Я нагнулся, достал несколько пробирок и взял её кровь. То, что она чем-то больна, было понятно мне по её эмоциональному фону и общему физическому состоянию. Говорить брату, чья эта кровь, мне не хотелось. Во-первых, неизвестно, сможет ли док определить, чем больна Иллария, а во-вторых, я, как и все цварги, никогда не отличался бескорыстными мотивами. На сей раз действовал, скорее повинуясь порыву, чем преследовал какую-то личную выгоду. Просто внутри предательски что-то кольнуло, когда я увидел упавшую в обморок женщину, и я не смог уйти просто так.
Подходя к собственному боксу, я снял куртку заранее, а уже в дверях одной рукой стянул футболку. Истребители, конечно, хороши как скоростной личный транспорт, к тому же оснащены лазерами различной мощности, но вот душ и полноценная кровать в них отсутствуют.
Не успел я расстегнуть магнитную застёжку джинсов, как уловил сладкий женский парфюм. Искусственный цветочный аромат смешался с чрезмерно приторным восторгом, граничащим с обожанием. Я поморщился. Майор Аврелия Кларк. Шварх! Как я мог забыть о ней? Каким-то непостижимым образом она всегда знает, когда я прибываю на станцию.
