Бог был великолепен.
Высоченная, сверкавшая золотом фигура, если и уступала гигантам, стоявшим в тылу чёрной армии, то самую ничтожную малость. За спиной Бога медленно поднимались и опадали крылья, каждым своим взмахом посылая вниз волны золотого тумана, яркими искрами оседавшие на лицах, руках и телах смотревших на него воинов.
Продолжая мерные взмахи Бог небрежно повёл рукой и жрец, большая часть тела которого уже была поглощена пламенем, заорал с утроенной силой: – Ваш Бог смотрит на вас! Воины! Он! Благословил нас! Вперёд! – Принялся он размахивать своим шестом, обоими руками подняв его над головой, как мальчишка гоняющей голубей: – Вперёд! Я буду жить вечно! Мы бессмертны! Вперёд же!
Служки, словно очнувшись от забытья, налегли и жаровня с раздуваемым ветром живым факелом, рванула вперёд, целя в приподнявшихся на задние лапы пауков.
Что с ней произошло дальше Игорь не видел – поднявшаяся вверх камера принялась демонстрировать общий план, лишь изредка опускаясь вниз для особо зрелищных, с точки зрения режиссера, кадров.
Первые секунды линия соприкосновения противников просто чуть колебалась, то прогибаясь в сторону тёмной массы, то упруго распрямившись, отбрасывала светлых прочь. Постепенно контрастная граница размывалась – воины и механизмы, увлечённые схваткой, менялись местами, заходили вглубь порядков друг друга, но при этом ни та, ни другая сторона не были готовы отступить, подарив врагу хоть пядь своей земли.
Ситуация начал изменяться, когда у черных в бой вступили машины второй линии.
Получившие команду пауки прянули назад, сбивая строй и поднимая вверх свои округлые спины. Секунда – и на этих, скользких даже на вид поверхностях, появились четырёхрукие. Не испытывая и малейшего неудобства от такой, казалось бы, неудобной позиции, они двинулись вниз, крестя воздух изогнутыми клинками.
Взлетевшая над сошедшимися противниками кровавая дымка, многоголосый вопль убиваемых людей, шаг за шагом отступавших под натиском машин – всё это обещало быструю победу чёрных.
Стоявшие неподвижно пауки качнулись, самую малость приподнимаясь над землёй, выпростали в стороны свои ножки и медленно, не спеша, поползли вперёд, словно на их спинах и не стояли многорукие машины смерти.
Камера приблизилась и перед глазами Игоря возник один из эпизодов сечи.
В центре экрана были два фигуры – седой старик, тот самый, что лил воду себе на голову, и его молодой спутник.
Ловко орудуя парой мечей старик раз за разом отражал выпады четырёхрукого, успевая при этом отвешивать пинки по морде паука, пытавшейся выглянуть из-за края панциря. Судя по тому, что в гирлянде зелёных глаз продолжала светиться лишь парочка – ногами этот ветеран действовал более чем удачно.
А вот у его спутника были проблемы.
С трудом ворочая длинным копьём, он вяло тыкал узким трёхгранным лезвием в четырёхрукого, без особого труда, отбивавшего все его выпады.
Выбросив, в очередной раз, своё копьё почти на всю длину, парень дёрнул его назад, но машина, словно той надоело терпеть его притязания, ловко зажало лезвие меж двух клинков, продолжая отбивать выпады старика.
Парень дёрнул копьё назад.
Машина даже не покачнулась.
Ещё рывок – безрезультатно.
Отчаявшись, он шагнул вперёд, выходя из-за спины ветерана и, вцепившись в древко обоими руками, потянул его назад, напрочь забыв о соседних противниках.
Расплата пришла моментально.
Стоявшая радом машина, перед мордой паука которого уже лежало несколько изрубленных тел, не переставая играть клинками со своим противником, сделала короткий выпад и паренёк, продолжая сжимать в руках своё копьё, мягко осел наземь, сворачиваясь калачиком. Рванувшийся к нему на выручку ветеран опоздал на считанные секунды.
Встав над телом убитого, кем ему приходился парень Игорь так и не узнал, он, одним ударом срубил голову убийцы и прямо с места, боком, прыгнул на своего, выставляя вперёд оба клинка.
Его отчаянный рывок должен был завершиться успехом – отбив пару клинков он летел, нацелившись на шею четырёхрукого, но тут паук вздрогнул, чуть приподнялся и двинулся вперёд, уводя наездника из-под удара.
Сдвоенный взмах, секунду позже ещё один, и тело ветерана, разрубленное почти на три части, скользнуло по броне оставляя кровавые потёки. Голова механизма чуть качнулась, словно отмечая победу, тело наклонилось вперёд и клинки вновь принялись сечь воздух поджидая очередную жертву.
Выстоять против подобного живая плоть не смогла – спасая свои жизни воины бросались прочь целыми отрядами, даря своим противникам поле боя, но уже, направляемые своими командирами, им на смену спешили другие отряды, готовые остановить возникший прорыв.
В отличии от первых, разномастно одетых и вооружённых добровольцев, эти воины радовали глаз единообразием.
Тяжёлая броня, алебарды на длинных древках – всё их оснащение, кроме грозного вида, слабо светилось, словно Бог, всё время безмолвно и неподвижно висящей над схваткой, пожертвовал им часть своих сил.
Встав на пути накатывавшейся чёрной стены, воины дружно взмахнули оружием и стоило вспыхнувшим лезвиям коснуться тёмных тел, как те принялись замирать и рушиться вниз с покатых спин.
Не прошло и пары минут как ситуация развернулась на все сто восемьдесят градусов.
Теперь уже приходилось пятиться паукам, лишившихся почти всех своих наездников.
Но то ли инженеры, создававшие этих бронированных монстров, были ослеплены гордыней, то ли конструкция получилась такой, но с отступлением у пауков были явные проблемы. Медленно переставляя лапы и порой даже путаясь в них, они ползли назад под градом тяжёлых ударов, проламывавших броню.
Камера вновь сделала наплыв и перед зрителем развернулся строй закованных в тяжёлую броню алебардщиков. Мерно работая своим оружием, они перемалывали своих противников, оставляя на красной от крови убитых дымящиеся и искрящие обломки. Развалив очередного паука пара бойцов работавшая как один организм, подалась назад и тотчас, на их место выступила новая, свежая двойка, немедленно принявшаяся крушить врагов.
Если бы не поднятые забрала шлемов, сквозь которые можно было разглядеть живые, сосредоточенные, лица, то можно было подумать, что Светлые, сберегая смертных, выпустили на поле свои машины – так слаженно действовали бойцы.
Взмах – удар – шаг вперёд.
Взмах – удар – шаг вперёд.
Чёрная полоска истончалась прямо на глазах.
Некоторые машины пробовали контратаковать, прыгая на строй и надеясь пробить его своей тяжёлой тушей, но бойцы ловко расступались, пропуская чёрный снаряд и тот, стоило только растопыренным лапкам коснуться земли, немедленно становился жертвой задних рядов, внимательно следивших за происходящим.
