– Да, кхарки! А они как себя вели? – Пробарабанил пальцами по рукояти ножа Маслов: – Не напали?
– Нет. Ящерки оказались гораздо умнее, чем от них ожидали. Избрав своим поведением нейтралитет, они выжидали определённости, ну а когда победа людей стала бесспорной, направили на те три планеты свои транспорта с едой, медикаментами и прочим, необходимым для выживших. Не присоединились они и к походу на птиц, предпочтя остаться в стороне.
– Ясно, – неодобрительно качнул головой Игорь: – Выжидальщики. И что дальше было?
– Да собственно, ничего. Дальнейшие сведения о твоей расе носят крайне обрывчатый характер. Известно, что, замкнувшись они сосредоточили усилия на киборгизации своих тел. Живых осталось мало, вот они и старались максимально продлить свою жизнь. Ну и пример Богов, с которыми они прибыли в Кольцо, тоже сыграл свою роль. Детали неизвестны, но после, именно с этих трёх планет вышли те, кого мы сейчас знаем, как ЭнФов. Одновременно с этим появились и Стражи. Точной даты их появления нет – до ЭнФов, или позже сказать сейчас невозможно, но в истории что птиц, что ящеров, Стражи фигурируют именно в связке с ними, с Энфами. Как сам понимаешь, любви к представителям вашей расы, это не добавило. Что ещё… Ходят слухи, что часть воинов не пошла по пути кирбогизации, предпочтя сохранить своё естество. По легендам они залегли в стазис камеры, спрятанные на разных планетах. Временами кто-то из них встаёт, чтобы проверить поведение Уюсов и Кхарков, а кто-то отправляется в Центр, дабы рассказать Богам о происходящем здесь. Наверное, всё. Хотя, вот что ещё. Сколько их сейчас в Кольце – неизвестно. Как и раньше – общаться с представителями других рас они не любят, обычно игнорируя их.
– Не сходится, – сложив руки на груди, покачал головой Игорь: – Если я – Странник и хочу сообщить Богам о происходящем здесь, то зачем им, – он дёрнул головой в сторону продолжавшего шуметь базара: – Зачем им нарываться?!
– С той резни, я и про «Красный клюв», и про поход твоих, прошло уже более пяти тысячелетий. Осмелели птички, да и последний, до тебя, Странник появлялся около пяти сотен лет назад. Появился, пошлялся по планетам и пропал. Погиб, убили, или, и вправду, улетел к Богам – информации нет. Добрался он до них, или сгинул в пути – неизвестно, но реакции из Центра никакой не последовало.
– Значит… Осмелели? – Вновь пробежал Маслов пальцами по рукояти ножа: – Хм… Нап?
– Что?
– А ты не в курсе – эти пташки, они на вкус как? Я смотрю – они жирненькие… Так и просятся на вертел.
– Ты убьёшь разумного из-за еды?!
– А что такого? Людей они ели, вот и пришла пора поквитаться. Выпотрошить, опалить, и над костром, до румяной корочки, – он непроизвольно сглотнул заполнившую рот слюну – образ вращавшейся на вертеле куриной тушки размером с телёнка оказался слишком наглядным для человека, последние недели, питавшегося только маловразумительной кашкой из трубочки. Представив, как хрустит на зубах хрупкая корочка и как сок жаренного мяса, пропитанный дымом костра, обжигает нёбо, он едва не застонал, предвкушая наслаждение от нормальной еды.
– Игорь! Не смей! – Всполошился Нап уловив его эмоции: – Только не здесь! Не сейчас! Это же самоубийство и… Да нельзя же так! Уюсы – разумные! А разумные разумных не едят!
– Да ну?! А то фото? Ладно, успокойся, – убрал он ладонь с рукояти наполовину вытащенного из ножен клинка: – Пошутил я.
– Шуточки у тебя… Нет, погоди. Ты точно пошутил? Ты же не будешь их есть?
