– Никогда о таком не слыхал.
– Конечно не слыхал, откуда тебе про такое знать?! Его, по молекулам, добывают из осколков скорлупы Великих Крыльев Уюсов.
– А это ещё что за напасть – Великие Крылья?!
– Великие Крылья – так называются старейшие рода их расы. Именно в их скорлупе, сохранившей частицы первозданной чистоты и содержатся крохи этого священного, для всех птиц метала.
– Ага-ага. Понял. Аристократы пернатые, ясно. Давай к нашей теме. Я верно понимаю, что эта хреновина стоит много?
– Очень! До сегодняшнего дня дошло всего шесть таких осколков.
– Ага. Знакомо. У нас, у меня дома, тоже подобные типа святыни есть и много. Одних голов Иоана Крестителя – штук семь-восемь. И две из них, что доказано официально – подлинные.
– Это как? Он что – двухголовым был? А у тебя почему одна?
– Шутка. Я к тому, что подделок много. Может и эта скорлупка, – он кивнул на распахнутый контейнер: – Подделка?
– Ммм…. Вряд ли. Всё же в музее хранилось. И вообще – пусть этим делом эксперты занимаются. Положи его как было – в серёдку упаковки и закрывай, я весь контейнер на корабль перенесу.
– Как скажешь, – погрузив кусок скорлупы в переплетение стебельков, Игорь осторожно прикрыл створки и, защёлкнув замки, отошёл в сторону, наблюдая как тот быстро растворяется в воздухе.
– Перенесла на челнок. Даю следующую отметку. Тебе повезло, – добавила она после короткой, практически незаметной, паузы: – Третий ящик практически рядом – левее места где ты стоишь.
– Здесь? – Повернувшись, Игорь приготовил пистолет: – Далеко? В смысле – глубже? Выше?
– На одной плоскости. Просто копай прямо, сам увидишь.
Она оказалась права и менее чем через минуту перед Масловым появился край очередного контейнера. Привычно очистив пространство вокруг него, он сдвинул замки, и, не говоря ни слова, откинул их в стороны, возвращая свету давно скрытое содержимое.
– Мда… – Задумчиво пробормотал Игорь, наблюдая за блеском солнц на гранях небольших кружков желтого металла: – А вот и пиастры.
– Пиастры? – Опустившейся вниз шарик закачался из стороны в сторону, сканируя добычу: – Это что? Ты уже не первый раз этот термин произносишь.
– Да вот это самое, – зачерпнув горсть монет, Маслов поднёс их к забралу шлема: – Были такие монеты. Во времена парусных кораблей и пиратов.
– У вас были пираты?
– И были, и есть, – чуть разжав пальцы он позволил кругляшкам стечь обратно в контейнер: – Вот только толку от них… Ни-ка-кого.
– Ну как это нет? Золото, почти чистое. Вес одного образца четырнадцать грамм. Объём полтора кубометра. По нынешним ценам это нам тысяч пятнадцать-двадцать даст. Без учёта художественно ценности, разумеется.
– Художественной? – Выудив из россыпи одну монетку, Игорь поднёс её к глазам: – Думаешь это её имеет?
Выбитый на решке портрет изображал мужика средних лет гордо задирал к небу аристократически горбатый нос. Буквы, окружавшие его портрет, казались знакомыми, в них угадывались очертания общего языка родной для Маслова галактики, но вот только складываться во что-либо читабельное они никак не желали. Другую сторону, там, где у земных монет располагался орёл или герб страны, украшало хитрое переплетение тонких линий, пляшущих вокруг схематично изображённой человеческой фигурки с расставленными в стороны руками и плотно сдвинутыми ногами.
– Не думаю, что кого-то здесь заинтересует портрет давно сгинувшего царя, – закончив осмотр он подкинул кругляшок на ладони и, не став ловить, позволил ему упасть в контейнер.
– Сдадим как металл. Всё деньги. А что ты расстроился? Ты же всю дорогу о кладе с этими твоими пиастрами, мечтал?
– Было дело, – зачерпнув пригоршню монет, он покачал их на ладони: – В моё хранилище отправь – сохраню как сувениры – знакомым раздам, когда дома буду. А что до настроения… – Вздохнув, он захлопнул створки и сел на контейнер: – Понимаешь… Грустно, когда мечта сбывается. Я вот всё детство… Юность… Мечтал, что найду клад и разбогатею. И вот – нашёл, – он постучал по ящику: – Сижу, подо мной полтора куба золота… И что? Нафиг оно мне сдалось? Здесь и сейчас? Да будь его хоть в три, пять, в десять раз больше – какой с него прок? Билет домой всё одно не купить.
– Понимаю, – вздохнула Ролаша: – И даже не знаю, что тебе ответить. Разве что… – В её голосе появились заговорщицкие нотки: – А давай вместе?
– Что вместе? – повернув в шлеме голову, Игорь покосился на шарик: – Что вместе – мечтать?
– Ага. После этого, – шарик качнулся вниз, намекая на сундук: – Ты о богатстве, как мне думается, мечтать не захочешь? Или захочешь? О контейнере… Ну, скажем редких кристаллов?
– Нет. Я домой хочу. Достало меня здесь всё. Птицы, ящеры – зоопарк какой-то, только разница что я и есть главный экспонат.
– Вот о пути домой, о его нахождении, и будем.
– А ты что? Тоже вернуться хочешь? На Землю?
– Я хочу вспомнить. И знаешь – у меня есть твёрдая убеждённость, только не спрашивай откуда, что я должна вернуться на твою планету. Там что-то важное. Очень важное. Словно недостающий кусочек мозаики, вложив который на место сразу станет ясна вся картина – кто я, зачем я, и всё такое.
– Тогда будем мечтать вместе! – Поднявшись с ящика, он пнул его ногой: – Забираем?
– Гружу на челнок. – Контейнер пропал и Игорь, кивнув пустоте, двинулся к грузовику.
– Эй, ты куда? – Забеспокоился шарик, заглядывая ему в лицо: – Забыл? У нас же ещё один контейнер остался?
– Так ты же сама сказала, расколотый он.
– Повреждённый. И что с того? Его могли вместе с кораблём повредить, да и лежит он от него неподалёку. Вывожу маркер.
– Да его, – проворчал Маслов, направляясь к столбику, появившемуся в десятке шагов от холма с разбитым космолётом: – Наверное при выгрузке уронили и разбили. Я на все сто, даже на двести процентов уверен, что пуст он. Чего зря землю тревожить?
– А ну не отлынивать! Устал стволом водить? Вперёд, у нас здесь ещё не всё сделано.
– У нас, – фыркнув, он принялся убирать грунт под маркером: – Ага. У нас – это особенно хорошо звучит, когда один работает, а другой у него на закорках сидит.
– Не фырчи, – весело рассмеялась Ролаша: – Копай давай, разумный! Солнца ещё высоко!
Остатки контейнера почти полностью соответствовали ожиданиям Игоря.
Металлический ящик был сплющен, в выгнувшемся наружу боку зияла рваная дыра, но верхняя часть, несмотря на всю мощь, обрушившуюся на него, оставалась целой и Маслов, уважительно хмыкнув, откинул в стороны половинки крышки.
– И что же мы тут имеем? – Заглянув внутрь он хмыкнул ещё раз и пошарив в глубине контейнера рукой, поднял к свету пригоршню слабо светящегося белым, песка: – А имеем мы тут, моя дорогая напарница, горсть некой хрени. Светящейся и тяжёлой. – Разжав пальцы он позволил добыче вернуться на место.
