Кажется, он даже вскрикнул от неожиданности, сказать точно – был ли он, или кто-то из его товарищей источником звука, Игорь не мог, так как тьма, обступившая его цилиндр, быстро рассеялась, сменившись мельканием каменных стен. Судя по тому, что его капсула летела внутри прозрачной трубы, это транспортное средство походило на пневмопровод, бывший популярным на Земле лет двести назад. Но, если там, на родной планете, подобное устройство использовалось для транспортировки сообщений, то здесь перемещали его самого – сжавшегося, на сколько позволяли стенки и немедленно взмокшего от волнения. Впрочем, те строители, что прокладывали эту магистраль, были неплохими психологами, хорошо представлявшими себе ощущения заключённого в прозрачный плен пассажира – не прошло и десятка секунд, как его капсула, выскользнув из плена каменных стен, понеслась вдоль стены, открывая ему вид на равнину, поверхность которой была густо усеяна разноцветными шляпками грибов.
И – не только грибов.
Транспортная труба, словно желая дать своим пассажирам возможность лучше ознакомиться с этой локацией, заложила широкую дугу и мимо Игоря пронеслось небольшой поселение, домики которого расположились вдоль тонких опор, удерживавших несшую его конструкцию, на недосягаемой для обитателей поверхности высоте.
Внизу кипела работа.
С десяток телег, запряжённых созданиями отдалённо похожими на баранов, тащили к домикам толстые обрубки ножек грибов. Подрулив к длинному зданию, они останавливались и люди, суетившиеся рядом, сноровисто вываливали ножки на транспортёр, сноровисто утаскивавший свою добычу под крышу. Наружу, с другой стороны здания, уже выезжали одинаковые белые таблетки, и новая бригада человечков грузила их на пустые подводы, вереницей тянувшиеся в сторону каменных пальцев Портала, видневшихся совсем неподалёку от поселения.
На путешественников, проносившихся менее чем в паре десятков метров над их головами, внимания никто не обращал – то ли люди были поглощены работой, то ли, такие пролетающие мимо гости, были привычной картиной, отвлекаться на которую просто не имело смысла. Подтверждение второй версии – о привычности подобных путников, Игорь получил спустя несколько секунд, когда его труба, прежде совершенно неподвижная, задрожала и мимо него пронеслось нечто, разбитое на равные отрезки чёрного цвета, родившее в его сознании неприятные воспоминания об Орилле и его бойцах, облачённых в чёрные мантии техномагов.
От мрачных мыслей – в том, что встреча с бывшим жрецом его ещё ждёт, Игоря отвлекли снова обступившие трубу каменные стены. На сей раз их плен длился долго, человеку, запечатанному в тесном стакане, показалось, что прошла вечность, прежде чем обступавший трубу сумрак принялся рассеиваться, и раз! Покинув скалу, его капсула принялась пикировать, чтобы спустя несколько ударов учащённо забившегося сердца, выскочить под небесную синеву, под которой раскинулось, бросающее яркие блики, море.
Порадоваться буйной красотой морской стихии путником дали почти пять минут, после чего нёсшая их труба склонилась к поверхности и ещё парой секунд спустя, погрузилась под волны, предлагая своим пассажирам вид песчаного дна, редко украшенного тянувшимися вверх водорослями. Ещё реже мимо них проскальзывали стайки ярко раскрашенных рыбок, а один раз, прежде чем сохранявшая наклон труба не скользнула в темноту глубины, рядом с ними плыла, косясь крупным глазом на столь близкую добычу, особо крупная рыбина, чей рот, который она приоткрывала словно готовясь напасть, был полон множеством мелких и острых даже на вид зубов. Отстала она только тогда, когда их транспортная артерия стала уходить в глубину, мрак которой едва-едва разгоняли светильники, гроздьями свисавшие с терявшихся в темноте опор. Пару раз Игорю показалось, что там, на самой границе света, движется нечто крупное, раз что-то длинное и изгибавшееся вроде бы мелькнуло в свете прожекторов, но напугаться он не успел – их труба вильнула, чуть приподнялась и вновь вокруг неё сомкнулись серые стены каменного массива.