– Прямо сейчас – не буду. Обещаю. – Развернувшись в сторону проглядывавшего сквозь ветви силуэта их работодателя, он шагнул вперёд: – Знаешь, напарник… Месть – это такое блюдо, которое подают холодным. Вот и не будем спешить.
– Неожиданно мудрые слова, – поддержал его Нап, надеясь, что со временем эта идея покинет разум его напарника: – Для такого существа как ты. Видишь, – принялся он беззаботно чирикать: – Какое благотворное влияние оказывает высший разум на тебя? Ты умнеешь прямо на глазах. Уверен – ещё немного и ты станешь вполне цивилизованным существом! Не беспокойся – все вопросы твоего развития и совершенствования тебя я взвалю на себя. Ты даже и не заметишь, как постепенно, шаг за шагом, начнёшь приближаться к сияющим вершинам…
– А если я не хочу? Может мне примитивом хочется остаться?
– Что?! Как?! Ты не…
– Тихо! Делом займись, – стоило Игорю выйти из-за куста, как птица, несомненно связавшая гомон своих сородичей с прибытием Странника на Станцию, прямо-таки подскочила на месте и раскинув крылья в приветственном жесте, встретила его появление длинной и восторженной тирадой.
– Чего он, – сев за стол напротив уюса, Маслов сложил руки перед собой: – Расчирикался?
– Точно сказать не могу, – задумчивым тоном произнёс Нап: – Но то, что он рад нас видеть – это точно. О! – оживился шарик: – И денежки упали. Поздравляю, напарник! У нас с тобой пятнадцать косых на счёте!
– Косых? – Приподнял бровь Игорь: – Это ты откуда такого жаргона набрался?
– Как откуда? От тебя, откуда же ещё?!
– Хм… Что-то я не помню, чтобы так выражался… Ну да ладно, – пробарабанил он пальцами по столу: – Мне ему что-то вроде спасибо сказать надо? Есть идея как?
– Янь тре скажи. Мол – просьба несложная была.
– Янь тре, уюс. Янь тре.
В ответ, успокоившаяся было птаха аж подпрыгнула и не переставая возбуждённо чирикать, из всего потока Игорь уловил только часто повторявшееся «тре», выдвинула на середину стола уже знакомую коробочку.
– Чего это он? – На всякий случай отодвинувшись, покосился на неё Маслов.
– Янь треньк тре, струн-ник! Янь треньк тре! – Отчирикав эту простую и понятную фразу – птице опять требовались услуги человека в неком новом, и не сложном, деле, уюс шевельнул крылом, пододвигая блестящий брусок к Игорю.
– Так-с… – Забормотал Нап, когда выскочившее из рукава костюма щупальце присосалось к блестящей поверхности: – Ага…ясно…
В возникшем над коробочкой окне появился силуэт здания, весьма похожего на тот завод, запуск которого принёс им на счёт двенадцать тысяч монет. Рядом, как и в прошлый раз, закрутился шарик планеты, на боку которой яркой звёздочкой светился маркер места, куда им следовало отправиться.
– Завод? – Ткнул пальцем Игорь в гранённый конус, на чьей вершине красовался полосатый, сине-чёрный шарик.
– На сей раз – обсерватория, – пробормотал Нап, разбираясь с заданием: – Лаборатория и тут ещё что-то есть, большой массив данных. Хм… Звуковой и видео ряд… Оп-па! Да он нам словарь подогнал!
– Словарь?!
– Ну да, точно – словарь. Сейчас анализирую, погоди.
На появившемся перед Игорем экранчике, сменяя друг друга, разыгрывали пантомиму упитанные и крикливо одетые птенцы. Они бегали, шли шагом, прыгали и передавали друг другу различные предметы, сопровождая каждое свое действие многократным повторением коротких слов. Но, то ли ролик был рассчитан на другую скорость восприятия, то ли Нап, отрегулировал видео под себя – промелькнувший перед человеком калейдоскоп оставил в его голове лишь мешанину образов, обильно сдобренную слитым воедино чириканьем.
