– А нам? Его верной команде? Я так думаю – планету себе выпросить можно будет. А? Как думаешь? Не зажмёт? Старик-то? Я тёплую хочу. Что бы моря с…
– Меркурий вскружил твой разум! Мы ещё не стронулись с места, а ты к призу руки тянешь!
– Боги любят предусмотрительных, – парировал вестовой и, чуть поколебавшись, вытащил из кармана пачку жвачки: – Всё, мне бежать надо. Бери, после работы закинешься, это хорошая, точно говорю.
– Разве что после, – чуть поколебавшись, техник вытащил завёрнутую в фольгу полоску и сунул её в нагрудный карман: – Удачи тебе, и да будет Юпитер милостив к тебе!
– Да будет Посейдон любить нас! – Шутливо козырнув, вестовой быстро порысил по коридору, бросив на прощанье стоявшему в задумчивости технику: – А о планете подумай! Заранее. Предусмотрительность всегда важна!
Но, оставим экипаж строить планы на светлое будущее и вернёмся в Малую кают-компанию, где продолжается обсуждение новостей с Земли, плавно перетекающее в построение планов дальнейших действий.
– Значит, Маслов сумел сохранить адекватность? – Змеев, замерев подле экрана, игравшего роль иллюминатора в Малой, чуть покачался, переступая с носок на пятки.
– Да, Виктор Анатольевич, – Поднявшийся с места Карась, уверенно кивнул головой: – Настроен конструктивно и рад встрече с нами, надеясь – при нашей помощи, отвести угрозу от Земли.
– Вопрос в том, – кивком подтвердив, что его слова приняты, Змеев, оторвав взгляд от звёзд повернулся к столу: – Вопрос в том, товарищи, а нужно ли нам влезать в эту драку. Подождите, – поднял он руку, пресекая начавший зарождаться шум: – Послушайте сначала. Чум! Сядь!
– Не сяду! – Вскочивший на ноги Чум, чуть поколебавшись вернулся на место, полностью противореча своим же словам: – Это наш дом, Виктор Анатольевич! Наш. Дом!
– Да! Поддерживаю! – Сидевшая рядом с ним Дося, подняла одну руку, словно прося слова, а другую положила на плечо Чума.
– Земля – наша Родина. Мать наша. А мать может быть какой угодно, но она мать.
– А космос – наш дом, – сидевший напротив неё по другую сторону Карась, качнул головой, не соглашаясь с её словами: – Так, или близко, Циолковский говорил. И вот, – он махнул рукой в сторону иллюминатора: – Мы здесь. Наш новый дом обживаем.
– Благоволин? Что скажешь? – Кивок Змеева поднял того с места, но не родил внятного ответа.
– Я… Товарищи. Я не знаю. Земля – да. Наш дом и мать, и отечество, – начал он, неожиданно спотыкаясь почти на каждом слове: – Но… Вот скажите мне. Вы помните, как мы уходили?
– А что – как уходили? – Произнёс Чум, не отрывая глаз от своих ладоней: – Нормально уходили. Весело. Нет, я не понимаю, – перевёл он взгляд на него: – Земля – наш дом. Точка. Мы должны ему помочь. Точка. И…
– Скорее – многоточие, – перебил его Змеев: – Он, – последовал кивок в сторону Благоволина: – Прав. И я рад, что среди вас нашёлся хоть кто-то, кто способен трезво оценить ситуацию. Вы что? Забыли? Мы все объявлены вне закона. Нашей, Дося, матерью. Родиной то бишь. Дезертирство, – принялся он загибать пальцы: – Угон Ренегата – да, Карась, это я про тебя. Воровство ядерного оружия, – зажав очередной палец, Змеев улыбнулся: – Это уже моё, равно как и убийство двух сотрудников ФСБ, при выполнении ими служебных обязанностей. Вам мало? – Обвёл он взглядом притихших людей: – Так я добавлю. Создание преступной группы, организация незаконного вооружённого формирования, разбой – в особо крупном размере. А ведь ещё есть и неуплата налогов – доли-то свои вы получали? Мог бы ещё накидать, – покосился он на свои ладони, сжатые в кулаки: – Но хватит, пальцы поберегу. Так что, дорогие мои – нет нам хода домой. И не надо морщиться, Дося. Зачем тебе морщинки раньше времени? Да – Земля наш дом. Россия – Родина, но вот стоит только нам дома оказаться, как возьмут нас под белы рученьки, да на допрос поведут. А как выжмут… Продолжать не буду – сами знаете.
– И что? – Упрямо боднул воздух головой Карась: – Пусть, значит, Ролаша Землю жжёт? Людей на смерть, значит, пусть шлёт? А мы такие, – сложив руки на груди, он откинулся на спинку жёсткого стула: – Наблюдать, да поплёвывать будем? Так не отсидимся же, Виктор Анатольевич. Не выйдет. Если её не остановить, то полыхнёт так, что черти в аду обзавидуются!
– Верно! Товарищ генерал! – Вскочивший на ноги Чум, обежал вокруг стола и встал напротив Змеева: – Я вас не узнаю! Вот Маслов, так тот не сомневался! Надо остановить и всё. И он – остановит. Ну, или погибнет. Но он – готов к этому. А вы?
– А за мной, – рука генерала нарисовала в воздухе широкую дугу: – Два, вернее уже три корабля. С экипажами – с людьми, за жизни которых я отвечаю.
– Ну так и отвечайте! – Поднявшейся на ноги Карась подошёл к Чуму: – Отвечайте. Но только за два. Ренегат пойдёт к Земле.
– Запрещаю!
– Прошу прощения, Виктор Анатольевич, но вынужден вам не подчиниться! Ренегат пойдёт к Земле, – повторил он и Дося, сидевшая на своём месте, покинула его и встала рядом: – Мы всё продумали, – кивнув ей, продолжил Карась: – Забираем Маслова с планеты, – сжав кулак, он выставил мизинец, ведя счёт на европейский манер: – Он поднимется на Спираль – оттуда катером к нам. Как турист – аренда такого катерка возможна, хоть и стоит дорого. После, – к мизинцу присоединился безымянный: – Мы выходим в атаку. На корабль Савфа. Бьём в упор. Торпедами.
– Торпедами? Ты же мне сам говорил, что обычным оружием его защиты не пробить?
– Так мы и будем бить не обычным, Виктор Анатольевич, – широко улыбнулся Карась: – Или вы забыли про те две торпеды с ЯБЧ, что мы припрятали?
– Я их на чёрный день берёг, – буркнул Змеев, чувствуя, как в его душе борются два чувства – ощущение поражения и, одновременно с ним – восхищение своим учеником.
– Так куда уж чернее, Виктор Анатольевич! – Чуть подалась вперёд Дося, прижимая руки к груди: – Наш дом вот-вот опустошат! И было б ради чего! Тоже мне, – опустив руки фыркнула она: – Нашли себе богиню! Страшная и волосы под блондинку красит!
– Мы пустим торпеды одна за другой, с небольшим интервалом, – продолжил Карась, выступая вперёд и загораживая Досю: – Первая, электромагнитным импульсом, ослабит защитное поле зоны реактора. Мы надеемся перегрузить генераторы и ослабить систему – именно этого, подобной атаки и не ждёт Савф. Но считает, что ядерного оружия более нет и, должен заметить – считает справедливо – уже более шести тысяч лет никто не использует подобное оружие. В общем, – кивнул он, словно желая уверить самого себя: – Это и есть его ахиллесова пята. Первая – ослабит защиту. Вторая же, разорвавшись на броне, если и не уничтожит реактор, то испарит часть корпуса, проделав дыру, куда пойдут уже обычные торпеды, если второго ядерного взрыва будет недостаточно. Уверен, что парочку мы загнать к реактору успеем. Ну а далее – а далее всё. Корабль обесточен, ретрансляторы – те, что зомбируют людей, отключены, человечество, сбросив дурман, прозревает и…
– И в воздух чепчики бросали, – процитировал классика Змеев: – А если не так всё пойдёт? Запасной план есть?
