– И ещё Джесс, – кивнул Яно, складывая руки на груди, – но лишь в качестве исключения. Она член семьи босса, поэтому её прихоти практически приравниваются к желаниям главы группировки.
Такимура довольно ухмыльнулся, чем вызвал непонимание со стороны остальных.
– В таком случае, прекрасно, – вдруг произнёс он. – Ведь мои просьбы абсолютно равноценны её.
– Что ты имеешь в виду? – Хидэки схватил Аято за рукав чёрной водолазки.
– Я родной брат Киоши Джессики. И странно, что такой умелый хакер, как ты, совершенно не знал об этом.
В фиолетовой комнате повисла гробовая тишина. Танака резко одёрнул руку от парня и застыл на одном месте с широко раскрытым ртом. А Фудо, быстро придя в себя, начал лихорадочно пробивать все имеющиеся данные о семье Такимуры.
– Но твою старшую сестру звали Эцуко…
– А ты думаешь, что Киоши-сан не поменял бы ей имя? – искренне забавляясь с происходящего, задал риторический вопрос Аято. – Давай, ищи всё, что есть. Можешь лично спросить у босса. Я и сам недавно узнал это, чем был сильно удивлён. Но факт остаётся фактом. Я брат Джесс. Ну так, ты поможешь мне с одной маленькой просьбой?
Лицо Яно на мгновение побледнело, а после его щёки и уши налились краской. Отложив ноутбук со своих колен в сторону, хакер повернулся к компьютеру и, глубоко вдохнув, заговорил.
– Прости, что потянул твоё время, – совершенно иным, надломленным голосом извинился он. – Конечно, говори о чём угодно. Я сделаю всё, что в моих силах.
– Найди самую свежую информацию об одном парне, – сразу же перешёл к делу Такимура. – Судзуки Кен. Я не очень-то разбираюсь во всех этих хакерских штучках, но, прошу, пробей всё, что есть. Я должен знать, как он сейчас живёт.
Аято ещё не договорил, а Фудо уже начал искать необходимые данные. Как оказалось, Кен и до этого находился в базе, а потому хватило пары кликов по клавиатуре, чтобы все сведения о парне отобразились на экране. Перейдя к самым последним справкам, Яно суматошно развернул к Такимуре монитор, чтобы тот лично убедился в подлинности материалов.
– Младший офицер Судзуки, прописки нет, но последние несколько недель проживал в квартире господина Окамото вместе с его дочерью.
“Сецуко…” – с облегчением подумал блондин и мысленно поблагодарил девушку.
– С недавнего времени зачислен в Полицейскую Академию с целью повышения звания до старшего офицера, – дочитав информацию по работе, Фудо обернулся на Аято и с озабоченным видом предложил. – Могу ещё пробить его местоположение, какие-то покупки, что угодно. Нужно?
– Нет, – в последний раз пробежавшись глазами по экрану, Такимура замено успокоился и даже приподнял уголки губ, – спасибо за помощь. Итак понятно, что у него всё хорошо.
В свою комнату Аято возвращался в каком-то неоднозначном состоянии. На улице уже светало, однако впервые за несколько дней его начало клонить в сон. Устало свалившись на кровать, он сгрёб руками твёрдую перьевую подушку и, даже не снимая одежды, накрылся тонким пододеяльником. В голове парня царил хаос из мыслей и чувств. С одной стороны, у Кена всё было нормально. Конечно, успех в карьере – не показатель счастливой жизни. Но, по крайней мере, Судзуки старался двигаться дальше. Он не сдался и не опустил руки, не застрял в преступной группировке и, раз уж на то пошло, не убил человека. С груди Аято словно свалился тяжёлый груз, теперь он наконец-таки мог быть спокоен за младшего. Такимура окончательно освободился от оков, связывающих его с обязанностями перед Кеном. Ведь, по сути, Аято причинил ему сильнейшую боль. И случись с парнем что-то неладное, блондин, несомненно, винил бы себя в этом. Но Судзуки встал на ноги, и теперь Такимура не ощущал необходимости вернуться к нему. Не секрет, что до этого он всё ещё тешил себя надеждами на их встречу. Но сейчас единственный и самый верный путь – это не появляться вновь в жизни младшего, которую тот только начал налаживать.
“Кен больше не нуждается во мне” – с этой мыслью Аято погрузился в сон.
Проснулся он уже под вечер. Голова раскалывалась и трещала от сбитого режима, а в горле безумно пересохло. Следуя старой схеме, Такимура побрёл в ванную комнату, чтобы наглотаться воды из крана. От неё на языке остался металлический привкус, будто парень до крови прокусил губу. Вернувшись в спальню, Аято нашёл свой новый чёрный телефон. С момента начала проживания в Danaus Киоши-сан заставляет менять его чуть ли не раз в три дня. Благо, Такимура даже не утруждается в этом – мобильники «самопроизвольно» исчезают и появляются, когда он спит. Блондин сверился со временем. Без десяти пять, что, впрочем, неважно. Бар «Аврора» работает круглосуточно. С момента пробуждения Аято чертовски хотелось выпить. Вместе с тем, он снова начал думать о Кене и о том, что пора бы его вытеснять из своей головы. Нет, Такимура ни в коем случае не собирался забыть о Судзуки. Но чем меньше бы он вспоминал о парне, тем лучше бы было обоим. Всё нынешнее состояние Аято колебалось от полнейшей растерянности до глубочайшей подавленности. То облегчение, с которым он уснул, теперь прожгло пустоту в груди. Кен больше никогда не будет с ним. Такимура прекрасно понимал, что ему не удастся полюбить кого-то так же сильно, как и Судзуки. Блондин был уверен в этом, как ни в чём другом. Но те чувства, терзающие его изнутри, заставили парня подняться и вытащить смятые купюры из куртки, валяющейся на полу. Наскоро приведя свой внешний вид в порядок, Аято направился в «Аврору». Совершенно внезапно на него нахлынуло дикое желание оторваться и хотя бы на день забыть обо всех проблемах.
***
В семь часов вечера бар ещё выглядит слишком пристойно: яркое освещение, приглушённая музыка, скучные посетители, на чьих столиках всего пару бокалов вина. И в помещение входит он: светлые волосы уложены лаком, кожаные штаны облегают ноги, подол чёрной полупрозрачной рубашки заправлен, выделяя тонкую талию, а первые пуговицы вызывающе расстёгнуты. Аято не собирается задерживаться на первом этаже. Он окидывает всех пафосным взглядом и твёрдым шагом спускается по лестнице вниз. Перед ним железная дверь с охранником бугаем, перекрывающим путь. Такимура спокойно показывает бабочку на запястье, и его пропускают вперёд.
Подвальный притон сегодня пульсирует красным. Оглушающая музыка, запах дорогого алкоголя – Аято ловит себя на мысли, что такой образ жизни начинает постепенно ему нравиться. В отличие от первого этажа «Авроры», здесь все свои. Подойдя к барной стойке, Такимура облокачивается на неё и жестом заказывает бутылку Shirasu. Виски приятно обжигает горло, и блондин присаживается, невольно замечая, что все взгляды вокруг заинтересованно уставились на него.
– Это сын Киоши-сана, – по толпе проходит оживлённое перешёптывание, и Аято наконец-таки понимает причину всеобщей восторженности.
– Говорят, что он родной брал Джесс.
– Их разлучили в детстве.
– Босс несколько лет искал этого парня.
– Теперь королевская семья пополнилась одним членом.
