- Разве не так?
Миша возвел глаза к потолку.
- Фух... Наверное, так.
Я улыбнулась одним уголком губ.
- И...?
- Хозяйка одного казино в Вегасе, - сдался Миша.
Я сглотнула, не зная - смеяться или расстраиваться.
- Ты ей тоже принес завтрак в постель?
- Нет, я разбудил ее кое-чем другим, - Миша потер шею и замялся.
- Ух ты... Покажешь?
- Может, лучше поешь?
- Завтрак потом, - я улеглась обратно на подушку и укрылась одеялом. - Я ещё не проснулась.
Миша поджал губы, оглядывая меня.
- Ну, если не проснулась... Закрой глаза.
Я спрятала улыбку и послушно выполнила указание. Какое-то время ничего не происходило, и я даже начала думать, что Миша меня просто надурил, но потом... Потом одеяло с ног медленно поползло в сторону. Теплые пальцы коснулись моих коленей, заскользили выше, до талии, где оттянули тесемку пижамных шорт. Когда до меня дошло, что мой любовник собрался делать, мне вдруг стало стыдно. Не знаю почему, просто сейчас я не ожидала такого поворота событий.
- Миша, я...
Он сдавил мне бедра и, поцеловав в живот, сурово заметил:
- Ты спишь.
- Может, не сейчас? - упорствовала я, пытаясь свести колени.
- Сейчас. Я уже вошел во вкус.
Стоит ли говорить, что из-за моей необдуманной просьбы, мы провалялись в кровати до обеда?
Когда я собрала вещи для Маргариты Васильевны (пришлось взять небольшой чемодан), было уже за полдень, а Михаил все будоражил меня своими, казалось бы, случайными прикосновениями. Даже в машине он моментально водрузил ладонь на мое колено и, поддев край юбки, устремился выше, еще не заведя двигатель.
Я прижала его руку к своей ноге.
- Ну все! Хватит! Серьезно, Миш. У меня куча дел, а я с мыслями не могу собраться.
- Твои дела никуда не денутся.
- Денутся. Я на работе.
Миша недовольно хмыкнул, но руку убрал.
- Ты всегда все сводишь к работе, - заметил он, берясь за руль. - Я понимаю, для тебя это очень важно, но... Ты когда-нибудь жила для себя? Или один пациент сразу следует за другим, не оставляя тебе шанса побыть наедине с собой?
- Я не хочу быть наедине с собой.
- Или не умеешь.
- Возможно. Но я уже говорила - тебе нужен бокс, мне нужна моя работа.
- И ты никогда не ходила в отпуск? Не ездила отдыхать? Просто не сидела дома перед телевизором все праздники?
Я задумалась.
- Ммм... Нет. Я всегда при пациенте. И в колледже я работала.
- Хочешь сказать, когда я привезу вас в США, ты также будешь игнорировать мои приглашения? Не захочешь посмотреть на другую страну?
- С удовольствием посмотрю. Если для меня на этот день найдется хорошая замена или Маргарита Васильевна захочет поехать вместе с нами.
Миша шумно вздохнул и, ничего не ответив, дернул рычаг коробки передач. Я посмотрела на его руку.
- Так что вчера вышло? С Олегом?
- Все нормально, - после секундной заминки ответил Михаил.
- Это все, что я смогу от тебя услышать?
Мой собеседник ограничился кивком. Я поджала губы и отвернулась к окну.
Когда мы вошли в палату, Маргарита Васильевна, лежа на приподнятой в изголовье койке, смотрела телевизор. Медсестра, молодая девушка, убиравшая капельницу, искоса посмотрела на нас, чуть дольше положенного задержав взгляд на Михаиле. Он в долгу не остался - осмотрел ее с головы до ног. Меня это задело. Не зная, как реагировать и на его взгляд, и на свою обиду, я тут же переключилась на рабочий лад.
- Как вы себя чувствуете? - спросила я, поставив чемодан у кресла и наклонившись, чтобы открыть его.
- Слабой.
Я разогнулась и внимательно посмотрела на Маргариту Васильевну. Она не сводила глаз с телевизора и то ли в отсвете экрана, то ли из-за занавесок, ее лицо казалось желтым, а кожа тонкой и натянутой.
- Это временно, - ответила я, понимая, что неправа.
В жизни любого пожилого человека, независимо от его активности и здоровья, имелся переломный момент. Он мог быть связан с болезнью или травмой, со стрессом или потерей, и, по моему опыту, не миновал никого.
После этого потрясения человек старел стремительно, на глазах, едва ли не за пару дней. И если раньше старость не слишком уж и тяготила его, то после переломного момента приходила во всей красе. Точнее, во всей тяжести.
Моя коллега, Зоя, называла такой момент "черной меткой".
И теперь я видела, что Маргарита Васильевна ступила на черту.
Я снова склонилась над чемоданом и принялась разбирать вещи. Миша сначала пытался помочь мне, но княгиня попросила его оставить меня в покое.
- Не мешай. Лучше посиди со мной и поговори.
- Твой лечащий врач сказал... - начал Миша, но Маргарита Васильевна отмахнулась.
- К черту врачей. Они не дают плохим людям умереть. Что Соня?
- Не знаю...
- Она вчера была очень расстроена. Я ей что-то сказала, верно?
Миша замялся. Я обернулась.
- Да. Вы сказали, что не желаете ее видеть.
- Хорошо. Пустите ее ко мне за день до выписки. Смотри за ней, Миша. Как бы чего не учудила снова в своей обиде, - княгиня говорила с внуком, но не спускала с меня глаз. - Вера, что ты делаешь? Халат не в тумбочку, а ванную комнату на крючок. И протри крючок дезинфецирующим средством. А кофту на плечики и в шкаф. Ты привезла теплое платье? Какое?
Пока я раскладывала вещи, а Маргарита Васильевна комментировала, что куда положить и убрать, Миша успел принести бабушке второй завтрак. Дверь за ним ещё не закрылась, когда я успела услышать смех медсестры, развозившей еду. Миша, улыбаясь, обернулся к нам.
- А кормят здесь неплохо.
И снова я почувствовала досаду. Я не собиралась запрещать Михаилу смотреть на женщин, но после некоторых его откровений от моего внимания больше не ускользала популярность Белоозерова у противоположного пола, следили те за боксом или нет. Миша знал, как на него реагируют женщины. И без зазрения совести этим пользовался. Со стороны такие игры выглядели безобидно и просто, но меня задевали.
Очень некстати.
- Мне дали двойную порцию и кувшин сока, - похвастался Михаил.
- За глаза? - спросила я.
- За фото с завотделением.
Мы с Маргаритой Васильевной переглянулись. Миша как ни в чем не бывало расставлял тарелки на столе.
