- Что за чушь. Это мой брат, - резко одернула его Соня. - Не переживай, не рожу раньше времени.
- Хм... Ну... Дело в том, что после боя отек только глаз. Конечно, мы бы сразу обратились в клинику, глаза ведь - проблемная зона, но победителя объявили, мы пошли к раздевалкам. Только из зала, с камер, вышли, и он свалился. Думали, сильное сотрясение, а доктор опасался кровоизлияния. Он вроде очухался, но тут все лицо поплыло, прямо на глазах, как от укуса пчел. Носилки, МРТ, все дела, на вертолет и в Лос-Анджелес. Бой же был в Вегасе. Ну вот... Долго они ему лицо собирали. Опасались защемления глазного нерва. Но все обошлось.
- Кошмар, - прошептала Соня. - Если бы бабушка дожила, она бы его сама прибила.
- Он сейчас уже отошел от наркоза, но к нему пускают только близких родственников. Плюс он плохо говорит. Так что...
Андрей пожал плечами.
Мы с Соней переглянулись.
- Пустят, конечно, - уверено ответила на мой немой вопрос художница. - И кто ближе нас? Не отец же...
Я ничего не ответила и отвернулась к окну.
Пальмы, дороги, палатки бездомных на тротуарах, туча машин и пробки, пробки, пробки, дома в два-три этажа, пара небоскребов, и вот он, госпиталь имени одного из президентов, серый, с маленьким окнами, похожий на какое-то военное сооружение, разве что разноцветные клумбы перед входом смотрятся весело.
- Возьмите бейджи, - перед входом Андрей протянул мне и Соне две пластиковые карточки на шнурках. - Без них вам вход закрыт. Здесь проходят лечение много известных личностей.
- А в палату меня пустят? - спросила я.
- Должны. Все на усмотрение клиента. Для подобных лиц тут вообще предусмотрены палаты с совместным проживанием. Ну, то есть, матери живут с детьми, жены с мужьями.
Я опустила глаза.
А я Мише, по сути, никто.
Мы не успели пройти вестибюль - просторный, светлый и огромный, с диванами, креслами, столиками и телевизорами, как Соня, схватив Андрея за руку, сдавленным голосом поинтересовалась:
- Где здесь туалет?
- Идем, направо. Вера, спроси на ресепшене, тебя проведут.
Соня обернулась.
- Нет! Подожди нас! Я быстро!
И я ждала. Ждала пока они вернутся, пока Андрей попытается в очередной раз узнать, кто отец ребенка Сони, а она снова его пошлет, пока нам дадут халаты и проводят в кафетерий со стеклянными стенами, где мы будем пить чай и кофе чашку за чашкой. Потом доктор позовет родственников в отделение. Соня с Андреем поднимутся навстречу, а я останусь в кресле.
- Ты не пойдешь с нами?
- Я не родственник.
- Ну и что?
Я покачала головой и добавила:
- Только не говорите, что я здесь.
Соня нахмурилась.
- Почему? Ты боишься заходить?
- Нет, просто... хочу увидеться с ним наедине. Позже.
Соня и Андрей переглянулись.
- Как хочешь.
Я сидела в кресле и смотрела в огромное окно. Уже стемнело, и город за стеклом - огромный, весь в огнях - походил на лоскутное покрывало. Мягкий приглушенный свет внутри помещения, запах выпечки, а вовсе не лекарств, уютное кресло, тихие голоса персонала и посетителей вводили в дремоту. Странно было осознавать, что это больница, а не отель.
Напротив меня села, закинув ногу на ногу, высокая женщина лет пятидесяти, в белом платье и легком пиджаке. Лицо ее показалось мне смутно знакомым. Искоса глянув на бейдж незнакомки я, не подумав, спросила на русском
- Вы тоже к Белоозерову?
- Да, - она прищурилась, оглядывая мое лицо. - А вы... Работаете с ним?
- Нет, я его близкая знакомая.
Женщина приятно, понимающе улыбнулась, и только тут меня озарило.
- Ольга?
Она вздрогнула и вскинула брови.
- Да... Я... Я, пожалуй, пойду, - и тут же вскочила, но я успела преградить ей путь.
- И вы не зайдете к нему? Не хотите увидеть сына?
- Я... Позвольте мне уйти, - она прошла мимо, опустив голову и отведя плечо, чтобы не задеть меня.
- Ольга, пожалуйста, постойте! - вскрикнула я, оборачиваясь.
- Я уже была у него, - она остановилась и, чуть повернув голову, бросила. - Когда... Когда он спал. Теперь с ним все хорошо, и я уйду.
- Он должен знать, что вы были здесь! Ему это важно.
- Неважно. Я присутствую на каждом его бое. И он не знает обо мне. Так лучше.
- Почему лучше? Вы же его мать!
Она, наконец, обернулась.
- Я - мать, которая его бросила. И я не хочу знать о той ненависти, которой была причиной. Простите. До свидания.
Она выскочила в коридор. Я видела, как она, как могла торопливо на высоченных каблуках, засеменила прочь. И тут из-за поворота вышли Соня и Андрей. Соня не узнала мать, прошла мимо, улыбаясь и поглаживая живот, а Ольга за ее спиной замерла и, обернувшись, долго смотрела дочери вслед.
- Вера, быстрее иди к нему! - Соня вцепилась в мою руку. - Ещё чуть-чуть, и нас отсюда попросят. Ты чего?
Она обернулась, проследив за моим взглядом, но Ольга уже успела уйти. Коридор был пуст.
- Эй? Ты там привидение увидела?
- Почти, - я мотнула головой. - Что он? Как?
- Эм... - Соня посмотрела на Андрея. - Ну, в общем-то, бодрый... И очень удивился, что я... Что у него будет племянница.
Андрей блаженно улыбнулся.
- Девочка...
Я шлепнула его по плечу.
- Кайфовать от внезапного отцовства будешь потом. Проводи меня до Мишкиной палаты.
- Идем. Только халат накинь. Где ты его оставила?
Свет в коридорах здесь был не яркий, мягкий, будто от заходящего солнца. Дремота ушла, у меня похолодели руки, болью запульсировал шрам.
Андрей остановился у одной из дверей. Не успел положить ладонь на ручку, как дверь открылась нам навстречу. Медсестра, держащая в руках бокс с колбами, вскинула брови, увидев нас, и, отклонившись назад, сообщиле:
- You have another visitor. Are you tired?(1)
- I'd like to rest,(2) - его голос звучал хрипло и до боли устало, словно у него едва хватало сил шевелить языком. Мое сердце застучало так, что заныла грудная клетка.
- Пусть отдыхает, - шепотом ответила я, хватая Андрея за локоть.
Но мой спутник упрямо покачал головой и произнес чуть громче:
- Tell him it's his faith.(3)
- Faith?(4) - переспросила медсестра.
- Вера? - растерянно отозвался Михаил и поспешно добавил. - Let her through, please.(5)
