— Ай… — вскрикиваю я, привставая на цыпочки. Пальцы скользят по скользкой стене. Я хватаюсь за стальную перекладину, чтобы не рухнуть к его ногам.
Вдавив меня щекой в стеклянную стенку, впивается в кромку моего ушка, обжигая дыханием и слишком ошеломляющими ощущениями.
Толчок! Впечатывается, давя внутрь меня!
Мой рот открывается в немом шокированном крике.
Ведя рукой вверх по груди, он всовывает мне в рот пальцы, обрисовывая средним язык.
И вообще, со мной опять не церемонятся! Всаживая, втрамбовывая, впечатывая!!.. Извлекая из меня всю палитру звуков, на которые я только способна — от хрипа и стонов до жалобного писка. И если вчера я была пьяна и мне было все равно, то сегодня я пытаюсь хоть немного сдерживаться в проявлении своих порывов. Но под таким напором это просто нереально! В какой-то момент мне становится безразлично, как я выгляжу и звучу, я просто зажмуриваюсь, отдаваясь ощущениям и его телу.
От каждого его рывка должно быть больно, обязано! И я сжимаюсь на каждый… Но по моей нервной системе лупит совсем не болью… каждый последующий эйфоричный взрыв, чуть масштабнее предыдущего, пока очередной не захватывает меня полностью, выключая всё, кроме громко стучащего в ушах пульса!
Мои бедра неконтролируемо дрожат. Истома охватывает тело, расплавляя меня. И хватаясь руками за его кисть сжимающую моё горло, я на мгновение отключаюсь, словно из меня вырывают душу!.. Но тут же обратно нещадно впечатывают её членом.
— Ох!!..
Выскальзывает из меня, опять заливая мою спину горячей спермой. Я чувствую контраст с прохладной водой. А потом повиснув у него на шее, я уплываю куда-то внутрь себя. Там нет мыслей… там только порхающее всепоглощающее чувство к мужчине, который так неистово любит меня и держит сейчас в руках.
Струйки воды становятся тоньше и заканчиваются.
— О, мамочка… — хриплю я, глядя в глаза, сидящей в паре метрах от нас Тары.
Склонив голову на бок и навострив уши внимательно разглядывает нас. Я совсем забыла о ней…
Но я так иссякла эмоционально и физически сейчас, что у организма просто нет ресурса на паническую атаку.
Закрываю глаза.
Саша поднимает меня на руки и несет в дом. Мне кажется ему это нравится — держать меня на руках. И я испытываю тоже необъяснимый кайф и нежность к нему, когда он делает это.
Закутывая меня в махровую простыню, усаживает на диван.
Обматывает свои бедра полотенцем. Забирает блокнот и ручку. Садится рядом.
"Ника…".
Ласково ведет костяшками по моему лицу.
"Ты…", — палец упирается мне в грудь, — "Моя женщина", — указывает на себя.
Настороженно улыбаюсь
"Да?".
Киваю.
— Твоя… Только я ничего про тебя не знаю.
Пишет.
"Мне нужно, чтобы ты доверяла мне сейчас больше, чем всему остальному миру. Очень нужно!".
— Хорошо… — начинаю хмуриться я.
"Я люблю тебя…" — двигаются его губы.
В моей груди так мучительно и сладко бьётся, что мне хочется тоже выплеснуть свои чувства в признания. Но я не хочу сбивать его попытку объясниться.
— Почему ты не даёшь мне позвонить папе? — заглядываю я в его озабоченные задумчивые глаза.
Нервно ведет рукой по волосам, кусая губы.
Он пишет, я вижу, как кровь отливает от его лица. Челюсти сжимаются…
Я уверенна, что он пишет что-то плохое!!
Подскакиваю в растерянности, живот сжимается от страха.
Встает рядом. Протягивает.
"Возможно… что твоего отца больше нет в живых. Это официальная версия. Но…"
Дальше я уже ничего не вижу, меня заливает тупой пустой темнотой…
Глава 32 — Вишневские (Беркут)
В истерике одеваясь Ника с яростью отталкивает мои руки.
— Не трогай меня!! — отбивает в очередной раз.
В неадеквате… Лицо и шея в пятнах. Взгляд рассеянный и ничего не видящий. Лучше бы плакала…
Надев платье ищет взглядом свои туфельки. Не обнаружив, срывается к лестнице.
А я очень боюсь, что опять поскользнется или хлопнется в обморок. Перехватываю её за талию, прижимая к себе.
— Не смей меня трогать! Не смей меня держать!! — вырываясь, лупит мне по рукам и царапается.
Как же мне нужен голос сейчас! Но не могу опять совладать со связками.
— Пусти! — начинает рыдать. — Ненавижу тебя!..
Это истерика, я все понимаю. Просто выплеск боли и горя. Поэтому, я просто заламываю ей аккуратно руки, вжимаю в стену телом. И, не позволяя вырваться, жду, пока она устанет вырываться.
Тара, словно чувствуя, что у нас тут всё плохо беспокойно лает на улице.
— Ты!!.. — с отчаянной ненавистью.
Ну что — я? — смотрю ей виновато в глаза.
Я виноват, да. В том что смог помочь тогда только ей. Но я не супермен, к несчастью. И слишком боялся рисковать ей в тот момент. Я думаю, что её отец был бы рад моему решению спасать Нику, а не затевать рядом с ней перестрелку.
— Отпусти-и-и….
Отрицательно качаю головой. Встряхиваю за плечи.
"Послушай меня!"
— Нет! Вместо того, чтобы сказать мне про папу, ты просто… — срывается ее голос на горький шёпот. — Трахал меня!
"Ника!"
Мне прилетает по щеке. Так, что лопается губа. Облизываю солёную кровь.
"Остынь!!"
От беспомощности припечатываю кулаком в стену. Костяшки хрустят.
Вскрикивает испуганно. Застывает. По щекам ручьями слёзы… губы дрожат…
Обняв, прижимаю к себе и глажу по спине.
Мне, блять, жаль…
— Я хочу поехать, Саша. Туда в офис и все выяснить!
Киваю. Усаживаю силой её на диван. Пишу:
"Я позвоню друзьям. Они поедут с нами. Ясно?".
— Ладно…
"Ника, не факт, что его убили. Это может быть постановка. Я не хочу обнадеживать. Но так тоже может быть! Давай спокойно!".
— Зачем?!
"Да не знаю я!"
— Папа, зная, что я пропала, никогда бы так не сделал, понимаешь? Он бы рисковал, но остался бы на виду, чтобы похититель смог к нему обратиться. Ты понимаешь?? Он бы не рискнул мной! Ни за что!
Нервно веду рукой по волосам. На самом деле, я и сам бы сделал также — не рискнул ей, спрятавшись в такой момент.
Пишу:
"Мы попробуем выяснить. Но Ника… мне нужна твоя выдержка и адекватность. Иначе… ты просто останешься здесь. В безопасности. Столько, сколько придется."
