– Вы хотели поговорить со мной на счёт вчерашнего? – предположил Такимура, с долей смущения опуская взгляд под ноги.
– Не совсем. Отнюдь, я собираюсь сделать тебе прекрасный подарок.
– Подарок? – недоверчиво нахмурился Аято.
– Самый незабываемый в твоей жизни, – продолжал говорить загадками босс. – Видишь тот чёрный гелендваген, припаркованный возле столба? Сейчас мы сядем в эту машину, и я завяжу тебе глаза. Обычные меры предосторожности, беспокоиться не о чем. А затем мы кое-куда поедем. Думаю, ты всё поймешь, как только стянешь повязку. Но не делай этого прежде, чем я тебе позволю.
И, как говорил Киоши-сан, они быстро сели в гелендваген, после чего на глаза Аято легка плотная ткань. Всю дорогу парень изнывал от неизвестности и страха, ведь хуже мести врага может быть лишь подарок от него. Спустя полчаса Такимура почувствовал, как автомобиль куда-то заворачивает, а затем резко останавливается. Дверца рядом с ним раскрылась, и босс помог блондину вылезти. Аято сделал несколько шагов вперёд, когда услышал рык двигателя и колёс за спиной. По всей видимости, гелендваген уехал.
– Можешь снять повязку, – сказал Киоши-сан, и Такимура в доли секунды стянул эту чёрную ткань, оставляя её болтаться на шее.
Перед его глазами предстал какой-то полуразваленный и сгоревший трёхэтажный дом. Невысокий забор из железных прутьев заржавел лет пять как назад, а широкая тропинка практически полностью заросла травой, сквозь которую едва ли можно было разглядеть разбитую каменную плитку. Справа находился заброшенный сад, а если быть точнее, то, что от него осталось: несколько щуплых деревьев и три дряхлых кустика. Сам дом снаружи внушал какую-то странную неприязнь. Погоревшая крыша, разбитые стёкла, сгнившие порожки – всё в этой старой развалине отталкивало и нагоняло тоску.
– Вспомнил хоть что-нибудь? – неожиданно задал вопрос Киоши-сан, и Аято растерянно замотал головой. – Зайдём внутрь.
Ступеньки оказались настолько хлипкими, что нога парня чуть не провалилась в прогнившее дерево. Чёрная от сажи дверь была раскрыта, и Такимура неуверенно шагнул через порог. Босс зашёл сразу же за ним. Аято хватило несколько секунд, чтобы осмотреться вокруг и застыть с немым ужасом на лице.
Посередине бывшей гостиной комнаты громоздился скелет того, что раньше являлось фортепиано. Именно под ним прятался Такимура в тот вечер, когда всю его семью безжалостно расстреляли какие-то люди в чёрных масках. Очутившись в самом страшном кошмаре, Аято с глухим ударом свалился на колени. Лучи послеполуденного солнца на миг проникли сквозь остатки стекла на окнах и тут же исчезли. Перед глазами начало рябить, затем потемнело, а после взгляд сфокусировался на дальнем углу комнаты. Такимура увидел несколько валяющихся на полу клавиш, испачканных сажей и пылью. Парень, не поднимаясь с колен, подполз к ним и трясущейся рукой нежно коснулся одной. За все семнадцать лет с той трагедии ему так и не удалось вернуться в родной дом и забрать хотя бы пару вещей, напоминающих о своём детстве. Кое-как очистив клавишу от грязи, Аято аккуратно положил её в свой карман. Он резко поднялся на ноги и развернулся к Коши-сану лицом, полным скорби и желания мести.
– Давно вам известно об этом доме? Зачем вы привели меня сюда? Просто посчитали необходиым показать мне это? Или же я наконец-то услышу правду о том, что произошло в тот вечер? Вам ведь всё известно. И вы говорили, что я узнаю об этом, когда вам покажется нужным. Так нужный момент наступил? – с напором спросил Аято, прожигая босса несдержанным взглядом.
