— Зачем ты пришел? — снова нарушила тишину.
— Хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Ась, не подумай ничего плохого. Я просто твой поклонник, мне очень нравится, как ты танцуешь. Настоящий талант, — как-то слишком быстро заговорил Медведев. — Ничего больше. Можешь не переживать.
Блин, это невыносимо. Почему он оправдывается? Я же чувствую, что нравлюсь. Еще в тот день в кафе почувствовала, но испугалась. Вчера почувствовала, но не придала значения. Сейчас снова.
Подошла к нему на нетвердых ногах.
— Спасибо, — встала на носочки, но не смогла дотянуться.
Медведь чуть склонился, предугадав мои желания. Я обняла его за шею и прикоснулась губами к трехдневной темной щетине, глубоко вдохнула запах древесного одеколона и, кажется, примерзла. Не могу оторваться, он не отталкивает, ждет.
— Пойдешь на свидание, если приглашу?
— Нет, — приходится отлипнуть, чтобы дать ответ.
— Я так и думал. Большой театр, большие перспективы. Удачи тебе, Асия.
Меня нежно, можно сказать по-отечески поцеловали в лоб. После чего Роман развернулся и вышел.
Я осела на пол, глотая слезы. Меня разрывало на части. Одна хотела танцевать и блистать на сцене, другая рвануть за ним и не думать о последствиях.
Всю жизнь двадцать четыре на семь я слышала: “Надо танцевать, Ася! Надо работать! У тебя талант, не пусти его по ветру”. И я не пустила, отдав свое сердце театру.
Но почему сейчас оно стремится к мужчине?
Нет, не рвется, как безумное, а тихо так стучит и хочет проскользнуть в едва образовавшуюся трещину.
* * *
Семь дней тишины. Жизнь вошла в привычное русло: репетиции — студия — театр — дом.
Но не было ни дня, чтобы я раз за разом не прокручивала перед сном наш разговор в гримерной. Не было ни дня, чтобы я ни корила себя за отказ. Первое время даже пыталась выглядывать из-за кулис, ища в зале знакомую фигуру. Вот только Романа Медведева там не было, как не было больше в моей гримерной строгих темно-синих цветов.
Пока в один из дней после вечернего спектакля ко мне не заглянула Нюта:
— Держи, от твоего монстра, — улыбнулась она и положила цветы на столик. — Еще конверт.
— Он не мой, и он не монстр. Хватит его так называть, — я дрожащими от волнения пальцами открывала конверт.
После появления Романа Медведева театральное закулисье некоторое время гудело. Девушки впечатлились, Нюта ляпнула по дурости, что он приходил ко мне, и слухи расползлись во все стороны. К счастью, быстро утихли.
Но Нюта в разговорах по-прежнему продолжала величать его “моим монстром” и никак иначе.
— Ну и дура, что не твой, — пожала плечами девушка. — Я бы вот не отказалась. Красавец, обеспеченный, еще и чемпион. Настоящий мужик.
— Ты о чем? Какой чемпион? — я медленно разворачивала бумажку.
— Так ты не в курсе, что ли? Ну вообще! — Нюта достала из кармана смартфон и через секунду поднесла к своему лицу. — Это ж Русский Гризли. Последние два года был топ-спортсменом в силовом экстриме, чемпион мира и вошел в тройку на соревнованиях “Сильнейший человек планеты” несколько лет назад.
Я смотрела и с трудом узнавала в собранном мужчине, который то поднимал какие-то гранитные камни, то тянул автомобиль, то таскал гигантское бревно, своего знакомого. На фото был боец, сильный и холодный, идущий только вперед.
Вспомнила тот вечер после нападения и разговор в гримерной. Он казался мне спокойным, уверенным и совершенно не опасным. Даже мягким. Только в эту минуту поняла, с каким трепетом относился ко мне тогда этот огромный человек. Оценила осторожность и такт, которого никогда не подозревала в спортсменах.
Пару раз знакомые из училища мутили с пауэрлифтерами, мне они казались амбициозными дуболомами.
— Он молодец, — отвела в сторону её руку с мобильником и взглянула на письмо.
“Прости, нужно было уехать по работе. Не думай, что я получил отказ и потерял интерес. Сегодня ты была прекрасна. Компенсация за неделю отсутствия ждет тебя у служебного входа. Надеюсь, понравится.
Медведь”
Не знаю, чем я думала в тот момент, но рванула к служебному входу в джинсах и легком пуловере, на ногах сменные балетки. Подбежала и рванула на себя тяжелую железную дверь, выскочила на небольшое двухступенчатое крыльцо и замерла с открытым ртом.
Стены темного переулка, где случилось нападение, светились тысячей огоньков. Кто-то развесил сетку с ярко-переливающимися лампочками. Больше не было темно, теперь на оживленную улицу вел сияющий коридор. По всем законам жанра в конце которого должен был стоять Медведев в фраке и с приглашением на свидание, но его не было.
Пробежала по сияющему коридору в надежде, что он где-то там. Увы. Только получила удар холодного ветра по лицу. Он отрезвил.
Чем я думаю? Ношусь по холоду без пальто. А если заболею? Мне, конечно, уже растят замену на следующий год, но перед новым годом программа обширная и выход из формы любого танцора самая настоящая трагедия.
Вернулась в гримерку, дрожа от холода.
— Ты на улицу бегала? — Нюта с ужасом смотрела на то, как я клацаю зубами. Минус двадцать пять это вам не шутки, а настоящий декабрьский мороз, давно у нас такого не было. — С ума сошла? Я сейчас принесу тебе горячий чай.
— Спасибо, — я тихо оттаивала, активно ища в сумке телефон.
Нашла. Одно сообщение от знакомого абонента.
“Надеюсь, теперь тебе не будет темно. Медведь”
“Это прекрасно. Зачем подписываешься? Я знаю, что это ты:)”
“Я тоже знаю, что это я”
Припомнил мне прошлые сообщения.
Впервые за неделю я не шла домой, а летела. А когда приземлилась в родных пенатах, сбежала гулять с Веником. Мы валялись в снегу, гоняли мяч и вернулись ближе к одиннадцати мокрые насквозь. Но даже это не помогло успокоиться.
Мама смотрела на меня настороженно и поджимала губы, но вопросов не задавала. Просто в очередной раз прочла лекцию на тему: “Еще немножко и Большой”. А завершила вечер коронным выступлением: “Ты умница, ты талант и не зарывай его в землю. Работай больше”.
* * *
Зато утром мне аукнулись все вечерние приключения. Отсутствие голоса. Кашель. Легкий озноб.
— Мам, кажется, я заболела, — приползла на кухню и буквально рухнула на табурет.
— А нечего было два часа по морозу гулять с Веником. Что вот теперь делать? Сегодня вечером танцуешь? — строго посмотрела на меня и полезла в аптечку.
— Угу, — кивнула вяло. — Думаю больничный на сегодня взять.
