– Они не специально, – всё тем же тоном, произнесла она: – Организм у них такой.
– У кого, у них? – Критически осмотрев сапог и поморщившись, представив себе запах, а то, что воняла эта гадость премерзко, он и не сомневался, Игорь шагнул вперёд, поднимая голову.
– Твоюж мать! – Выругался он, увидев те самые организмы: – Уюсы!
Да, это были они.
Небольшая группка птиц, расположившись на ограждении словно на насесте, во всю чирикала, задрав распушённые хвосты над посадочной палубой. До них было с полсотни метров и птицы, что-то бурно обсуждая, даже и не смотрели в сторону медленно приближавшегося к ним человека. То один, то другой, резко дёрнув хвостом, выкручивал назад шею, разглядывая что-то внизу.
Заинтересовавшись, Игорь подошёл к краю и перегнувшись через ограждение, посмотрел вниз.
Там, впереди, на самой крайней посадочной площадке, едва не касаясь стены, громоздилась довольно высокая куча того же цвета, что и испачкавшая его сапог. Уловив движение выше, он поднял голову – хвосты сразу двух птиц задрожали и из-под них, на кучу, шлёпнулось что-то тягучее и масляное.
– Это что? – Вытянув руку он указал на уюсов: – Это они гадят что ли? Тоже мне – разумная раса, до сортира добежать не могут.
– Не хотят, – шарик качнулся в сторону продолжавших опорожнять кишечники птиц: – Это ритуал такой. Мол мы тебя победили, съели и…
– Не продолжай, – махнул рукой Игорь: – Ясно. И над кем они победу, эээ… Отмечают?
– Да над тобой, над кем же ещё, – вздохнула Ролаша: – Присмотрись, куда они. Ну, того, празднуют.
– Куда? – Присмотревшись к склизкой куче он замер, а потом его кулак со всей силы вдарил по ни в чём не виноватому поручню – из кучи птичьего дерьма проглядывал яркий конец крыла его челнока: – На мой корабль гадить?! Да они что?! Да я из них суп сварю! Вертел в задницу и на костёр! – Его кулак вновь грохнул о поручень, задрожавший от столь грубого отношения.
– Игорь! Да стой ты! Успокойся! – Попыталась успокоить его Ролаша, но человек был слишком взбешён, чтобы прислушаться к её словам.
– Ну, пташки! Всё! Отлетались! – Выхватив из-за пояса пистолет, он взмахнул им над головой: – Пока не ощипаю и в ваше же дерьмо не окуну, чтоб до гланд дошло – не успокоюсь! Твари! – Шагнув вперёд он грохнул кулаком по поручню, да так, что тот на миг прогнулся, а когда пружинисто распрямился, то задрожал столь сильно, что вибрации, рождённые ударом человека, докатились до птиц, расслабленно продолжавших своё занятие.
– Струнь… – Сидевший с краю уюс, даже приоткрыл клюв от удивления, завидев быстрым шагом приближавшуюся к нему фигуру.
– Струнь-ни-ни-ньк, – пискнул он, и слетев со своего насеста, рванул прочь. Остальные ненамного отстали от него. Покрывая пол пятнами фекалий, они рванули прочь, в момент скрывшись из вида.
– Засранцы трусливые! Ух, я Вам устрою! – Погрозил он им вслед, оббегая расплывавшиеся на глазах лужи: – Что, пернатые, обделались?
– Это метаболизм у них такой, – начала было пояснять Ролаша: – Если начали, то остановиться не могут.
– Да и чёрт с ними, – отмахнулся, перебивая её Игорь: – Скорлупу берёшь?
– Ещё пару шагов к кораблю сделай, – вытянулся в сторону скрывавшей корабль кучи шарик: – Ага-ага… Вот так… Устанавливаю связь… Эх, помех много – эти уюсы что-то с высоким содержанием металлов ели. Уфф… Подключилась – активирую грузовой протокол и… Готово! Уходим!
