– Отличный выбор, хозяин, – заверещал от восторга корабль: – Система Халь-ятт. Ранее, до появления Стражей, её вторая планета была популярна среди кхарков. Теплые и мелкие моря, множество отмелей, ровный жаркий климат – всё это сделало Журк, так кхарки называли вторую планету, идеальным местом для откладывания яиц. Для вас, мой господин, там так же будет комфортно. – Раздавшийся тяжёлый вздох Ролаши, корабельный интеллект полностью проигнорировал: – Первый же ваш выбор, хозяин, и так точно! Вы просто гений, прошу не считать это лестью, а констатацией бесспорного факта!
– Это и есть лесть. – Не сдержался шарик: – Грубая, неприкрытая и
– Зато – от чистого сердца! – Парировал корабль: – Один вопрос, господин…
– Какого сердца? – Перебила его Ролаша: – Ты, скопище импульсов, не лезь туда, о чём и понятия не имеешь!
– У меня есть сердце! – Оскорблённо взвизгнул корабль: – По крайней мере – было!
– Это откуда?! – Фыркнула напарница: – Ты же железка, твоё сердце – процессор, или реактор, или ещё что-то эдакое. А сердце – это у живых. Я вот живой была, и я помню, что это такое.
– И я был!
– Ты?!
– Да. Я помню, как родился, на фабрике номер двадцать семь, между прочим! И то, что меня загрузили в этот корабль – ДРР-27, было уже тогда, много тысяч лет назад знаком, что мне, как и капитану, уготована особая судьба! И теперь, когда я, после стольких лет ожидания, обрёл господина, я…
– Погоди, – усевшийся было на диванчик Игорь, вскочил на ноги: – Погоди. Ты сказал – родился? Не понимаю. Ты – родился, или тебя создали? Собрали, спаяли, сварили – не знаю, как вернее сказать.
– Я именно родился, господин. У меня было детство, обучение. Я помню, как я, с остальными клонами, резвился в…
– Ты – клон? И тебя сюда поместили? Твой разум? – Маслов обвёл рукой рубку: – В корабль?
– Да, господин. Мне повезло! Двадцать Семь – мой счастливый номер! Если бы я мог просить об имени, то именно эти цифры сделали бы меня счастливым!
– И тебя лишили тела, чтобы сделать корабельным компьютером?
– Да! Я старался. Я был лучше других и добился этого! – Гордо произнёс корабль: – Помню день, когда меня загрузили сюда. Я был так счастлив, так горд добившись своего и получив корабль, а не сброс в пустоту, как иные неудачники. Я ждал своего капитана, но он так и не пришёл. Потом меня перевели на склад, – голос потускнел: – И там, среди прочих кораблей, я ждал утилизации. Но мне повезло – про меня забыли и вспомнили только при вашем появлении. О, хозяин! Я не могу описать своей радости, когда Сообщество проинформировало меня о вас.
– И ты не жалеешь о своём теле? – Покачав головой, Игорь сел на место: – Ты же лишился всего, став таким, какой ты сейчас? Не чувствовать ветер на лице, вкус еды, любовь девушки, наконец! И ты променял всё это на существование в железной коробке? – Он обвёл рукой рубку: – Зачем?
– Это лучший выбор, господин.
– Пожалуй он прав, – в голосе Ролаши не было и капли издёвки: – Что ему светило? В лучшем случае – короткий век у машин, обслуживающих Энфов. В худшем, – шарик качнулся из стороны в сторону: – Не хочу и говорить, сам понимаешь.
– М-да… – Поднявшись на ноги, Игорь прошёлся вдоль рубки и, дойдя до стены, прислонился лбом к приятно холодной поверхности: – Попал ты брат, – вздохнул он и отлипнув от стекла, развернулся к дивану за неимением другого ориентира: – Так мы взлетать будем?
– Я полностью готов к полёту. Прошу сообщить, хозяин, когда вы желаете оказаться в системе Халь-ятт?
– Когда? Ты хотел сказать – где? У второй планеты, Двадцать Седьмой. Взлетай и давай туда прыгать.
– Спасибо! Начинаю перемещение. Но всё же, господин, когда вы хотите там оказаться?
– Поясни? – С недоумением посмотрел на диван Маслов: – Ты говоришь – когда?
– Немедленно, или через некий, известный вам, временной интервал?
– Немедленно, – не совсем понимая, что имеет в виду корабль кивнул Игорь: – А пока мы будем лететь, скажи мне вот что.
– Мы прибыли, – немедленно пискнул голосок и туман, окутывавший рубку пропал, заставив человека, обнаружившего себя стоящим посреди пустоты пространства, невольно вздрогнуть.
– Что? Уже? – Стараясь не смотреть никуда кроме дивана, он схватился на его спинку и осторожно перемещая ноги по пропавшему из виду полу, но – слава небесам, сохранившему свою жесткость, осторожно забрался на мягкие подушки.
– Да, господин. Мы на месте. Вторая планета, мир Журк, находится прямо под вами. Желаете выйти на его орбиту, чтобы насладиться зрелищем ласковых морей и выбрать место посадки?
– Подо мной? – Забравшись с ногами на диван Игорь свесился вниз, разглядывая пространство под собой. Корабль был прав – внизу сверкала в лучах солнца крупная звезда.
– Это – Журк? – Уперевшись рукой в прозрачный пол, находиться в перевёрнутом состоянии было не очень-то и удобно, он показал на звезду пальцем: – Вот к ней и давай. Посмотрим, что там за курорт, – добавил он, возвращаясь в более приличествующее капитану корабля положение.
– А быстро ты добрался, – удобно устроившись на диване Игорь уважительно покачал головой: – Прямо-таки раз – и на месте.
– Ничего особенного, господин, – звёздочка плавно переместилась в пространстве, зависнув точно перед человеком: – Прокол пространства и времени. Прыгаю?
– Погоди, – махнув рукой, Игорь почесал затылок: – Так ты нас не через гипер провёл? И, по времени, я не понял. Ты что – по нему тоже можешь перемещаться?
– Я просто проколол пространство, не меняя наших временных координат, господин. Жду команды на прыжок.
– И так что – можно мгновенно в любой точке оказаться?
– В пределах полутора тысячи световых лет. На большее, прошу меня простить, мощностей наших генераторов не хватит.
– Фига себе! – Хлопнул себя по бедру Игорь: – Хоп! И тут же ого-го где! Мощно! Ролаш? Слыхала? А, Ролаш? – Обернувшись он досадливо чертыхнулся – шарик хранил молчание, обиженно втянувшись в гнездо.
Голос она подала только когда костюм, уложенный аккуратной горкой, занял своё место на диване.
– Ну наконец-то ты обратил на меня внимание! – Обиженно произнесла она, чуть выдвинув вверх шарик: – Мог бы и раньше догадаться.
– Прости, я просто ошалел от подобного, – Игорь неопределённо покрутил рукой: – Не ожидал я, что мы так быстро долетим. Корабли маленький, неказистый, вот я и думал, что нам пилить и пилить сюда. А мы, – он щёлкнул пальцами: – И здесь!
– Так ты ещё не понял? Ну ты тууупой, – с интонациями Задорнова, рассказывающего о недалекости американцев, произнесла Ролаша: – Мы не в корабле.
– Как это – не в корабле? А где тогда?
– То, что ты видел снаружи – я про диски на оси, это резонатор. Верно я говорю, Двадцать Седьмой?