– Не всё сразу, мой дорогой, – протянул мужчина в своей непрошибаемой манере. Он будто специально тянул время. Киоши-сан не спеша подошёл к разваленному фортепиано и, положив на него свою руку, продолжил говорить. – Видишь ли, я был знаком с твоим отцом долгие годы. Если ты помнишь, то мы являлись партнёрами и очень хорошими друзьями. Я знал его адрес, как во Флориде, так и здесь. Мой ему тоже был всегда известен. После той трагедии кто только не жил в этом доме. За первые пять лет он сменил шесть владельцев, но больше в него заселяться никто не стал. Стены постепенно покрывались плесенью, пол сгнивал, а двор зарастал травой. Два года назад дом сгорел от рук каких-то мародёров. А жаль, эта рухлядь могла бы ещё подать несколько шансов на пригодность, – уловив нетерпение Аято, босс ухмыльнулся и вдруг изменил свой тон на более жёсткий. – Но предчувствие тебя не подвело. Мы тут не только ради того, чтобы насладиться заброшенной архитектурой. Скажи мне лучше вот что, насколько хорошо ты помнишь события того вечера?
Такимура задумался, после чего бегло прошёлся взглядом по дому. Он непонимающе нахмурился и, посмотрев на Киоши-сана, заявил:
– Помню всё, каждую деталь вплоть до того, как в меня кинули дымовую шашку.
– Что ж, видимо память тебя подвела, – самодовольно улыбнулся босс, – да и время тоже не щадит наше сознание, какие-то моменты обязательно искажаются, а на другие оседает туманная пелена…
– К чему вы клоните? – бесцеремонно перебивает его Аято. – Моих родителей и сестру убили у меня на глазах. Я не просто запомнил этот вечер. Он ещё несколько лет возвращался ко мне во снах.
– Раз ты так уверен, то какова будет твоя реакция, если я скажу, что убили не всех? – как гром среди ясного неба, разразился твёрдый голос Киоши-сана. – И твоя сестра не только жива, а находится в прекрасном здравии и не имеет никаких проблем.
– Что? Нет, – на выдохе произнёс парень и чуть не поперхнулся слюной. Абсолютно не желая верить в услышанное, он лихорадочно замотал головой, а потом, опровергая свои же действия, задал вопрос. – Где она?
– Я солгал, говоря тебе ранее о том, что убийство семьи Арэто стало для меня потрясением. Мне уже было известно о намечающемся нападении, однако совсем незадолго до совершения этого преступления. И я не успел спасти своего друга и его жену, но мне удалось уберечь их сына и дочь. Из-за подъехавшей полиции моим людям нужно было скрыться, а потому они оставили тебя, будучи уверенными, что твоей жизни больше ничего не грозит. Восьмилетняя Эцуко убежала вместе с нами. Я помню, как эту перепуганную малышку впервые привели ко мне, – в голосе мужчины можно было расслышать непривычный для него трепет. – Изначально мне хотелось забрать и тебя, но Судзуки практически сразу взял над тобой опеку. Что ж, я просто решил не вмешиваться. Что касается девочки, то с первого же взгляда моё сердце наполнилось такой отеческой любовью, которую я не испытывал никогда. Уже казалось невозможным отдать её кому-то другому, а потому я твёрдо решил принять Эцуко в свою семью и воспитать, как самого драгоценного члена Danaus. От пережитого шока малышка многое забыла, и, чтобы не тревожить лишний раз её ужасающими воспоминаниями, я сменил девочке имя. Из Такимура Эцуко она превратилась в Киоши Джессику.
Аято остолбенел, шокировано раскрыв рот. Как только босс замолчал, сзади послышались чьи-то шаги. Из-за сгоревших развалин дома вышла Джесс. Такимура обернулся на девушку, когда дневной свет упал на её лицо. Их обеспокоенные взгляды пересеклись, и всё, что смог выжать из себя парень в это мгновенье – рваный вздох и выжидающий, полный недоверия вопрос.