– Отлично, – буркнув – вид загаженного птицами корабля основательно испортил ему настроение, Игорь быстро зашагал к рощице: – Портал открывай.
– Когда рядом будем. Мало ли кто, кому пройти понадобится? Зачем мешать другим разумным?
– Вот чего-чего, а разумных я здесь не наблюдаю, – покосившись на размазанную по полу гряз, он передёрнул плечами: – У нас так даже дикари не поступают! А тут? Высокоразвитая раса – и гадить где попало!
– У всех свои культурные традиции и да, они могут отличаться от привычных тебе.
– Ааа… То есть кучи класть посреди улицы – это нормально? Не знал, учту на будущее. Вот приспичит мне, так я прямо…
Договорить он не успел – сильный сдвоенный удар – под колени и по верху рюкзака, бросил его на пол и Игорь, вскрикнув от неожиданности, проскользил по нему почти с метр, прежде чем его шлем не упёрся в кадку с деревом.
– Что за, – начал было он, переворачиваясь на бок, но следующий удар, сопровождаемый треском с трудом сдержавшей натиск ткани костюма, перевернул его на спину.
– Да что за хрень! – Барахтавшийся на спине словно перевёрнутый кверху лапками жук, он кое-как опёрся локтями о пол и приподнял голову: – Твою ж мать! – Перед ним, обступив его почти со всех сторон плотной стеной, стояли уюсы.
Скользя ногами по так некстати оказавшемуся скользким полом, Игорь попытался сесть, но противостоявшие ему птицы были явно другого мнения.
Выскочивший из их толпы уюс, кончик клюва которого был измазан ярко алой краской, что-то неразборчиво чирикнул, взмахнул крыльями, и одним махом оказавшись на груди человека, опрокинул его навзничь.
Над лицом Игоря, закрывая собой всё пространство, поднялась когтистая трёхпалая лапа. Резко опустившись она прошла по стеклу шлема, оставляя глубокие царапины. Расправив крылья уюс вновь прокаркал что-то воинственное, а затем, неожиданно для человека, повернулся к нему спиной, распушив подёргивавшийся словно в нетерпении хвост, слегка присел.
Уже понимая, что сейчас произойдёт, Игорь дёрнулся, пытаясь сбросить наглеца, но тот, размахивая крыльями, удержался у него на груди, присев ещё ниже.
Перед самым лицом человека, обрамлённый перепачканными перьями, влажно блестел подрагивавший сфинктер птицы.
– Да ты охренел! – Взревел, задёргавшись человек, но возникшие откуда-то лапы крепко ухватили его за плечи и ноги.
– Струн-ни-ньк! – Меж широко расставленных лап проявилась голова обидчика, пощёлкивая клювом.
– Тварь! Подонок! – Ему оставалось только ругаться, наблюдая как медленно, не торопясь – уюс явно смаковал момент, разжимаются мышцы и наружу начинает проступать грязная и вязкая масса.
– А вот хрен тебе! На-а! – Вскинув руку с пистолетом, птицы не придали никакого внимания зажатому в его руке предмету, он с силой вогнал ствол прямо в дырку.
Такого уюс не ожидал.
Выпучив от неожиданности глаза, он широко разинул клюв, но сказать что-либо не успел – зло оскалившись и глядя ему прямо в окаймлённые золотом зрачки, Игорь до боли в пальце, вжал грибок спуска.
Грохнуло знатно.
Давление с плеч и ног пропало, и Маслов поспешно перевернулся на бок. Цепляясь руками о подвернувшуюся кадку, он вскочил на ноги: – Заряжай! – Зло бросил он, выхватывая свободной рукой свой тесак: – Звук! Пусть слышат! – И, сделав короткую паузу, взревел, оглушая как птиц, так и себя: – Ну! Выкусили! Кто следующий? Ты?! – Остриё тесака нацелилось на ближайшего к нему уюса и тот, попятился назад, заливая слизью пол под собой.
