Земля, Северная Америка, восточное побережье.
Ричард Кох, адвокат.
Сегодня был хороший день, и Ричард не скрывал своего отличного настроения.
Очередное дело, не слишком сложное, но неприятное – касательно легализации эмигранта, сумевшего влюбить в себя гражданку Ю-эС-эЙ, было им вчистую выиграно, принеся на его не слишком жирный счёт вполне ощутимую сумму. И дело здесь не касалось ни его ораторского мастерства, ни верно состряпанных им документов – всё решил один поцелуй, даже и не поцелуй, если говорить откровенно, а так, мелочь – простой и торопливый «чмок» в щеку, которым гражданка США одарила своего возлюбленного, стоило им только зайти внутрь офиса «Службы гражданства и иммиграции США».
Чмокнув своего избранника, оробевшего при виде множества иммиграционных офицеров, дама, видя след помады на щеке смуглого красавца, взволнованно всплеснула руками, а затем, вытащив из сумочки платочек, послюнявила его и принялась торопливо стирать с его щеки знак своего расположения. Попутно она так вертела терпеливо поворачивавшейся головой потенциального мужа, выискивая возможные огрехи его внешнего вида, что ни у кого из наблюдавших эту сцену не возникло и мысли что перед ними разворачивается многократно отрепетированное и тщательно разыгрываемое шоу.
Да, именно так, и Ричард, смакуя налитый на два пальца Бурбон, мог только гордиться мастерски проведённым представлением. Шоу удалось – офицер, отвечавший за их вопрос, задал всего пару пустых вопросов, не имея и тени сомнения, что сидевшая перед ним парочка уже сожительствует много лет. А раз так, то чего зря время тратить? Печать «Одобрено», проштамповавшая документы красавчика, завершила дело, обогащая Коха и вот он здесь, в прохладе бара, празднует свою победу.
Празднует, не забивая голову мыслями о скоротечности этого брака.
А в том, что мускулистый латинос бросит свою не самую стройную подругу, он и не сомневался. Месяца три, может полгода и всё – ищи женушка своего испарившегося мужа, успевшего за это время обзавестись – с твоей помощью всеми необходимыми документами. Ищи, лей слёзы и утешай себя мыслями о горячих ночках, так внезапно закончившимися.
– Да, – сделав крохотный глоток, Кох покачал головой: – Всё одно в этом мире – обман и подлость.
– Что? Простите, мистер, – дремавший за стойкой бармен приоткрыл один глаз не прекращая полировать полотенцем квадратный стакан: – Повторить?
– Пока не надо, – покачав своим, Ричард перевёл взгляд на экран ТВ, висевший за спиной бармена, где метались по полю игроки, стремившиеся отобрать друг у друга овальный мяч.
– Кто играет, не в курсе? – Не то, чтобы он был фанатом спорта, но душа, начавшая размякать под градусами хорошего пойла, требовала общения, и бармен был оптимальной фигурой для этого занятия.
– Кто? – Пожав плечами, тот повернулся к экрану, одновременно ставя на стойку кружку и слепо шаря рукой в поисках лежавшего рядом пульта: – Сейчас глянем, мистер, – наконец поймав его пальцами, бармен нацелил пульт на экран и нажал кнопку, которая должна была вывести пояснительный текст.
Ничего не произошло.
– Хм, – встряхивание тоже не возымело эффекта – разве что футболисты – широкоплечие от своей брони игроки американского футбола, вдруг замерли, словно то была не прямая трансляция, а запись, поставленная оператором на паузу.
– Вот же дрянь! – Нажимавший все кнопки подряд бармен скривился в досадливой гримасе: – Ведь и года не проработал! Нет, мистер, – со вздохом покосившись на замерших игроков, бармен, отбросил пульт в сторону, поворачиваясь к своему единственному посетителю: – Вот что я вас скажу. Эту страну погубит жажда наживы! Коррупция и жадность – вот демоны, что обрушат нашу Великую Страну! Когда люди, ради своего кармана перестают думать о качестве, вот тогда…
– Жители Земли! – Раздавшийся от экрана голос заставил бармена заткнуться и развернуться к телевизору. Спортсменов больше не было – вместо них на экране красовался слегка загоревший черноволосый мужчина, неприятно напоминавший Ричарду утреннего мексиканца.
– Я – Савф, – мужчина гордо приподнял подбородок: – Бог Познания, прибывший к вам вместе с Ролашей, известной вам как Богиня Жизни.
– Богоматерь! – Немедленно отреагировал Кох, салютуя новому Богу и делая небольшой глоток: – За неё, Божественную!
– Вы видите меня не просто так, – продолжал новый Бог: – Слушайте, люди Земли, слушайте, ибо благую весть несу я вам, – изображение на экране вдруг покрылось рябью помех, а снаружи, несмотря на яркое, почти полуденное солнце, вдруг, на несколько секунд, стало светлее.
– Что за, – бармен, прикрывший было глаза, тряхнул головой: – Эй, мистер? Вы это видели? Вспышка какая-то?
– Мои дары, – мужчина на экране протянул вперёд сложенные ковшиком руки: – Ждут…
Новая рябь помех и новая вспышка снова прервали его речь, а когда экран очистился, то там, вместо Бога, была Земля, как она видна с орбиты – огромный, в три четверти экрана, бело голубой сегмент шара. И на этот шар, равномерно заполняя всё пространство, лился золотой дождь, каждая капля которого несла за собой длинный, рассыпающий яркие искры, хвост.
– Спаси нас Богородица, – охнул бармен и принялся вытирать взмокший лоб полотенцем. Эта простая фраза, прозвучавшая совершенно к месту, внезапно вызвала в душе Коха целый шквал эмоций. Подпрыгнув на месте, он яростно грохнул стаканом по стойке, безжалостно расплёскивая содержимое и, подавшись вперёд, ухватил конец полотенца, наматывая его на кулак и подтягивая выпучившего глаза бармена к себе.
– Спаси, говоришь? – Зло прошипел он, глядя в полные испуга глаза того: – Богородица?! А где она? Где? – Его рука, та, в которой был зажат стакан, взлетела вверх и бармен, получивший сильный удар, дёрнулся было прочь – но нет закинутое через шею полотенце не дало ему такого шанса.
– Где? – Новый удар рассёк кожу под глазом, и он тихонько заскулил, напуганный резким преображением только что бывшего расслабленным клиента.
– Где? Говори! – Удары сыпались на бармена, чьё лицо всё более и долее походило на окровавленную маску боксёра профессионала, вышедшего на бой без защитного шлема: – Где? Когда на нас – это! – Окровавленный кулак со всё ещё целым стаканом указал на экран, где Бог Познания, с трудом пробиваясь сквозь рябь помех, что-то говорил, держа в руке светящийся жёлтым пузырёк.
– Нет её! Слышишь! – Отбросив стакан, Ричард схватил голову несчастного за волосы и принялся молотить ей по стойке, разбрызгивая в сторону кровавые брызги: – Тварь! Бросила! Она!
Снаружи, чуть в стороне от бара что-то сильно грохнуло, да так сильно, что стёкла витрины заведения, оклеенные рекламными плакатами, жалобно взвизгнули, с трудом сдерживая натиск воздушной волны.
– Аааа! Тварь! – Отпихнув прочь обмякшее тело, Кох сдёрнул с шеи бармена полотенце и, продолжая ругаться, тщательно вытер руки, направляясь к стойке с бутылками. Взяв первую попавшуюся и пнув ногой валявшееся под стойкой тело, он уже хотел было уйти, как ему на глаза попалась бейсбольная бита, лежавшая в нише стойки.
