В какой-то момент я поймал себя на том, что скрипучий голос наставника до меня больше не доносится, да и не ругается он на меня за то, что я заставляю его ждать. Именно в этот момент раздался оглушительный треск деревянных досок, крыша ангара проломилась, откуда-то резко повалил едкий сизый дым с запахом палёной синтетики. Я закашлялся, быстро вынырнул из-под носа корабля и обнаружил безжизненно валяющееся тело старика в грязно-сером халате и мокасинах.
– Шантар? Наставник? – пролепетал я, так как полуоткрытый рот наставника и капающая из него слюна совершенно не способствовали моему самообладанию.
Перевёл взгляд. Благодаря огромной дыре в ангаре, дым очень быстро развеивался. Передо мной сквозь мутную завесу стал проступать силуэт ещё одного явно подбитого космического истребителя последней модели. Что-то скоростное, обтекаемое, с самоперезаряжающимися бластерами… Было. Раздалось шипение, дверь корабля плавно отъехала в сторону.
Глава 2. Цварг
Когда я увидел пришельца, то оцепенел от страха. Как-то до сих пор мне почему-то не приходило в голову, что в космосе существуют другие формы жизней, помимо людей. Ну, то есть всем обитателям Захрана было известно, что существуют ещё и другие обитаемые планеты, но инфосеть Захрана никак не соединялась с межгалактической инфосетью, так как металлический мусор на орбите слишком сильно фонил и фактически изолировал нас. Вот так и получилось, что до сегодняшнего дня я даже не задумывался о существовании других разумных существ, отличных внешне от человека.
Пришелец ухмыльнулся мне, обнажив острые, как бритва, клыки.
Я стоял около тела Шантара и думал о том, что ему-то, собственно, теперь уже всё равно, а мне, наверно, стоит как можно быстрее отсюда сматываться.
Дым окончательно развеялся, и я увидел у пришельца длинный массивный хвост с острым шипом на конце, развёрнутый в мою сторону. Этот ужасный монстр сделал шаг по направлению ко мне, оскалив белоснежные клыки. Наверно, это стало последней каплей для моей неустойчивой психики, и я рванул к «Воробью-19», но в панике не рассчитал расстояние до него, пребольно впечатался головой в корму и осел на пол.
– Ма-а-мочки… – почему-то у меня получилось даже всхлипнуть.
Неожиданно так жалко себя стало. Ну вот, наставника только что убили, сейчас убьют и меня. Эх, а ведь так хорошо день начинался!
Фиолетовый пришелец с острыми клыками, рогами и хвостом вдруг начал гортанно хохотать, запрокинув голову. Он неистово хохотал целую минуту, а то и больше, да так сильно, что слёзы потекли у него из глаз. Чем больше смеялся инопланетянин, тем сильнее мне становилось не по себе. Этот искренний заразительный смех нервировал, было ощущение, что смеются надо мной.
– Эх, пацан, прости, не удержался, – отсмеявшись, выдавил из себя пришелец.
– П-п-п-ростить? – эхом повторил я.
– Да уж больно у тебя эмоции вкусные, такой юный ещё. А я уже долбаных два месяца не ел нормально, – «пояснил» мой новый знакомый.
– Э-э-э-э?
Меня собрались скушать? Час от часу не легче. Пожалуй, стать чьим-то обедом на сервировочном блюде с яблоком во рту хочется ещё меньше, чем просто умереть.
– Да не смотри на меня с такими дико вращающимися глазами! С Цварга я, для нас эмоции как деликатес. В достаточно развитом мозге при возбуждении нейронные клетки генерируют электрические импульсы. В зависимости от рода возбуждения – страх, восторг, голод, и прочее, – импульсы соответствуют колебаниям разных частот. Вот бета-волны, которые испытывают гуманоиды при страхе – это м-м-м… – и пришелец приложил три пальца к губам, громко причмокнув. – Я вот этими рогами колебания улавливаю, – и он выразительно постучал по устрашающим остроконечным рогам на голове.
Я сглотнул слюну, так ничего не поняв из объяснений цварга. Пришелец ещё раз усмехнулся и подошёл поближе, осматривая старенький ангар Шантара, его содержимое и, разумеется, «Воробья-19».
– М-да, вот уж не думал, что Шантар в такой лачуге на старости лет жить будет! С его-то скупердяйством, я был уверен, что у него как минимум миллион кредитов на оффшорных счетах припрятан.
Пришелец и дальше что-то говорил про моего наставника, а я во все глаза рассматривал его. Мне хотелось верить в то, что хвостато-рогатый цварг ещё не убил меня не потому, что планирует съесть позднее, а потому что я ему вовсе как еда неинтересен.
Цварг отдалённо походил на человека наличием пары рук, пары ног и головы, но на этом внешнее сходство заканчивалось. Кожа пришельца напоминала по цвету баклажан, а совершенно жуткие рога, хвост и клыки, виднеющиеся всякий раз, когда незнакомец улыбался, могли ввести в состояние анабиотического шока. Пальцы были у пришельца обычные, разве что с чуть удлинёнными ногтями, а ноги ниже колен скрывались сапогами.
– А у Вас там ступни или всё-таки копыта? – невольно вырвалось у меня.
Цварг посмотрел на меня с выражением такого презрения, что мне стало сразу же неловко за свой вопрос, а затем показательно-страдальчески закатил глаза, будто бы я уже в десятый раз спросил одно и то же.
– Я уже рассказал о себе, что являюсь цваргом или по-другому энергетическим вампиром. И не смей путать с кровососами! Теперь, думаю, что самое место и время представиться тебе. Сладенький, ты кто вообще такой? И это ты Шантара кокнул или кто другой? – с этими словами фиолетовый монстр надвинулся на меня, а его острый шип, словно кинжал, особенно ярко блеснул в солнечном свете.
– Я…я…я… – от страха у меня помутилось перед глазами. – Я ни-ни-никакой не сладенький, и во-во-вообще не видел, ка-а-а-ак умер Шантар, – отчаянно заикаясь, стал объясняться. – Я его ученик. То есть был учеником. То есть был пилотом. То есть он учил меня на пилота.
Цварг остановился рядом с телом моего наставника и нахмурил свой фиолетовый лоб.
– Как-то мне всё это не нравится, – задумчиво произнёс он, побарабанив пальцами по губам. – И в первую очередь мне не нравится то, что ты меня боишься. Надо что-то с этим делать. Нет, мне, конечно, приятно и очень вкусно, но ты так быстро отощаешь, а ты и так вон какой худой.
Мой мозг из этой тирады выхватил лишь «очень вкусно» и «вон какой худой», что заставило моё тело задрожать крупной дрожью. Интересно, а цварги клыками раздирают внутренности своей жертвы, когда она ещё жива, или перед этим благородно ломают ей хребет? Вон клыки какие огромные…
– Р-р-р-р! Да перестань же трястись как осиновый лист! Сейчас же! – зарычал пришелец недовольно. – Прими как факт, что если я захочу, то убью тебя одной левой, ты и моргнуть не успеешь. Зарубил себе на носу?
– Как-то от этого знания легче вот прямо совсем не становится, – промямлил я совершенно честно.
В следующую секунду пришелец вдруг размазанной тенью метнулся ко мне, подсечка – и вот уже у моего сердца острый, как нож, хвост, а у горла – не менее острые клыки.
– Вот так. Как я сказал, ты не успеешь и моргнуть, – прорычал этот пришелец мне прямо в лицо, а затем неожиданно подал крепкую сухую ладонь. – Давай, вставай, пацан, нечего на холодном полу разлёживаться. Заболеешь ещё!
