- Куда?
- На юг, в Сочи. Ненадолго - всего на пару дней. Должны были ехать позже, но явился официальный представитель и хочет наблюдать за процессом.
- А что за съемки?
- Рекламная фотосессия для официального дилера "Мазерати".
- Будешь в компании крутых черных автомобилей?
- И не только. Справитесь тут без меня?
Я помолчала, качая бокал в руке.
- Вера? Я пошутил.
- Да, конечно, справимся.
- Я бы взял тебя с собой, если бы...
- Если бы не моя работа, я знаю.
А мне хотелось поехать с ним. Сорваться из ледяной Москвы в теплый Сочи, посмотреть на съемки и на Мишин деловой прикид, первой увидеть фотографии. Они, конечно, будут шикарны, я не сомневалась. Но приоритеты были давно расставлены и озвучены. Мы оба это понимали и принимали.
Только, возможно, именно из-за этих приоритетов мы и не могли двигаться дальше.
Утром я снова пропустила пробежку, а когда готовила завтрак, услышала классическую музыку из гостиной. Улыбнулась про себя - наконец-то все так, как и должно быть. А за завтраком нам предстоял разговор.
Маргарита Васильевна сухо ответила на мое приветствие, но прогонять не стала. Мы одновременно сели за стол.
- Маргарита Васильевна, я бы хотела извиниться за вчерашний инцидент. Это было упущение с моей стороны, и ничего подобного больше не повторится.
- Упущение? Хорошее слово, - княгиня кивнула. - Рада, что ты сама поняла, что виновата. Тебе следовало держать этого дурака на расстоянии. Никто не виноват в их с Соней разладе.
- Так вы в курсе...
- Миша мне рассказал. Андрей - дурак. Он хороший медийный специалист, но в жизни не разбирается или разбираться не хочет. Давно зная Соню, он так и не понял, как привлечь ее внимание.
Маргарита Васильевна перевела дух и глотнула воды. Стакан в ее руке дрожал, и она быстро поставила его на стол, поморщившись от собственной слабости.
- Ты не должна была подпускать его к себе.
- Мне было его жаль.
- А Мишу тебе не жалко? А меня?
- Я не знала...
- Знала. Не юли.
Я закрыла рот, но взгляд не отвела. Маргарита Васильевна, прищурившись, смотрела на меня.
- Я хотела, чтобы ты научилась быть счастливой. А ты делаешь моего внука несчастным. Это непростительно и эгоистично.
- Послушайте, мне очень жаль и...
- Ты извинилась перед Мишей?
И вот тут я опустила глаза.
- Нет.
- Тогда жаль должно быть мне. Потому что злодеем теперь побуду я. А теперь слушай внимательно, Вера: либо ты работаешь со мной, либо продолжаешь свой роман с моим внуком. Выбирай.
Я часто заморгала и вскинула голову.
- Простите, я не понимаю...
- Ты все прекрасно понимаешь. И знаешь, почему я ставлю тебя перед выбором. Я смогу найти себе другую помощницу, если ты решишь уехать из этого дома. И в дальнейшем ваши отношения с Михаилом не будут касаться меня никоим образом. Или...
Она пожала плечами.
Казалось бы, ответ был очевиден. Но не для меня и не для княгини. Уйду от нее - она будет искать новую сиделку, и все начнется сначала. Эти поиски и притирки с чужим человеком только ускорят течение болезни, которая и без того прогрессирует. С новой сиделкой княгиня ни за что не согласиться ехать в США, по крайней мере не в ближайшие полгода, а это уже значительная потеря времени. И мы почти перестанем видеться с Мишей - он всегда будет подле бабушки. Ведь теперь он точно не оставит ее одну с чужим человеком. И камеры тут уже не помогут.
А я... Я найду другого пациента. И все рассыпется, как бусы с порванной нитки. Живя по тем принципам, по которым мы привыкли жить, отстранившись от единственной точки соприкосновения наших интересов, мы потеряем друг друга навсегда.
- Я буду работать с вами, Маргарита Васильевна.
Она продолжала испытующе смотреть на меня.
- Ты уверена? Больше обманов я не потерплю.
- Никаких обманов. Только работа.
Княгиня медленно кивнула.
- Надеюсь, Миша тебя поймет.
Ему будет больно. От обоих моих решений. Но Маргарита Васильевна была права - одно слишком мешало другому, а рисковать в сложившейся ситуации мы не имели права.
- Теперь, когда мы все решили, позавтракаем, Вера. Я чертовски устала от больничной стряпни и еды в контейнерах.
- Маргарита Васильевна, а можно последний вопрос?
Княгиня кивнула.
- Что вы сказали Мише тогда в больнице, на третий день, когда я ходила оплачивать палату? Он говорил, что вы спрашивали о нас.
Княгиня вскинула брови. На мгновение ее взгляд стал рассеянным, а выражение лица - почти испуганным.
- Простите, это просто мое любопытство, я не должна была...
- Я... Я не помню, Вера... Миша приезжал ко мне вчера и позавчера... Я не помню, о чем мы говорили.
- Извините, это мелочи. Давайте завтракать. Тут омлет с овощами...
Княгиня расслабилась. Распрямила плечи, вскинула голову, оставила на лице подчеркнуто вежливую улыбку и заметила сухо, но без раздражения:
- Уже и забыла, какой ты искусный повар. Рада, что ты остаешься.
- И я тоже рада, - едва слышно ответила я.
Миша приехал, как всегда, вечером. Сразу заметил, что с Маргаритой Васильевной мы общаемся как обычно. Повеселел, и я заторопилась на разговор. Отдала кнопку Маргарите Васильевне (та взяла ее без промедлений), и потащила Мишу в прихожую.
- Нам надо поговорить.
Улыбка сползла с его лица.
- Что случилось?
- Давай просто поговорим, - взяв куртку, произнесла я и толкнула дверь.
Миша накинул пальто и вышел следом.
- В чем дело? Вы разве не помирились?
- Помирились, - я спустилась с крыльца и, обернувшись, глянула на собеседника снизу вверх. - Но при одном условии. Мы должны прекратить наши отношения.
