Тикки возмущённо заверещал, вцепившись всеми лапками в мою рубашку. Ну да, если в космосе в отсутствии гравитации автоматика корабля справлялась создавать необходимое поле притяжения, то нивелировать притяжение планеты ей было не под силу. Если бы Тикки не успел за меня схватиться, то уже пребольно шмякнулся бы на полоток «Воробья».
– Прости, Тикки, придётся ещё немного потерпеть, – сказал я леграссу и вновь крутанул штурвал, возвращая двигатель в исходное положение.
Приземлиться прямо перед дезориентированными соперниками я успел за долю секунды до того, как туннель закончился. От возмущения они тут же стали мигать своими фарами, но куда там спортивным флаерам до боевого шаттла! Ослепить меня у них не было и шанса. Ко всему, они заметно сбросили скорость в туннеле, а я, наоборот, набрал её, и расстояние между нами стремительно увеличивалось.
– Пацан, какой смысл было участвовать в аэрогонках, если ты нарушаешь их правила? – однако в голосе Рэя вместо ожидаемого недовольства я услышал тревогу. – В прочем, не отвечай, просто поторопись. Даяна подключилась к центру надзора за планетой и сообщает, что в вашем районе наблюдается сейсмическая активность.
– Какой я по счёту? – я был опьянён своей дерзкой выходкой.
– Сложно сказать, трассы разные, разной длины… – протянул Рэй, но был перебит Даяной.
– Симпатяга, это было просто су-у-упер! Ты влетел третьим, а вылетел первым из туннеля, и главное – никаких фиксированных доказательств, что ты нарушил идиотские требования осьминогов! Я просто в восторге!
– Даяна! Какой я по счёту?
– Ась? А, это, сейчас… с четырнадцатого места ты перескочил на двенадцатое, но на второй трассе столкнулось сразу четыре флаера, а с шестой один не справился с управлением и увяз в болотных топях. Он только что выбрался, но…
– Даяна!
– Ты на седьмом месте, симпатяга!
И-х-у-у, седьмое место, в десятке лучших, не так уж и плохо! Я прибавил скорости, но песок и мелкие камни, поднимаемые потоками воздуха с дороги, слишком громко застучали о днище корабля, напоминая об отсутствии защитной сети. Пришлось снизить скорость обратно.
– Тикки, дай пять! – придерживая штурвал одной рукой, потянулся к леграссу.
Именно в этот момент нас с ящером тряхануло. К счастью, «Воробей» не сошёл с трассы.
– Что? Что это? – выравнивая корабль, я потерял несколько секунд, но быстро вернулся к дороге.
– Это сейсмическая активность, пацан, про которую я тебе сказал, – отозвался Рэй. – Вулкан просыпается, а твоя трасса проходит прямо через него. Посмотри на карту, скоро будет разветвление, если свернёшь направо, то сможешь облететь вулкан сбоку. Маршрут получится чуть длиннее, но существенно безопаснее, да и подозреваю, что качество полотна выше.
Я послушно растянул пальцами виртуальную карту как можно крупнее, и нашёл тот поворот, о котором говорил Рэй. В этой части маршрута все дороги плотно переплетались друг с другом, фактически сливаясь в две. Первая шла напрямик через вулкан, а вторая – в обход. Ещё одна мощная волна сотрясла землю.
– Я помогу тебе! – послышался голос Даяны. – Не снижай скорость, поворот на два часа направо через десять секунд. Девять, восемь, …
Я всматривался в карту и пытался понять, что же мне не нравится во втором варианте. Логически, Рэй был абсолютно прав. Лететь через туннель в просыпающемся вулкане – это чистой воды безумие, вот только у меня начинало нехорошо зудеть в носу, когда я думал о варианте, которым без сомнения, воспользуется большинство участников аэрогонок.
– Семь, шесть …
– Даяна, спасибо, но я полечу напрямик.
– Что?! Послушай… – и её речь оборвалась, а землю сотряс ещё один мощный толчок.
Пришлось ещё немного снизить скорость. Пока я примеривался к трассе, чтобы не выйти за её воздушные пределы, фалангу моего большого пальца вновь укусил ящер.
– Тикки, что там на этот раз стряслось? – в том, что леграсс гораздо умнее, чем о нём отзывался его бывший владелец, я уже давно убедился.
Хамелеон хвостом указал на боковой иллюминатор. Мы приближались к месту сплетения дорог, и, чего следовало ожидать, к нам стремительно неслись с боков сразу четыре гоночных флаера.
– О, кажется, сейчас на перекрёстке будет тесно…
Пришлось снизить скорость ещё сильнее. Я прекрасно понимал, что любой из этих флаеров гораздо манёвреннее меня, и соперничать с ними на полотне глупо. Они мигом вытолкнут меня с трассы, и в лучшем случае я останусь без корабля. Что ж, если я приду в пятёрке лучших, то это тоже хороший результат, лучше, чем ничего.
Притормозить, чтобы пропустить всю четвёрку перед собой, я успел как раз вовремя. Похоже, двое лидеров успели спеться и рассчитывали избавиться от соперников, а заодно и от меня, спихнув всех в туннель. Потасовка меня не задела, так как я пропустил флаеры вперёд, а один пилот всё-таки успел вернуться на дорогу в объезд вулкана. Пилоту на небесно-голубом спортивном флаере повезло гораздо меньше: мало того, что его вынудили сойти с более безопасной трассы, так ещё ему и хорошенько подмяли правый бок, нарушив аэродинамические свойства корабля. В туннель я влетел прямо в след за голубым флаером, и сразу же, чтобы не ослепить пилота, занял положение на потолке.
К этому моменту вся земля мелко дрожала, а потому скорость пришлось снизить ещё больше. Да, я хотел выиграть эти аэрогонки, но ещё сильнее я хотел, чтобы шаттл остался целым. Всё-таки «Воробей-19» не был оснащён даже простенькой защитной сеткой.
Из-за подмятого бока голубому флаеру тоже пришлось снизить скорость. Теперь мы шли с ним вровень – он низко-низко летел над полотном туннеля, а я вверх дном занял место «второго этажа» у самого потолка. Между нами было добрых три, а то и четыре свободных метра, и мне показалось странным, что пилот голубого флаера даже не пытается подняться выше. Какая бы у него ни была защитная сетка, на дороге может валяться всё что угодно, в том числе и обломки флаера с предыдущих заездов.
Словно отвечая моим мыслям, стены в туннеле мелко завибрировали, и впереди откуда-то с потолка отвалился мощный камень. Он упал прямо посередине дороги. Я мысленно порадовался, что лечу вдоль потолка и если на меня что-то и упадёт, то оно не успеет набрать скорость. Секунды шли, мы неслись на огромной скорости к упавшему валуну, а голубой флаер почему-то и не думал подниматься, чтобы облететь препятствие на своём пути. Он взял сильно правее, прижимаясь к стене, но мне с моего ракурса было видно, что флаер не пройдёт. А если он не пройдёт, то взрывной волной накроет и беззащитного «воробья».
– Мокрый шварх! Ему так сильно хочется распрощаться с жизнью, или он не знает своих габаритов?!
Я включил дальний свет, чтобы швархов булыжник было лучше видно, но небесно-голубой флаер упорно пристраивался, рассчитывая протиснуться между ним и правой стенкой туннеля. Даже если я сейчас включу дополнительный двигатель и каким-то чудом удержу управление, не факт, что от столкновения флаера соперника и булыжника на меня не осыплется потолок туннеля. Терции сменялись со скоростью света.
