Сначала оба листа бумаги были обработаны простым графитовым порошком. Мельчайшие крупинки, нанесенные мягкой кистью, отлично проявили следы рук, жирных пятен и остаточной магии. Девушка сравнила следы, и сделала пометки в рабочей тетради. Конечно, на обоих листах были отпечатки получателей письма, но вот этот изящный завиток – отпечаток руки того, кто писал письмо. Человек был в перчатках, и обычный графит этот след не проявил бы. Но Аманде еще со времен Школы Ритон приходилось не раз доказывать, что ее записи кто-то трогал, поэтому в графитную крошку была подмешана грибная пыль, реагирующая на остаточное тепло выше 30 градусов. Даже в перчатке человеческая рука теплее воздуха, вот эти самые споры и собрались на месте отпечатка.
Следующий этап – обработка реактивом, вступающим в контакт с магией. Тут самым трудным было равномерное нанесение жидкости. Помог флакончик с пульверизатором с боем отнятый, когда-то у Аллиаля. Актер, ставший гримером, наливал в него смесь из сахарной воды и вишневого клея, которой закреплял прически.
Теперь «брызгалка» послужила алхимику, выделяя на листах крохи магии, добавленные в чернила, и невидимые руны, начерченные мылом или белым воском. Похоже автор этих писем не надеялся на простые уговоры, и вплел в бумагу и чернила магию подчинения. Презрительно фыркнув, Аманда задокументировала данные и приступила к третьему, самому сложному этапу – к маленькой женской мести!
По следам магии на письмах отправилось очень нехорошее мелкое проклятие. Очень-очень «женское». Заговор, вызывающий прыщи! Потирая руки в тонких перчатках, леди Стоукс выполнила все необходимое, и некоторое время любовалась отвратительными розовыми пятнами, вспухающими на бумаге, как на коже. Потом она развеяла заклинание и присыпала письма крупной солью.
После всех алхимических манипуляций, бумагу следовало сжечь, в особой горелке, чтобы удалить негативные эманации и передать автору письма пламенный «привет» от сердитой алхимички. За себя леди Стоукс мстить не спешила, угрозы ей и раньше приходили и не только по почте, но за Ала обиделась. Графиня ударила актера по больному месту, вызвав грустные воспоминания, и эта боль требовала утоления парочкой неприятных сюрпризов. Но зачем спешить? Алхимики умеют ждать.
Жечь письма сразу, девушка благоразумно не стала. Вдруг Грегори потребуются доказательства преступлений графини? Поэтому Мэнди лишь приготовила все необходимое, накрыла письма защитным куполом, стянула перчатки, в которых работала и вышла из лаборатории. Нужно было предупредить лорда Лайвернеса о новом выпаде графини Кастильони.
* * *
Не затягивая, леди Стоукс вышла из клуба, махнула рукой кэбмэну и поехала в особняк герцога Ратлендского. Ее там принимали, хотя и сдержанно. Впрочем, ей не было нужды беспокоить герцогиню или наследника титула, поэтому Аманда надеялась управится быстро.
Дворецкий встретил ее легкой растерянностью:
— Миледи, лорд Лайвернес уехал…
— Когда? Куда? – девушка растерялась.
До свадьбы оставалось около месяца, так что их визитная карта была расписана по дням и часам. Плюс внезапные визиты родственников и посещение магазинов. Мэнди потому и приехала так уверено, что сегодня они должны были пить чай и гулять в парке, знакомясь с представителями высшей знати Бривании.
— Около трех часов назад милорду принесли письмо. Посыльный не стал ждать ответа, а лорд Грегори быстро собрался и ушел, вместе с мистером Тайлером, прихватив пистолеты.
— Пистолеты? – Аманда решительно сжала сумочку, — прошу вас, вызовите мне экипаж. Я срочно еду навестить миссис Килкени!
— Одну минуту, миледи! Если позволите, я попрошу мисс Скоби сопровождать вас!
Леди Стоукс не стала спорить. Она действительно примчалась в особняк позабыв о миссис Дженкинсон, а это было нехорошо с точки зрения общественности. Через пять минут стараниями дворецкого будущая леди Лайвернес была усажена в экипаж рядом со служанкой.
В ноги девушкам поставили корзинку для пикника, накрытую свернутым пледом, а кучеру приказали сопровождать леди до дверей и вообще присматривать. Дворецкий отдавал приказы шепотом, чтобы не смущать невесту лорда Лайвернеса, но Аманда была рада такой заботе. Она еще не забыла собственное существование в кампусе Академии, страх перед любым грубияном и панику от угроз.
Экипаж герцога Ратлендского быстро доставил леди Стоукс к дому четы Килкени. Если Кэндис и удивилась внезапному визиту невесты Грегори, то ничем это не показала.
— Махоун? Он уехал несколько часов назад. Поцеловал меня, как обычно, сказал дела клуба, — сразу отчитала миссис Килкени, услышав о поисках лорда Лайвернеса.
— А письмо ему не приносили? – нахмурила брови Аманда.
— Был посыльный, — подтвердила девушка. – Не знаю, что именно он принес, в руках была только папка со списком заказов. Можно поискать в кабинете… — предложила Кэндис, поняв по выражению лица Мэнди, что дело серьезное.
Она быстро поднялась, пересекла гостиную, вышла в коридор, и распахнула еще одну дверь. Леди Стоукс услышала вскрик и поспешила за хозяйкой дома. В центре письменного стола красовалось обугленное пятно! Полировка не пострадала, но бумаги вокруг потемнели.
— Что это? – после поджога Кэндис фанатично проверяла все камины, тушила лампы и свечи и даже убедила супруга постепенно перейти на более безопасное магосвещение.
— Минутку!
Мэнди стянула с рук тонкие шелковые перчатки, и натянула кожаные, взятые в сумочке. Оттуда же достала пинцет, пробирку и малый набор алхимика – небольшой кошель с бумажными пакетиками и парой склянок. Выдернув перо из письменного прибора, девушка смела немного пепла в пробирку, долила водой из графина, сыпнула чуть-чуть белых кристаллов их пакетика и криво улыбнулась, когда жидкость окрасилась в густой фиолетовый цвет:
— Бумага письма была пропитана особым составом, уничтожающим следы. Подобные письма получили все члены клуба. Мне назначили встречу в центральном парке, Алу – возле памятника Адмиралу Гвельсу. Куда могли отправить Грегори и Махоуни?
Кэндис подошла к карте города, висящей на стене, и ткнула пальцем в алую булавку:
— Утром этого значка не было. Мой муж военный, он привык делать отметки на карте.
Аманда приблизилась, изучила переплетение улиц, и предложила снять карту:
— Я совсем не знаю этот район, но со мной кучер Ратлендов и служанка. Можем попробовать поискать только…
— У меня есть пара черных плащей и вуали, правда старые, — чуть смутилась Кэндис и пояснила: — я одевалась, как почтенная вдова, когда пела в баре. Если подвязать под юбки пару подушек, и натянуть чепец, мужчины не особенно интересовались.
— Так даже лучше будет, — признала Аманда, — не хочу, чтобы меня кто-нибудь узнал!
Тянуть время смысла не было. Каждая минута на счету! Девушки быстро закутались в плащи и траурные вуали, оставили записку матушке Доусон и вышли к подъезду. Экипаж все еще ждал. Мэнди быстро показала кучеру карту, от которой он отмахнулся, попросил лишь название улицы и дом.
