– Продать мы всегда успеем. Если, конечно, этот древний хлам чего-то стоит. Давай дневник посмотрим.
– Да зачем?! Время только потеряем. Спускайся вниз и к кораблю!
– Вниз? – Подойдя к проёму Игорь посмотрел на первый этаж: – Мне – вон туда?
Судя по увиденному, существо время даром не теряло – всё пространство под ними было заполнено желеподобной массой, с аппетитом поглощавшей горы мусора. Прямо на его глазах, распадаясь на части, исчез обломок пульта, а ещё через секунду, словно кубик рафинада в кипятке, окончил свой путь вполне по земному выглядевший стул. Удовлетворённо булькнув, желе качнулось в поисках следующей жертвы и, не найдя ничего подходящего, пошло недовольными волнами.
– Мне – туда? Ну уж нет! – Отодвинулся Маслов от края проёма: – Меня же там заживо растворит! И тебя, кстати, тоже.
– Если быстро бежать – не успеет, – уверенным тоном, которому Игорь не поверил ни на йоту, заявил шарик: – Не боись, не съест. В лучшем случае – понадкусает. Я тебе обезболивающее дам. В корабле култышки залечим, а как клад выкопаем – так на Станции хорошие протезы купим.
– Сдурел?! Какие, нахрен култышки?! Какие, к чёрту, протезы?!
– Как какие? Из биомета. Ты на них прыгать лучше, чем на родных кривульках будешь!
– Даже и не думай! Это мои ноги и калечить тебе я их не дам!
– А куда ты денешься? Другого пути-то нет. Только через кислоту.
– Давай подождём. Сам видишь – она густеет.
– И что? Думаешь, станет как камень? Долго же ждать придётся. – Коротко хихикнув, Нап вернулся к деловому тону: – Нет, напарник, извини, но другого выхода нет. Фундамент она есть долго будет – раньше несущие конструкции подточит, ну а тогда всё здание, сам понимаешь. И не думай, что я такой садист – просто нет у нас с тобой иного выхода. Да и не переживай ты так. Здесь и вправду очень хорошие протезы делают. Некоторые разумные, ради них, себе сами конечности удаляют. Особенно это Кхархи любят. Искусственные и мощнее, и крепче.
– Нет.
– Послушай же! Я подсчитал – до корабля ты на своих добежишь. Поле ослабит воздействие, у нас же оно, спасибо Хыыру – усиленное. Да и костюм не сразу сдастся, так что ты и радиации почитай не цепанёшь. Так – самую малость. Ну а там я всё по лучшему разряду сделаю.
– Другого варианта нет? – Осевшим голосом произнёс Маслов, понимая правоту слов напарника: – Может наверху люк есть?
– Люк есть, а толку? Летать мы не умеем. А падать, – Нап вздохнул: – Падать, дружище, да с такой высоты, это смерть.
– Давай всё же подождём, – покосился на медленно колыхавшуюся внизу массу Игорь: – Не готов я вот так, сразу.
– Понимаю. Давай я тебе дневник почитаю? Ты, глядишь и успокоишься. Птиц-то этот погиб, а мы ого-го какие! Живые! И будем живыми! И знаешь почему? Потому что я всё продумал!
– Читай давай! – Продолжая коситься вниз мотнул головой Игорь.
– Так… Начинаю. Даты я опущу – всё одно они тебе, да и мне ничего не скажут. Ну как вот, к примеру, понять – четвёртый день малой линьки, или – день восьмой годовщины второго осколка яйца? Так что я просто зачитаю, что этот уюс понаписал. Согласен?
– Да. Всё одно выбора нет.
– Ого… А дневничёк-то наш – не так прост! Смотри, Игорь, здесь несколько слоёв! Верхний – открыт для всех, потом идёт личный раздел, закрыт паролем. Подозреваю, что тут ещё один слой есть… Ха! Точно! Вижу его! Вот только доступ к нему перекрыт наглухо. Ни пароля, ни чего иного нет. Жаль… Думаю, что именно там наша пташка, пусть дух её порхает меж звёзд, хранило самое вкусное. А знаешь, – Нап на мгновение задумался: – Сделаю ка я копию. Покопаюсь на досуге.
