Очередной рывок, дёрнувший его тело влево, сменился ударом в спину, и подброшенный вверх пилот взмыл над креслом, сопровождаемый треском рвущихся ремней. Он ещё успел заметить вытянувшиеся вверх, словно пытавшиеся поймать беглеца, обрывки, как вновь сменившийся вектор тяжести, швырнул его в стену.
Два-Семь сделал всё, что мог.
Стена, готовая принять летевшее кувырком тело, вспучилась пузырём и Игорь, сминая оказавшийся многослойным вздувшийся у него на пути пирог, вполне мягко затормозил об её поверхность. Но продолжавшая свою игру буря не желала так просто сдаваться.
Рывок назад и отлипнув от принявшего форму тела отпечатка человек метнулся прочь. Два-Семь выгнул противоположную стену, затем вспучил пол, но всё было за зря. Игравшая с Игорем гравитация трепала его как мягкую игрушку, оказавшуюся в пасти собаки. Старавшийся изо всех сил ИИ проигрывал эту битву. Перегруженный задачами он банально не успевал и буря, словно понимая это, взвинтила темп. Словно тряпичная кукла, Маслов метался по рубке останавливаясь в считанных сантиметрах от готовых принять его пузырей. Заприметив, с каким опозданием готовится защита, шторм вновь взвинтил темп, и Игорь, раздираемый на части ежесекундно менявшийся тяжестью громко вскрикнул, перекрывая визг метала, так же, как и человек, страдавшего от происходящего. Но едва вырвавшись из его груди вопль тотчас стих – нашаривший слабину в действиях Два-Семь шторм швырнул тело вниз, тут же сменив направление поволок вправо и, словно решившись, впечатал в пол, не успевший выгнуться мягким горбом.
Что происходило дальше Игорь увидеть не смог – выключенный жёстким ударом он затих, влипший в обнявшую его как смола поверхность пола. Он не видел, как Ролаша, над бесплотной проекцией которой буря была бессильна, встала над ним на колени и бормоча что-то жалобно-успокаивающее, принялась гладить его по выступавшему из пола лицу. Не видел он и как Два-Семь, наплевав на план, рванул маркер в сторону, едва в накопителях созрел нужный запас энергии, всё это, равно как и беготня ремонтных дроидов, спешно тушивших пожары и латавших разорванные трубопроводы, всё это прошло мимо наконец обретшего покой человека.
Невесомость.
Её мягкие руки баюкали тело человека словно руки матери, той самой, родной и единственной, чьей ласки Игорь был лишён с самого рождения.
Отдаваясь их нежным касаниям, он едва не мурлыкал, ощущая себя крохотным котёнком, сыто дремлющем на ладони заботливого хозяина. Невидимая, но такая нежная, рука прошлась вдоль его спины, и он выгнулся всем телом желая продлить миг касания.
– Игорь, Игорёк, пора вставать, – послышался негромкий, но до краёв полный любви голос. Он принадлежал женщине и у человека ни на миг не возникло сомнения, что с ним говорит его мать, мама, пришедшая на помощь заблудившемуся невесть где сыну. Игорь вновь потянулся, закидывая назад голову – теплые потоки, обнимавшие его, были так мягки, а мама так рядом, что он, чувствуя себя в совершенной безопасности, хотел и мечтал только одного, чтобы это продолжалось дольше, на сколько возможно долго, бесконечно и…
– Игорь, просыпайся, хватит отдыхать, – в потоке любви, теплой струёй, скользившей по его телу, проскользнули тонкие холодные нити требований и он, опустив голову вниз, попытался нырнуть вглубь этого потока, уходя от неприятных ощущений.
– Игорь! – Не теряя любви, омывавшее его течение заметно похолодело: – Не притворяйся! Ты давно в сознании! – По глазам, пробиваясь сквозь сомкнутые веки, ударил яркий и колючий свет: – Подъём, боец! Сколько можно дрыхнуть?! Галактика в опасности!
Такого ледяного душа он не ожидал и резко, словно вынырнувший на поверхность ныряльщик, раскрыл глаза.
