— Уже вечер. — Я указала на потемневшее окошко. — Сколько еще ждать?
— Надеюсь, недолго. — Друид потер глаза. — Жиро придет, не сомневайтесь.
— Вы так в нем уверены?
— Мы знакомы почти пять лет, и он ни разу не подводил. Жиро может казаться недалеким стражником, готовым забыть обо всем из-за женщины или попойки, но он держит свое слово.
Я оставила решетку в покое и снова плюхнулась на тюфяк. У меня, конечно, не было такого доверия к Жиро, как у друида, но ничего не случится, если я еще посижу. Сломать решетку всегда успею. Наверное.
— Вы лучше думайте о чем-нибудь хорошем, расслабьтесь, — посоветовал друид.
О хорошем? О чем бы таком подумать? Так-так.
Виселица, точно! Она на возвышении и с нее открывается замечательный вид!
— Меня обвиняют в убийствах, — сказала я с усмешкой. — О хорошем думать не получается.
— А вы просто представьте, куда бы хотели пойти, когда выйдете.
Друид с улыбкой посмотрел на меня.
— Подальше отсюда, пока это все чего я хочу.
— А я хотел бы пойти на авеню Пренсипель к Мари-гадалке.
На лице хозяина леса проступило почти мечтательное выражение. Я даже не удивилась, когда он чуть понизил голос, будто сообщал секрет, и продолжил:
— Она заваривает особые травы. И напиток подбирает под характер заказчика. Такого вы не пробовали.
— Почему же она гадалка? — я непроизвольно тоже начала улыбаться.
— Потому что гадает по остатку трав в кружке.
Я смотрела, как мужчина рядом со мной преображается. Всегда сосредоточенный и хмурый хозяин леса сейчас казался довольным и лениво усмехался. Такого друида я видела впервые, и мне он очень нравился.
— Жаль, я не могу так, как вы. Расслабиться и уснуть в камере.
— Ну для меня это привычно. Возможно, мне скоро придется колдовать и силы пригодятся.
— Запасаетесь впрок? Так можно? — О, если бы каждый человек имел возможность высыпаться заранее! Кажется, в эту секунду я начала завидовать друиду.
— Вроде того.
— Еще один друидский секрет? — Я подняла брови. — Может быть, раз мы здесь застряли, расскажете?
— Ну, — он улыбнулся. С таким незнакомым лукавством, что пришлось ущипнуть себя — с этим ли человеком мы находили трупы? — Один мой секрет в обмен на ваш. Идет?
Я кивнула. В отличие от Жана у меня особых секретов не было, бояться нечего.
— Почему вы приехали в Ансуль? Я слышал, вы неплохо жили у наставницы рядом со столицей.
На этот вопрос я заранее приготовила ответ. Такой шутливый, почти искрометный. Про чей-то длинный нос, который лезет не в свое дело. Но вместо этого призналась.
— У мадам Тома появились проблемы из-за того, что в ее лавке работает потомок полуобротня. Вы же слышали о жеводанском звере? Когда эта история пошла в народ, почему-то начали вспоминать обо всех полуоборотнях, которые живут в городе. И обо мне тоже.
Неприятные воспоминания я старалась подавить и упоминать Сару не стала. Не заслуживает девушка, которая распространяет слухи, того, чтобы о ней помнили. Тем более травница она никакая. Мадам Тома ее хвалила всего два раза, не больше.
— Так я и оказалась здесь.
— И не побоялись раскрыть всем, что в вас кровь полуоборотня. — Друид покачал головой. — Вы очень смелая.
Или глупая. Но обычно, когда сам признаешься, люди быстрее успокаиваются. Бесы знают почему.
— Теперь твоя тайна. — Я потерла руки, хозяин леса напрягся, но кивнул и даже не возразил против перехода на «ты». — Жан, ты можешь наколдовать плед и кружку вина?
— Нет, — он с облегчением рассмеялся. — Это не так действует. Мое колдовство нельзя пощупать.
Я разочарованно выдохнула.
— Ну хоть твой посох пощупать можно?
Он поперхнулся. «Ох уж эти мужчины. О чем только они думают!»
— Аккуратно, пожалуйста.
А то вдруг я его съем, конечно.
Он передал посох и не спускал глаз, пока я вертела его в руках. Гладкое теплое дерево хорошо ложилось в ладонь. И на удивление прилично весило. Но вот ничего колдовского я не заметила и вернула.
— В нем вся сила друида?
— Не совсем, но без посоха я не колдую.
— Ну а вообще, что друид может вместе с посохом? — поинтересовалась я с улыбкой. — Не только же догнать и отдубасить тех, кто изводит путейку.
— Не только, — усмехнулся Жан. — Я чувствую свой лес, жизнь Великого древа, ощущаю, когда крона волнуется. И вместе с другими друидами из разных точек мира, помогаю устоять древу. Посох в эти минуты необходим. Еще вместе с ним чувствую проклятия на своем участке и истребляю их… Много чего.
— А трупы не чувствуешь?
— Слава Великом древу, нет. Представляешь, сколько умерло в лесу животных и людей! — Он покачал головой, вроде говоря, нет мне такого не надо. — Но души обычно чувствую.
Я подняла брови совершенно не понимая, о чем он говорит.
— Если смерть произошла недалеко от меня, я ощущаю, как душа отделилась от тела.
— О, на каком расстоянии ты это чувствуешь? А моих мертвецов чувствовал? — скороговоркой проговорила я.
— В том-то и дело, не чувствовал. И это меня насторожило. — Он в задумчивости покрутил посох и продолжил: — Если еще с твоим домом все понятно, он не в лесу, то что не так с трупом, который мы нашли у реки? Это уже лес. Я никуда не уезжал и должен был почувствовать, что душа отделилась от тела. Но этого не было. Потому меня и интересует вопрос — как долго тела лежали в земле?
Я кивнула и с грустью посмотрела под потолок.
Совсем стемнело. Теперь в окне стояла черная ночь, а Жиро все не было. С улицы доносились какие-то неясные голоса. Как будто люди готовились к празднику. На душе от этого стало совсем муторно.
— Знаешь, я тут подумала, что, наверное, знакома с преступником, — заговорила я, по-прежнему рассматривая окно. — Мне кажется, он был рядом в тот день, когда целители исследовали трупы.
— Почему?
— Жиро тогда во всеуслышание сказал о Клоде. Все, кто присутствовал в мертвецкой, слышали.
— Значит, думаешь это кто-то из целителей?
— Или стражников. Двое стояли у дверей, — я повернулась к друиду. — Или Жак Робен. Он тоже был. И знал больше других.
Хозяин леса нахмурил брови и кивнул. Похоже, и ему эта мысль не давала покоя.
Подозревать мальчишку никому не хотелось, но факты упрямо указывали на него. Даже несмотря на запах проклятия, который каким-то образом попал на алхимика.
На улице громче закричали. Праздновать собирались с размахом. Музыка до нас не долетала, но народ что-то голосил. Я тяжело вздохнула, а друид ни с того ни с сего поднялся и встал под окном. Он долго прислушивался, а потом засмеялся. Широченная улыбка сверкала не хуже факела.