– Ты читать-то будешь? – Усевшись на край проёма, поболтал ногами в воздухе Игорь: – Давай уже, чего тянуть.
– И то верно. Начинаю. Итак… Первая из открытых записей. – Чуть помолчав, шарик продолжил: – Прибыл на орбиту. Данные сканирования подтверждают мои исследования – именно здесь, в мире полном следов огня распада, бушующего в недрах планеты, стоит моя цель – Глаз Неба. Кхм, – откашлялся Нап: – Я не слишком пафосно перевожу?
– Нормально. Дальше давай.
– Судьбе было угодно чтобы я, пройдя без потерь двадцать седьмую большую линьку, поймал молодым пером ветер удачи. Кто бы мог подумать, что именно здесь, на отшибе современного мира, наши героические пращуры разместили сокровищницу своих знаний! Но не надо думать, что они были глупы, подобно тем, кто ни разу не линял! Отнюдь! В те легендарные времена, когда ломалось само время, эта система была почти в центре нашей цивилизации. Миры спешили оказаться в тени крыла и предки, чьи клювы были полны мудрости, парили над бескрайними равнинами, спеша…
– Всё же пафос можно убавить, – хмыкнул Маслов: – Перебор, однако.
– Как скажешь. Так… Романтические вздыхания пропускаю… Это тоже… Ага. Вот. Продолжаю по делу. Начал спуск к планете. Все показатели в норме, несмотря на пике датчика распада. Странно. Он не должен так себя вести! Мои зонды давали иную картину – почти гладь моря, – Нап сделал паузу: – Он использует свои термины, так что извини, если звучит глупо.
– Главное, что понятно. Продолжай.
– Угу. Начинаю снижение к Глазу… Эээ… К обсерватории. Есть прямой контакт! Запрос? Ответ получен. Меня ждут, раскрыв крылья! Но что это? Клюв датчикапробивает четвёртое небо! Буря? Откуда? Всё было так тихо?! Взмываю! Пробой! Фронт слишком высок – не перескочить! Ещё пробой. Какая неожиданность! Щит держит, но наводки! По панели пляшут молнии. Боль! Лечу ко входу – укрыться внутри. Опять пробой! Потеря управления. Воздух не держит. – Шарик замолк.
– Конец записи?
– Конец первого блока. Сейчас продолжу – обрабатываю второй.
– Так вот значит откуда обломки. – наклонившись вниз Игорь посмотрел на покрытую трещинами и сколами стену: – Потерял управление и врезался. Странно, что сам жив остался.
– Продолжаю. Второй, открытый для нас блок.
– Давай.
– К тебе, разумный, кто бы ты не был, обращаюсь я – уюс, известный как Лю-Иль. Кто бы ты ни был, знай – ты читаешь эту запись после моей смерти. Если ты тот, кому адресовано это сообщение, то забрав своё, перешли остальные записи моему гнезду – они смогут пробить скорлупу. Сделав так считай наше соглашение исполненным. Но если запись не ушла, и ты читаешь её в обсерватории, то, разумный, я – Лю-Иль, падаю перед тобой на спину, моля об одном – отошли её. Адрес в самом начале. Что со мной произошло ты уже знаешь. Я попал в бурю. Потеря полёта и я как пушистик птенец врезался в обсерваторию. Выбравшись из обломков, я укрылся здесь, но было поздно – моя защита лопнула как пораженная болезнью скорлупа. Ирония ветров судьбы – ещё пол взмаха крыла и всё бы обошлось. Но нет, этот ветер не принёс мне спасения – когда я оказался внутри, мои перья уже спешили расстаться с телом. Я сжег их смеясь в душе – великий Лю-Иль частями отправляется к звёздам. Прошу тебя, неизвестный мне разумный, отправь это сообщение и дай ветер моей плоти. Не думай, что я неблагодарен и думаю только о себе. Поступи так и возьми награду. Здесь, под пультом связи, я сложил исправные модули. Возьми их, они твои. Пусть они станут, нет не платой, но благодарностью одного разумного другому. И пусть твои крылья держат потоки удачи лучше, чем мои!
