Проснувшись, он первым делом пошёл к жрецу, спеша получить совет и излечение – ведь всем известно, что подобные видения насылают грохочущие и скрежещущие демоны тьмы.
Внимательно выслушавший его рассказ жрец, долго сокрушённо качал головой, а после, смешивая в стеклянной ступе свои порошки и ещё дольше молился Спасителям, прося их прикрыть собой бедного Юсуфа, ставшего жертвой тёмных сил.
От его лекарств Юсуфу полегчало – сон стал крепким, без видений, но осадок, уж больно сокрушался жрец, остался.
Впрочем, расстраивался он зря – переговорив с другими жителями их посёлка, Юсуф понял, что искушают не только его одного. Многие, предварительно убедившись, что рядом нет жреца, делились с ним своими видениями, насланными демонами ночи.
Да, те видения были полны греха, но что поделать – запретный плод сладок, а человек слаб, и как ему противостоять подобным искушениям? Ответ – никак. Только поддаться им, а утром, пробудившись от частых вскриков сигнальной трубы, прятать глаза от товарищей, молясь Спасителям, чтобы те уберегли.
Но как же был притягателен тот, показанный демонами мир! Наполненные огнями гигантские города, стены, в которых по желанию владельца, открывались окна, ведущие то в дальние края, то на площадки соревнований и празднеств и, повсюду, проклятый металл и машины, сделанные из него.
Чем были те видения не знал никто.
Одни говорили, что это образы мира демонов, другие, силясь пробить опустившуюся на память пелену, утверждали, что так раньше жили здесь, но наверняка не знал никто.
Частые, прерывистые сигналы трубы, возвещавшей об окончании рабочего дня, раздались, когда солнце уже почти касалось горизонта. Распрямив натруженную спину, Юсуф, оглядел поле и довольно кивнул сам себе – результат впечатлял. Да, сделав сегодня почти на четверть больше чем вчера, он мог гордиться результатом дня и, что тоже было немаловажно, претендовать на добавку к ужину. Захочет жрец смотреть, или поверит на слово было не важно – работа – вот она. А далее – не его проблема. Пусть идёт, проверяет, если не лень по темноте ноги ломать.
Воткнув тяпку у начала следующей грядки, он кинул быстрый взгляд на кучу щебня, вершину которой занимал Спаситель и быстро пробормотал слова короткой молитвы, благодаря за защиту. Ведь не будь их, Спасителей Людей, неизвестно что было б. Демоны – они такие… Только расслабься и…
Новые, ещё более частые вскрики трубы, мигом выбросили из головы лишние мысли – начиналась раздача еды и ему следовало поторопиться, чтобы получить как свою порцию, так и положенную за ударный труд, добавку.
Быстро лавируя меж куч щебня, Юсуф предвкушал ужин. В его мирке, сузившимся до размеров их крохотного, на сотню людей, поселения, было мало радостей. Еда, проповедь жреца и сон.
Последнее – сон, и искушало, и страшило одновременно.
Каждый раз, укладываясь на сплетённую из тростника подстилку, он задавался одним и тем же вопросом.
Еретическим, запретным, но весьма и весьма притягательным.
– А будут ли сегодня его искушать? Что сейчас покажут ему демоны? Новые машины? Состязания атлетов? Или… – сердце Юсуфа сильно-сильно застучало в груди: – Женщин?
Некоторые счастливчики, отойдя от их поселения и, соответственно, жреца, подальше, рассказывали такое… Такое, что спокойно слушать о том, что вытворяли те женщины, было невмоготу, особенно принимая во внимание, что среди них женщин не было. Как так вышло, почему здесь оказались только мужчины, опять же не знал никто. Возможно, что ситуацию мог бы прояснить жрец, но желавших задать ему подобный вопрос не находилось.
То, что женщины существуют, а не являются искушением, насланным на них демонами, Юсуф знал наверняка.
Он их видел.
Сам.
Один раз.
На ярмарке, куда его взял с собой жрец в качестве помощника.
Там он их, женщин, и увидел, отчего в животе сладко заныло, а к лицу, и к кое ещё чему, немедленно прилила кровь.
Заметил это и жрец, немедленно отправивший его прочь с ярмарки, наказав ждать на дороге, в трёх сотнях шагах от полосатой ленты, обозначавшей начало торговой зоны.
Больше его жрец с собой не брал, но Юсуф не держал на него зла. Ясно же, что то демоны были. Это они внушили ему постыдные, недостойные человека мысли, позоря и его самого, и жреца перед всеми. Так ему объяснил жрец. На обратном пути, пока Юсуф, в искупление своего проступка, катил тележку, полную купленных на ярмарке товаров рядом с которыми сидел жрец.
Одним махом проглотив две миски бобовой каши, Юсуф, ощущая приятную тяжесть и тепло в желудке, побрёл к центру их поселения, где уже начал собираться на вечернюю проповедь народ. Кивая знакомым, кланяясь счастливчикам, занявшим менее трудоёмкие места в их сообществе, он, продвигался к центру их поселения – к небольшой, расчищенной от щебня площадке, вымощенной шестигранными каменными плитами. В самом её центре возвышался вытянутый вверх толстый каменный столб, на одном боку которого виднелись вырезанные прямо в его теле затейливые узоры, бывшие смутно, на грани сознания, знакомыми.
Кто их вырезал, что они означали не знал и сам жрец.
– Вырезали бывшие тут до нас, – так он отвечал на вопросы людей, не раз и не два обращавшихся к нему с одним и тем же: – И что это – я не знаю и знать не хочу. Грешники то писали! И греховно их письмена знать!
Проповедь началась, когда жрец, подсаживаемый помощниками, водрузил себя на вершину столба. Немного потоптавшись, он принялся усаживаться на его верх, оглашая окрестности проклятиями в адрес тех, чьими трудами был сделан этот камень. Такое его поведение было неотъемлемой частью программы – слушать стенания жреца было забавно и люди, начавшие было подрёмывать после достаточно сытного ужина, против своей воли взбодрились, подсмеиваясь над его причитаниями.
– Дети мои! – дёрнув ногами, словно он желал пнуть непонятные письмена, жрец поднял руки, призывая всех к тишине.
– Сегодня я хочу напомнить вам историю нашего мира, чтобы души ваши, став подобием камня, не дали демонам, зло скрежещущим во тьме, и доли шанса совратить вас с истинного пути! Слушайте же и укрепляйтесь! – Покончив с вступлением жрец откашлялся и продолжил:
– Наш чудесный мир не всегда был таким, каким мы его сейчас видим. В те времена, когда Спасителей ещё не было, под благословенным солнцем жили полные греха люди. И был тот грех именем – металл. Он, рождённый испражнениями демонов, кружащих в ночи вокруг Матери нашей, привлекал слабые души своим блеском, заставляя людей терзать плоть Земли своей. Отравленные им, шли люди друг на друга, убивая всех ради обладания хоть малой частью его. Долго терпела Земля злодеяния, росшие на теле Её, а после, когда терпеть уже сил не осталось, родила из недр Дочь свою, чтобы та, впитав в себя силу любви Материнской, урезонила людей, боль Матери своей приносящих. Но поздно Мать спохватилась – грешники, напитавшись яда, коим все металлы исходят, уже жить без него не могли. Отринули они слова любви, посмеялись над Дочерью, да и прочь прогнали.