Кают-компания.
Он висел в метре над столом и Стражи, окружавшие его, принялись торопливо втягивать в себя пучки тонких щупалец, оканчивавшихся непонятными блестящими инструментами.
– Ну, наконец-то! – Возникшая подле его головы Ролаша всплеснула руками: – Проснулся!
– Я бы ещё подремал, – зевнув, Игорь недовольно покосился на напарницу, выбравшую на сегодня образ медсестры. Не секси версию, а вполне обычную, в длинном белом халате с круглой шапочкой на голове.
– Ещё бы он подремал, – опять всплеснула она руками: – Игорь! Так всю жизнь проспать можно!
– Не можно, а нужно! Чего я здесь не видел? Тебя? – Излишне резко ответил он, досадуя на потерю всего того тёплого и нежного, какие-то минуты назад бывшего подле него.
– А хотя бы и меня! – Ничуть не обидевшись на его резкость ответила она и поведя рукой в сторону края стола, добавила: – Приготовься. Меняю вектор гравитации, хватит тут парить!
Скольжение вниз, к полу, более всего напоминало спуск по ледяной горке, вот только длилось оно долго, так что Игорь, которого жесткие края гравитационного желоба развернули ногами вперёд, успел приготовится и встретить касание пола уже напружиненными ногами.
– Ну? Довольна? – Выпрямившись, он покачнулся, но быстро поймав равновесие замер, на всякий случай придерживаясь за спинку стула.
– Вполне. Моторику сохранить удалось, – кивнула Ролаша: – Как себя чувствуешь, красавец ты мой сонный?
– Роль спящего принца мне нравилась больше, – буркнул Маслов и отодвинув стул уселся за стол: – Кормить будешь? Раз уж я здесь оказался?
– Спящий принц? Хм… Золушёк, ты Золушёк, как твой заворот кишок? Ты мне лучше вот что скажи – последним что помнишь?
– Пожрать, значит не дадут, – вздохнув заключил Игорь и подперев рукой щёку, посмотрел на напарницу: – Что помню? Эээ… Третий прыжок, кажется. Тряхнуло сильно, – он, против своей воли, поёжился: – Помню, ремни лопнули. Эй, Два-Семь? – Припомнив произошедшее, он задрал голову к потолку недовольно хмурясь: – Что за гниль ты подсунул? Один рывок, и я в полёте?!
– Ремни были стандартные, хозяин, – принялся оправдываться корабельный Интеллект: – Никто и представить не мог, что нас может занести в подобную переделку! Но я принял меры, хозяин! Я укрепил их молекулярными струнами и теперь…
– И теперь они нарубят меня на части, когда тряхнёт, так? Кстати, Ролаш, – переведя взгляд с потолка на женщину, застывшую напротив, он прищёлкнул пальцами: – Рамштекс, да? Его вроде из рубленого мяса готовят?
– Биточки, тефтели – они да, из фарша, а то, что ты назвал, – начала она, но Игорь, замахав руками, тотчас перебил её: – Всё тащи. И – побольше. Жрать хочу – Ну умираю просто!
– Так. Пищевой тракт в норме, – констатировала Ролаша: – Два-Семь! А ты боялся, что мы много потрохов удалили! Видишь? – Вытянув руку она указала на напряжённо замершего человека: – В норме он. Жрать требует!
– Много потрохов? Удалили?! – Привстав из-за стола Маслов требовательно посмотрел на Ролашу, затем на потолок, а когда стало ясно что они оба предпочитают молчать, вернул взгляд на напарницу: – Я жду пояснений! – Выдохнул он, возвращаясь на место: – Подробных.
– Да пояснять-то особо и нечего, – пожала плечами Ролаша: – Ты влетел в пол. Ну, поломало тебя. Так… Малость. Почти. Мы, как ушли во вне пространство, тобой и занялись. И, как видишь, успешно. Ты жив и жрать хочешь. Твоё обычное поведение. Мы молодцы, а тебя я сейчас покормлю.