Этот перегон оказался на удивление коротким – не успев начаться, он тотчас закончился, сменив горный плен простором обширной, залитой светом пещеры, рассмотреть внутренности которой Игорю не удалось – его капсулу крепко тряхнуло, словно та налетела на препятствие, а мигом спустя его выбросило на широкий металлический диск бывший родным братом того, с которого началось их путешествие в столицу дворфов.
Не сумев удержаться на ногах, Игорь рухнул на колени, но прежде чем он сумел подняться, в его спину упёрлось нечто твёрдое, а сверху раздался слегка скрипучий и полный самодовольства голос:
– Вот так и следует прибывать низшим, осмелившимся вступить в град Каменного Неба!
Голос исходил от дворфа, оказавшегося за их спинами и звуки именно исходило от него. Речь доносилась из небольшой коробочки, закреплённой на его поясе и соединённой несколькими тонкими проводами с маской респиратором, закрывавшей почти всё лицо. Сам дворф был одет в подобие халата, расшитого чередовавшимися золотыми и серебряными овалами.
– Почтенный господин Угл? – Мороз, сохраняя спину от тычка палки, которую дворф держал в руках, упёрся лбом в метал поверхности, вывернув голову в его сторону: – Имеем ли мы счастье лицезреть почтеннейшего Угла, распорядителя транспортных потоков Величайшего града Каменного Неба?
– Имеете, – палка стукнула его по шее: – Морду-то свою отверни, нечего на меня дышать. А то взяли моду – как припрутся, так дышат! И всё! – Палка стукнула о пол, родив неприятный скрежет: – И всё на меня! Я уж намордник нацепил, – краем глаза Игорь увидел руку Угла, поправившего респиратор: – Так нет же! Словно спецом – нашляются не пойми где, и сюда! Чистый воздух нашего города отравлять!
По мнению Игоря, воздух столицы был весьма далёк от того, чтобы называться чистым. Первый же вдох, что он сделал, оказавшись вне плена своей транспортной капсулы, наполнил его запахами уместными для производственного цеха, но никак не отвечавшими утверждению дворфа. Прогорклое масло, палёная изоляция, разогретый металл, всё это было здесь смешано с тонкими нотками пряностей и деться от горячего коктейля, обжигавшего глотку при каждом вздохе, было решительно некуда.
– Почтенный Угл, – меж тем продолжил Мороз, старательно глядя в пол перед носом: – Первейший Гаррун, стараниями которого мы оказались здесь, должен был передать вам, что мы…
– Передал, – в скрипе голоса Угла появились недовольные нотки: – Он мне передал, что в наш чудный град следует банда бездельников.
– Это мы, почтеннейший, – перебил его Мороз и немедленно охнул, когда палка огрела его по согнутой спине.
– Говорить будешь, когда тебе позволят! Так вы – именно то, о ком он говорил?
Мороз, явно не желавший вновь познакомиться с палкой, молчал и Угл, громко вздохнув, стукнул палкой по полу:
– Какие же вы тупые! Говори! Разрешаю.
– Мы именно те, почтеннейший. Вы можете убедиться в этом, посмотрев наш транспортный… Ой!
Палка, оторвавшись от пола стукнула его по спине.
– Не смей мне указывать, что мне делать, кхуман! – Сварливо произнёс Угл: – Я и сам вижу – откуда вы прибыли! Ладно, – он неожиданно смягчил тон: – Вставайте и проваливайте! Уж так и быть, пойду навстречу Гарруну, разрешу вам войти в город! Ну? Поднимайтесь! Вон лестница, по ней и валите! – Говоря это, он принялся подталкивать людей палкой к небольшой лесенке, ведущий вниз, и уже почти было согнал их прочь с диска транспортёра, как вдруг Мордей, оказавшийся в конце очереди, резко остановился, внимательно посмотрел на Угла и протянул к нему раскрытую ладонь:
