Где-то рядом Жан пытался отцепить очередного ансульца, но друида быстро оттеснили в сторону.
— А ну, оставьте девочку в покое! — прогремел голос мадам Бернар. Я даже удивилась, что она так может. Раньше считала, что моя помощница никогда не повышает голос.
Но теперь я понимала мэра, который просил убрать ансульцев. Если бы мадам Бернар начала кричать «Долой мэра!», ее поддержали бы и жители Лигоса. Попробуй не послушать такую женщину.
— Как хорошо, что вас отпустили! — сказала она, целуя в щеки. — Но, милая, вы предупреждайте в следующий раз, что идете в тюрьму. А то мы почти без подготовки. И все барабаны у нас отобрали.
— Хорошо, мадам Бернар. В следующий раз обязательно. Но надеюсь, его все же не будет.
— Жаль, — брови мадам Бернар поехали вниз. — По дороге сюда мы разучили песню к вашему освобождению. Печально, если она больше не пригодится.
«Ну раз песня, тогда, конечно».
Я засмеялась, и мадам Бернар мне подмигнула.
— Жан! Жан! — вдруг закричала девушка, перекрывая гул толпы.
К нам проталкивалась худенькая мадемуазель. Она отпихивала рослых мужчин с факелами и ныряла под чьи-то руки, почти падала, но шла вперед. Наконец, она выбралась из толпы и с разбега повисла на шее Жана, что-то причитая и всхлипывая.
— Я так испугалась, — говорила она.
Ошалевший друид похлопывал ее по спине и молчал. Только странно поглядывал на меня.
— Софи, а твой отец знает, куда ты пошла ночью? — после долгих объятий спросил он.
— Нет. Но Жан, тебя же посадили, и я…
— Софи, пошли, я провожу тебя домой, — друид быстренько развернул девушку и, бросив на меня еще один взгляд, повел ее прочь.
Такой правильный и хороший поступок…
Я посмотрела вслед ушедшей паре, отметила, как Софи прижимается к Жану, и отвернулась. Не мое это дело. И девушке действительно надо домой. И одной ей, конечно, лучше не ходить. Все так. Но как же неприятно.
— Идем, милая, — позвала мадам Бернар.
Мы тронулись в путь под какую-то ритмичную песню. Ансульцам к этому времени вернули барабаны. Меня усадили в телегу, вручили кусок пирога с мясом, да и забыли, что я есть. Только мадам Бернар примостилась рядом, но у нее были свои заботы. Она постоянно подбадривала певцов.
Телега ехала медленно. И любой человек, идущий пешком, мог без усилий нас обогнать. К выезду из города, мне кажется, повозки добрались спустя час.
К тому моменту все ансульцы успели со мной выпить или поговорить. Громко меня хвалили, поздравляли с первым заключением и были очень довольны. Я потихоньку отошла от громкой радости людей и порядком выпила. И решила, что жизнь налаживается.
Из-за гомона и общего веселья я не могла спросить у мадам Бернар, как они оказались у тюрьмы. Но, в общем-то, когда в твоей фляжке плещется вино, не до таких мелочей.
В какой-то момент поняла, что от толпы осталась в лучшем случае половина. Похоже, жители Лигоса тоже были не прочь повеселиться у тюрьмы. Теперь горожане ушли домой, а вот мы не спеша ехали к воротам.
— Скажите, а почему вон тот стражник идет за нашей повозкой? — спросила мадам Бернар, наклонившись ко мне.
Я обернулась. Там действительно шел мужчина в нагруднике. Он старался сохранять суровый вид, но незаметно начинал подпевать. Особенно его воодушевила строчка: «Будем веселиться и капитана долой».
— Наверное, это стражник, которого ко мне приставил мэр для охраны.
— Так он, значит, из своих? Защищает? Хороший экземпляр. — Оценила мужчину мадам Бернар и поманила к нам.
Телега по-прежнему ехала ни шатко ни валко, и стражник за секунду поравнялся с нами. Влез без приглашения и уселся рядом со мной.
— Лер, — с улыбкой сказал он почему-то тоже мне.
— Замечательное имя, — ответила мадам Бернар. — Выпьем?
Никто не отказался. Фляжка сделала круг, и стражник стал улыбаться еще шире.
— Значит, едете к нам по долгу службы? — спросила мадам Бернар.
— Да. Буду охранять мадемуазель, — сообщил он, поворачиваясь ко мне и забирая вино. — Слышал, вас пытались проклясть? Не знаете, это не передается?
— Что, проклятие?
— Ага. — Он кивнул и приложился к фляжке.
Четыре глотка! Да там ничего не останется!
— А вам можно пить? Вы же на службе, — поинтересовалась я.
— Да что тут пить? Это так, для поддержания здоровья, чтобы убить всякую заразу.
— О, с таким подходом проклятия вам не страшны.
«Их, как и заразу, убьет ваша бутылка «поддержания здоровья», — добавила про себя.
Стражник усмехнулся и окончательно приободрился. Остатки вина он так и не вернул, но хотя бы рассказал анекдот.
Мой охранник оказался вполне веселым парнем. На вид ему было не больше двадцати, хотя издалека казался старше. Возможно, из-за внушительного роста. За полчаса Лер рассказал все что мог и повеселил нас с мадам Бернар. Правда, начал невзначай касаться меня своими лапищами.
Хваткость, как я погляжу, отличительная черта стражников Лигоса.
Вскоре Лер стал наклоняться и шептать на ухо. Хотя я слышала преотлично. Песни-то во славу свободы затихли. Ансульцы негромко смеялись, разбившись на группки. Кто шел, кто ехал на телегах, но теперь они не были одной шумной толпой.
А стражник наклонялся все ближе.
— Я так рад, что вас освободили. Вы же ни в чем не виноваты!
— Мы с вами не были знакомы до сегодняшнего дня. — Я отодвинулась от Лера. — С чего вы взяли, что не виновата?
— Я как вас увидел, сразу все понял. — Лер взмахнул рукой и опустил ее на мое плечо, сам придвинулся ближе. А дальше его понесло. — Красивые девушки с такими светлыми волосами не могут быть преступницами. Стражники это видят сразу.
— Да что вы говорите.
— Такие красавицы — это нежные хрупкие создания, как им убивать-то? — Он вплотную приблизился к моему уху. — Обычно такие девушки вообще милые, незлобные и их надо носить на руках. Жаль вас таких очень мало.
«И потому таким красавицам срочно нужно размножаться», — закончила мысль Лера про себя.
Я стряхнула его руку и одним движением отодвинула подальше немаленького стражника. Он, конечно, удивился. Еще бы! «Хрупкая» мадемуазель запросто двигает мужика весом с теленка. Наверняка после такого в его голову закралась мысль о моей виновности. Но было начхать. Веселый вечер мне мгновенно разонравился. Милый стражник слишком насел и испортил всю прелесть собственных же шуток.
Я пересела на другую сторону телеги к мадам Бернар. И неожиданно увидела, что неподалеку спокойно идет высокий мужчина в капюшоне. Он отчего-то с неприязнью пинал камешек, а когда заметил, что я на него смотрю… запрыгнул в телегу.
