– Тут что, всё оружие только на людей рассчитано? – Прервал он монолог Напа, рассуждавшего о благах цивилизации, жизненно необходимых всем обитателям кольца: – Оружие, я говорю, – показал он пальцем на подобие револьвера с коротким, но уж слишком толстым стволом: – Всё, как под мою руку.
– А как же иначе? – удивился шарик: – Ты же не купишь модель для Уюсов – ты просто не сможешь взять её в руки. Или ствол Кхарха – он тебе будет и тяжёл, и неудобен. Вот тебе и показывают только твои, адаптированные для тебя модели.
– Интересно, а в деле они как? – задумчиво произнёс Игорь и продавец, тотчас отреагировал каким-то своим методом угадав нужный момент.
Экран потемнел, а когда осветился вновь, то перед зрителями развернулась бескрайняя равнина неизвестной планеты. Высокая красная трава, над качавшимися верхушками которой лишь кое-где торчали пепельные глыбы камней, тянулась до самого горизонта, практически сливаясь с красноватым, самую малость более светлым небом.
Растения колыхнулись и над ними появился серебристый массивный шлем. Выждав пару мгновений человек, в том, что главным действующим лицом будет опять он, Игорь уже не сомневался, человек выпрямился и руками в серебристых перчатках, вскинул к плечу длинноствольную винтовку с массивным кубиком посреди.
Чуть пошевелив стволом, он замер, и камера услужливо переключилась на цель – метрах в трёхстах от охотника, подставляя лучам местного светила перепончатый гребень, протянувшийся через всю спину до кончика загнутого хвоста, сидело многолапое существо, похожее и на ящерицу, и на паука одновременно. Поводя из стороны в сторону округлой головой с множеством фасеточных глаз, оно наслаждалось минутами покоя, не ведая, что охотник уже готов нанести смертельный удар.
Выстрел!
Вокруг обреза ствола вспухло тёмное облако и человек, заметно качнувшись от отдачи, чуть опустил оружие, приглядываясь к замершей при звуке выстрела, цели.
Вынырнувший из облака снаряд более всего походил на ваджру, хорошо известную любому, видевшему хоть один исторический фильм про легендарное прошлое Индии. Чуть отдалившись от ствола, ваджра принялась вращаться вокруг оси, рассекая ставший внезапно плотным и каким-то мутным, воздух. Лепестки-острия разошлись в стороны и принявший хищный, оскаленный вид снаряд, оставляя за собой бледный след растерзанного воздуха, метнулся к цели.
Поднявшись выше, камера замерла, позволяя зрителям прочувствовать момент.
С одной стороны, стоял, чуть опустив ствол, охотник, с другой – встревоженный шумом зверь задирал морду к небу. Картинка казалась неподвижной и только пуля, чей путь отмечал белый след, да линия прянувших прочь от него трав, мчится к своей цели.
Наплыв камеры и весь экран занимает бородавчатая шея местного обитателя. Медленно, словно нехотя, в неё врезаются лезвия ваджры. Не в силах пробить природную броню они расходятся в стороны, оставляя на грязной коже глубокие белые борозды. Тело снаряда замирает, из его конца выскальзывает тонкая игла, миг, и белый луч, сорвавшейся с её конца, вспарывает неподатливую преграду. Свет гаснет и рукоять ваджры впивается в плоть, распарывая, расширяя дыру острыми краями сложившихся, прижавшихся к телу снаряда, лепестков. Рукоять ваджры светлеет, становится прозрачной и сквозь неё проглядывает наполненная ядовито зеленой жидкостью капсула. Она сжимается и яд, сомнений, что это именно он у Игоря даже не возникло, заливает рану.
Животное дёргается, камера заботливо отдаляется, показывая то трепещущие жвала, проявившиеся ниже россыпи глаз, то мощные лапы, скребущие камень так, что когти окутываются серой пылью, то дергающийся на спине гребень.
Несколько долгих секунд и отрава делает своё дело. Трепыхания зверя слабеют, голова с помутневшими глазами, падает на камень, и он замирает, мертво раскинув в стороны длинные суставчатые лапы.
Появившейся в кадре охотник довольно хлопает в ладоши. С натугой перевернув добычу брюхом вверх он достаёт из поясных ножен блестящий нож и не спеша принимается за снятие шкуры.
Экран моргает и теперь охотник, держа на сгибе правого локтя всё тот же ствол, уже шагает по другой планете. Оставляя своими серебристыми сапогами глубокие следы в пепельном мху, он движется по редкому лесу, высоченные деревья которого напоминают вытянувшие вверх свои круглые головы, подсолнухи.
Человек беспечен, петляя меж деревьев он размахивает свободной рукой, прищелкивая пальцами в такт неслышной зрителю мелодии.
А зря!
Поднявшаяся вверх камера ловит в кадр виноградную гроздь, свисающую с ветки впереди человека.
Шаг, другой…
Стоит только весельчаку оказаться под ней, как ягоды, ожив, осыпаются вниз, целя прямо на его спину!
Каким-то чудом увернувшись, охотник отскакивает и сбив рукой прилипшую к белому шарику сканера градину, бежит прочь, предпочитая драке тактическое отступление.
Оторвавшись на десяток шагов, он опускает руку к поясу – камера даёт крупный план на торчащую из кобуры пистолетную рукоять с переливающимися перламутром накладками.
Есть!
Пистолет прыгает в ладонь и охотник, продолжая пятиться, вскидывает оружие, чей корпус напоминает разозлённого осьминога. Овал тела, по живому изгибающиеся щупальца, всё это постоянно меняет цвет, не давая зрителю разобрать детали.
Выстрел!
Щупальца сжимаются и по стае бросившихся за добычей градин словно пробегает волна горячего воздуха. Дрожащее марево стягивает градины в точку и их полупрозрачные тела лопаются, не имея сил противостоять оружию.
Выстрел! Выстрел! Выстрел!
Напрасно хищники пытаются сбежать – невидимые, но такие цепкие пальцы хватают их и волокут назад, разбивая водянистые тела об оказавшиеся на пути стволы и камни.
Секунды – и бой окончен.
Перешагнув через полусдувшуюсяградину, охотник медленно убирает пистолет в кобуру, не обращая внимания на зависшего перед ним Стража. Отстранив егов сторону, он движется назад, к тому месту, откуда началась эта атака. Подобрав отброшенное при бегстве ружьё, он смотрит вверх. Там, в переплетении ветвей, висит крупный скелет менее удачливого охотника. Трехпалые лапы, хвост, полная крупных зубов, пасть. Сомнений нет – кхарху, не уделившему должного внимания подготовке, эта охота обошлась слишком дорого.
Экран сморгнул, начиная новый ролик, и перед Игорем появилась бескрайняя водная гладь. Над сине зеленой, мерно дышавшей невысокими волнами ширью, курилась лёгкая дымка, намекавшая на жаркий летний день. Налетевшая ниоткуда стайка местных обитателей закружила яркий хоровод вокруг массивного шлема, а один из маленьких летунов, избрав посадочной площадкой белый шарик сканера, опустился на него и замер, перебирая множеством лапок и расправив прозрачные, пронизанные синими и красными сосудами, тонкие крылья.
Ярко голубое, с легкой белесой дымкой, небо.
Мерный бег сине голубых волн.
