– Сотни тысяч?
– Или самую малость меньше – кто же их считать будет? Но позвольте мне продолжить, мой господин.
– А надо ли? – Глаз Лежащего-в-Пыли закрылся и по бледной щеке скатилась слеза: – Воистину скорбную весть принёс ты. Всего пара слов и – всё. Моё плетение повержено в пыль, наполняя душу мою горечью зазря потраченных минут.
– Но и ты сам лежишь в пыли, – нашёл искусный ответ Силлаэль, зарабатывая одобрительный кивок своего господина: – Кому как не тебе – знатоку праха ног Ушедших не увидеть новые перспективы? Молю тебя, пробиваясь сквозь стену скорби, окутавшей тебя – позволь мне продолжить.
– Говори, мой старый друг, – кивнул в ответ тот: – Говори и быть может твои слова притупят боль моего старого сердца.
– Ушедшие достойно отомстили туземцам, мой господин, – принялся распрямляться докладчик, переходя к позитивной части своего сообщения: – Корабль, бывший домом Познанию, рассыпался на части, превратив предавшую своих повелителей планету в мир, населённый механическими слугами Бога, продолжающими выполнять его замыслы.
– А что Жизнь? Превратила туземцев в ужасных мутантов?
– Нет. Она, любящая своих детей, не стала вымещать гнев на неразумных.
– Жаль. Бои между механоидами и мутантами, могла бы разогнать пелену горя, закрывшую нам взор, – назвав слуг Познания характерным термином, Лежащий-в-Пыли дал понять Силлаэлю, что он тоже в курсе ситуации и вся печаль демонстрируемая им ранее, не более чем дань традициям.
– Но не только эту весть принёс я тебе, господин, – спина Силлаэля распрямилась окончательно: – Известно нам, что Ушедшие, как и положено Великим Богам, не погибли.
– Не погибли? – Теперь повелитель смотрел на рассказчика обоими глазами, убрав из голоса наигранную скорбь: – Говори!
– Потеряв тела они стали… Они перешли в иную форму, – чуть споткнувшись продолжил тот: – Нам достоверно известно, что Познание выбрал носителем одного из туземцев – капитана носителя Литаврист Марса. Корабль сейчас на орбите Зеи. Что же до Жизни, – развёл руками Силлаэль: – То мы знаем лишь то, что дух её жив. Но где он сейчас – этого наши Глаза не увидели.
– Но они ищут?
– Да, мой повелитель. Я планирую направить ещё пять пар глаз на Зею – по одной на каждый из материков. На каждый из обитаемых.
– Так и поступим, – соглашаясь с ним, кивнул Лежащий-в-Пыли, прикрывая глаза: – Что-то ещё?
– У планеты отмечена активность ловцов удачи – Технократы, запустив по всем информационным сетям рекламу, собрали там всех жадных до денег.
– Направь на Спираль шепчущих, – чуть пошевелил пальцами лидер Слуг: – Пусть перессорят их. Большая конкуренция нам не нужна.
– Будет исполнено.
– Тогда – иди. Мне нужно продолжить плетение.
– Подчиняюсь, – опустив лицо к полу, Силлаэль принялся отползать к двери покоев своего господина. Оказавшись снаружи и не снимая с лица привычную маску глубокой скорби, он двинулся к своему кабинету, раздавая приказания приблизившимся к нему заместителям.
Расслабиться он смог только, оказавшись в совершеннейшем одиночестве, и тогда его лицо осветила греховная и запретная маска радости – Величайший из Слуг так и не прознал про Золотой Сосуд, что открывало перед скорбящим, но честолюбивым Силлаэлем весьма заманчивые перспективы.
Глава 17
В которой отряд Благоволина совершит вылазку в Зелёную зону и вернётся назад с неожиданным трофеем.
Территория РФ, западная окраина Москвы.
Начало Новорижского шоссе, соединявшего столицу России с Латвией, было выбрано Карасём не случайно. Первым аргументом для высадки была сама дорога. Данная трасса, в отличии от менее удачливых собратьев, содержалась в идеальном состоянии, предлагая Ренегату множество удобных для посадки площадок. Вторым фактором стало решение группы высадки, практически единогласно высказавшейся за визит в Зелёную Зону, обещавшую в качестве возможной награды не только мёртвые железяки, но и различные смеси медицинского толка, заполучить которые очень хотела Дося. Собственно, именно она и настояла на посещении Зелёной Зоны, проигнорировав слова Маслова о Синей, накрывшей собой ставшее ему более более-менее знакомым Гольяново. Спорить с ней, как вы понимаете, никто не стал – спорить с медиком себе дороже, и девушка, клятвенно пообещав Игорю, что следующая высадка будет куда он скажет, пребывала весь перелёт в самом благодушном настроении.
Совершить посадку было решено в паре километрах от точки, отмечавшей на карте Змеева место посадки, или падения модуля. В теории, и с этим согласились все, механоиды, охотившиеся на людей, должны были искать свою добычу в городе, оставляя в тылу самые незначительные силы, и это должно было облегчить задачу отряда, превратив высадку если и не в лёгкую прогулку, то, как минимум, в довольно безопасное мероприятие.
Ну а действительно – чего было опасаться четверым, хорошо, пусть троим опытным бойцам, пробравшимся в тыл противника? Одиночных аппаратов, решивших на свою беду именно сейчас выбраться из лаборатории? Механических вертухаев, выгуливавших своих пленников?
Такие цели просто требовали немедленного уничтожения и не только ради трофеев. Спасти кого можно, вывезти на Спираль, такой была вторая задача их миссии и Благоволин, озвучивший её перед посадкой, был полон решимости всеми способами воплотить её в жизнь.
Идти по шоссе было одно удовольствие.
Идеально ровное полотно, чья поверхность не была нарушена ни трещинами, ни колдобинами, казалось само прыгало под ноги людей, словно соскучившись хоть по таким – пешим, путникам. Добавьте к этому лёгкий теплый ветерок, небо, чистое от привычного близкому Подмосковью смога, и перед вами предстанет картина, давно и прочно забытая жителями мегаполиса.
Но трагедия, перевернувшая, или вывернувшая привычный мир наизнанку, всё же имела место и, не желая так просто уступать завоёванные позиции, разбросала по трассе множество машин, покинутых как своими водителями, так и пассажирами. Какие-то из них, были брошены прямо посреди шоссе, другие, их было меньшинство, стояли у обочин, словно их владельцы вышли на минутку радуясь «зелёной остановке».
Гадать и строить гипотезы о произошедшем было излишне – отсутствие жизни, любой, не только человеческой, при грудах металла, лучше иных знаков указывало, что отряд вошёл в зону, отмеченную на карте синим цветом.
– Здесь птицы не поют, деревья… – напевший строчку старой песни Чум, поёжился, и перехватив оружие на изготовку, чуть пригнулся, быстро пробормотав окончание строки, говорившей о проблемах растительного мира и их туманных перспективах.
– Однако, – скользнув в сторону редких, словно прореженных кем-то, или чем-то, кустов, он опустился на одно колено, буквально обнюхивая изломанные ветки: – Однако, плохо пахнет, командир, – вынес он свой вердикт, чуть повернув голову в сторону Благоволина: – Не жизнью пахнет.
