– Тайны нет, – скакнув к краю пандуса, повёл крылом уюс: – Груз не тайна. Тайна – мои отношения с Энфами. Ооо… – Присев, он развёл в стороны крылья и поводил ими по полу, выражая этим сложность решённой задачи: – Поймать восходящий поток их сознаний было очень сложно и долго. Прежде чем наши помыслы воспарили ввысь крыло к крылу, молодому Сицу пришлось обломать не одно перо, добиваясь их расположения. Зато теперь, – птица выпрямилась и задрала истёртый клюв к потолку трюма: – Я и их доверенный разум, и Линь, а такое простому птенцу из гладкого яйца, удаётся редко.
– Линь – это что-то вроде звания? – Переспросил Маслов и шарик на его плече утвердительно качнулся.
– Да. Точного перевода нет, но близко к почётному гражданину, заслужившему уважение общества чем-то выдающимся.
– Из низов, значит, пробился, – с уважением посмотрел на уюса человек.
– Да. – Вновь кивнул шарик: – Гладкое лицо – простолюдины, если тут можно употребить этот термин. У аристократов скорлупа бугристая – сказывается вырождение.
– Ну что, уважуха. Скажи ему, что для меня честь оказать помощь такому… эээ… Что ни будь уважительное подбери, – кивнул он птице, не найдя подходящего моменту слова: – И спроси, пожалуйста. Что именно он везёт? Это же не секрет, он сам сказал.
Вот тут, стоило только Ролаше прощёлкать и слова благодарности, и вопрос, тут капитан и напрягся.
Встопорщив перья, он принялся переступать с лапы на лапу, раздражённо свистя и щёлкая клювом после каждого слова.
– Он говорит, что там ничего интересного нет, – принялась переводить напарница: – Рутинный груз, он его постоянно возит. Пустая трата времени.
– А чего он тогда так возбудился-то? – Игорь пристально посмотрел на птицу и та, не выдержав его взгляда – на сей раз забрало не было затемнено, отвернулась, уставившись в пол.
– Надо глянуть, – покачав головой он двинулся к короткой, в четыре ступеньки лесенке, ведущей с пандуса на пол трюма.
Не слушая возмущённых трелей, нёсшихся ему в спину, он подошёл к ближайшему контейнеру и задрал голову разглядывая выбитые у его вершины символы. Сам цилиндр был небольшим – примерно метр в диаметре и около двух в высоту и ему не составило труда разобрать уже знакомый символ Энфов – овальную планету, окружённую четырьмя солнцами. Под ним шёл ещё один ряд знаков, тех самых, похожих на запятые, но прочитать их ни он, ни Ролаша не могли – все их познания в местной лингвистике ограничивались только разговорными навыками.
– Он говорит, – перевела слова капитана напарница: – Что это биоматериалы. Их закупают различные структуры и сообщества птиц. Военные, частники и даже студии, выпускающие развлекательные программы. Он настаивает, – шарик качнулся в сторону уюса: – Не тратить время здесь. Предлагает проследовать в одну из гостевых кают, где бы ты, его спаситель, мог достойно провести время до окончания прыжка.
– Ну уж нет, – почуяв запах тайны, Игорь покачал головой: – У нас же ещё одно желание есть? Вот я и желаю – пусть вскроет один конт. Вот этот, – вытянув руку, он постучал пальцами по розовой поверхности.
– Тратить желание на такую ерунду? – Попробовала переубедить его Ролаша: – Игорь! Ну увидишь ты там потроха птичьи – оно тебе надо? А желание мы лучше на что-то ценное потратим.
– На что? – сложив руки на груди он посмотрел на её лицо, выглядевшее крайне недовольно: – Нам с него нечего стрясти. Сама же видела – не артефакты, а подделки голимые. А выспаться я и в своём корабле смогу. В нашем, то есть.
– Как знаешь, – фыркнув, она отвернулась, словно, не желая на него смотреть: – Перевожу.
Выслушав перевод птица недовольно каркнула и, вспорхнув на парапет, пропела короткую трель.
Кому она была адресована Игорь не знал, но служба на Длинном Пере была отлажена на отлично. Немедленно ожили механизмы и из глубины трюма к ним двинулась грузовая лапа с двупалой клешнёй.
Следующая фраза, прочириканная Линь-Сицем относилась уже к ним – капитан, используя самые лестные для человека эпитеты, выражал надежду, что его гость, вторую просьбу которого он выполняет, сохранит благоразумие и не вынудит владельца корабля к применению сил, должных сохранить в целостности как его жизнь, так и жизни экипажа этого славного корабля.
Дослушав перевод Игорь несколько секунд озадаченно молчал, пытаясь представить, что же такое скрывает контейнер, но после махнул рукой, решив не гадать, а дождаться конца демонстрации.
Ждать пришлось недолго – двупалая клешня, сомкнувшись на верху цилиндра, начала медленно поднимать его вверх, оставляя на полу ангара прозрачный овал, зажатый снизу тонкими крепёжными лапками.
– Твою ж мать! – Только и смог выдохнуть человек, когда поднятая наверх крышка полностью открыла ему содержимое капсулы. Там, в розоватой, похожей на густое желе, масса, висел человек. Хорошо развитый парень, с коротким ёжиком тёмных волос был почти гол – всю его одежду составляли короткие шорты белого цвета. Он был жив – вздрагивали закрытые веки, грудь ритмично поднималась и опускалась, словно он был не в желе, а на воздухе.
– Это что? – Отшатнувшись от капсулы, Игорь махнул рукой в сторону парня: – Я требую объяснений!
– Биоматериал, – прощёлкал короткий ответ капитан, с тревогой следя за пальцами человека, стиснувшими рукоять пистолета: – Первосортный биоматериал – уважаемые партнёры поставляют товар только высочайшего качества.
– Биоматериал?! Товар?! Разве рабство не запрещено?!
– Какое рабство, что вы?! – Ролаша с трудом успевала переводить трескотню уюса: – Это биоматериал, выращенный Энфами. Ограниченно разумный. Здоровый, исполнительный и…
– И идеально подходящий для роли тупого человека в ваших фильмах, или мишени у военных? Так? – Перебил его Игорь, только сильнее распаляясь от услышанного: – А частникам зачем? Поглумиться? Тренироваться глаза вырывать?
– Игорь, Игорь, – попыталась успокоить его напарница: – Прошу тебя, спокойнее. Это и вправду всего лишь клон, выращенный Энфами. Чего ты так возбудился? У тебя же дома животных для опытов используют? А здесь…
– А здесь – людей! Здоровых людей! Им бы жить и жить, – не сдержавшись, он выхватил пистолет и махнул рукой в сторону капсулы, зацепив её край стволом, отчего по трюму прокатился тихий и печальный звон: – А их либо расстреляют, либо, на потеху этим жирным гадам, рвать будут. Переводи! – Повернувшись к попятившемуся уюсу, он провёл пальцами по царапине на шлеме: – Видишь? Это мне твои сородичи оставили. На Станции на меня толпой напали!
– Недоразумение, – тряся клювом прощёлкал ответ тот: – Культурное непонимание…
– Ага! Оно самое! Я там троих ваших завалил! А раньше – ещё троих желторотых, попавшихся на моём пути! Веди к кораблю! – Держа Линь-Сица в прицеле, он взбежал на пандус: – Идёшь впереди! И учти – если мне хоть что-то не понравится – стреляю. Останавливай своё корыто – не по пути мне с тобой!
