– Смирнов! Назад! – Сталкивая замерших бойцов с дороги, Семеров замахал руками: – Смирнов! Это приказ! Ко мне!
– Твари! – Пятившийся к ним боец бил короткими, в два-три патрона очередями, отбрасывая самых проворных противников: – Ууу! Проклятые! – серия выстрелов и блин, на свою беду развернувшийся к нему всей своей ширью, смялся в ком, получив пулю в центр: – Да я вас! Да за Муху! Да…
Щелк!
Автомат смолк и Смирнов, не совсем понимая, что произошло, принялся дёргать затвор, пытаясь оживить оружие.
– Дебил! – Семеров, в два прыжка оказавшийся рядом, схватил бойца за рамень и, не обращая внимания на его сопротивление, потащил с дороги.
Уже в лесу, отойдя вдоль дороги метров сто, только тогда он позволил себе оглянуться назад. Там, где всего несколько минут стояли три машины, составлявшие собой весь его автопарк, было пусто. Асфальт был чист, словно ничего и не произошло и единственным напоминанием о произошедшем, была парочка «блинов», нарезавших в воздухе круги над дорогой.
– Возвращаемся, – кивнул он окружившим его бойцам: – До склада километров с полста – к утру дойдём. Завтра, – он поднял руку, пресекая начавший зарождаться шум: – Всем выходной. Отлежитесь.
– А после? Что дальше, командир? – Ильин, задавший этот вопрос, смотрел себе под ноги, словно боясь поднять голову: – Мы… Как выбираться будем?
– Выбираться? А зачем нам выбираться? – Тон Семерова был насмешлив: – Чего раскис, боец? У нас на складе – тепло, светло и…
– И муха не кусает! – Хатибеев, протиснувшись вперёд, протянул полковнику фуражку: – Ваша шляпа, саркора полоковника! Нехорошо начальника без шляпа ходить.
– Сам ты… шляпа! – Улыбаясь смешкам солдат, он водрузил фуражку на голову: – Спасибо, Саджи. И, бойцы, – выбравшись на дорогу, он продолжил: – Еда, вода есть. Топливо – на три месяца. Чего вы паникуете, товарищ солдат? – Последнее было обращено Ильину и тот немедленно смешался, бормоча себе под нос что он и не паниковал и вообще всё нормально.
– Так-то лучше, – поправив ремни, Семеров двинулся по дороге: – Не отставать, парни! Впереди отдых – заслужили, а о доме – не беспокойтесь. Вернёмся! Родина нас не забудет! – В последнее, хоть фраза и была произнесена с совершенной уверенностью, он не верил. Но – одно дело он, и другое – его солдаты, ответственность за жизни которых теперь упала на его плечи.
Тихий океан
Борт фрегата «Изабелла»
Коммандер Пенсон пил второй кофе.
Выйдя из рубки – там, в ящике из металла было слишком душно, он, примостив чашку на столбике ограждения, безразличным взглядом скользил по бескрайним волнам, окружавшим его кораблик.
Пока его.
Будучи командиром перегонной команды – «Изабелла» была построена для ВМФ Австралии, он только вот в такие, относительно короткие походы, мог насладиться всей полнотой капитанской власти. А душа просила большего, но одно дело его желания, и, совсем другое – послужной список в котором, это он узнал, подпоив штабного уоррент-офицера, в котором, прямо на первой странице, перекрывая его фото, алела печать, преграждавшая путь Пенсону к своему кораблю.
И всего-то одна пьяная драка!
И то – по молодости, когда он, будучи тогда перспективным энсином, разбил о голову какого-то азиата бутылку рома. Откуда ж было ему знать, что та жёлтая морда, нагло пялившаяся на него, принадлежала дальнему родственнику какого-то местного начальничка. И уж как он мог догадаться, что тот начальничек, был близок с адмиралом – командующим тихоокеанским флотом, который в принудительном порядке загонял все подотчётные ему корабли на верфи и в доки именно этого желтолицего. Ремонт, обслуживание, да все, совершенно все работы – всё, что требовалось флоту Великой Морской Державы, проводили только люди господина Лю, чьего обожаемого племянника так жестоко поколотил негодный, и в стельку пьяный, энсин.
Всё.
С того рокового дня карьера Пенсона замерла. Он исправно получал очередные звания, ему вешали на грудь положенные награды, но о своём корабле он мог и не мечтать. Равно как и о том, чтобы перевестись на другой флот, выскользнув таким образом из лап всесильного на Тихом Океане, адмирала. Все его прошения о переводе заканчивались одним – короткой резолюцией о невозможности отпустить такого перспективного офицера.
Перспективного, ага! Как же!
Настолько перспективного, что ему, идеально соблюдавшему все требования Устава, если и доверяли корабль, то тот оказывался, либо шедшим на слом проржавевшим ветераном, либо, как в этот раз – новеньким, но, увы, чужим.
– Коммандер? Сэр? – Лейтенант-коммандер Ротрин, его первый помощник, коснулся кончиками пальцев блестящего козырька фуражки: – Вы позволите, сэр?
– Чего у тебя? – Глотнув кофе, Пенсон коротко кивнул Первому и отвернулся от него, продолжая следить за белыми барашками волн.
– Та подлодка, сэр? Похоже, – Ротрин, чуть расслабившись, привалился к броне рубки: – Сдаётся мне, это Русские, сэр. Их акустик пользуется устаревшими данными гидрологии. Это прежде, – Ротрин, сберегая глаза от солнечного луча, надвинул козырёк на глаза: – Их гидрологи стадами ходили. А сейчас – нет. Вот они старьём и пользуются – постоянно из слоя выскакивают.
– Это могут быть и китайцы, и индусы, и… Да хоть кто угодно, – не согласился с ним коммандер: – Та лодка – за ней что, – одарив лейтенант-коммандера насмешливой улыбкой, он выразительно покосился на белый кильватерный след, тянувшейся за «Изабеллой», за которым, где-то в глубине, скрывалась подлодка: – Бутылки из-под водки всплывают? Да и не думаю я, что у Русских устаревшая гидросводка, – продолжил он не глядя на Первого: – Зачем им корабли? Проще купить.
– Купить? – Теперь пришёл черед Ротрину выражать своё недоверие: – Да кто же продаст? Секретные сведения?
– «Кто-кто? Да твой обожаемый Дед и продаст», – мысленно, упаси Бог озвучивать подобное, ответил ему Пенсон и, чтобы не оставлять за Первым последнего слова, молча пожал плечами, подводя конец их беседе. В том, что Дед был насквозь коррумпирован он был уверен, видя, как корабли флота шли на обслуживание и ремонт только к господин Лю. Только его люди, и только его верфи – ну с чего это вдруг Дед передал этому желтомордому монополию на обслуживание флота? Нет. От всего это несло, да нет – воняло такими крупными откатами, что Пенсона прямо-таки мутило. Частично – от зависти, что денежный поток несётся мимо его, а частично и из-за качества выполненных работ, чему он лично часто был свидетелем.
– Сэр? Вы позволите? – Вынырнувшая из проёма рубочной двери голова принадлежала энсину Коззи, назначенному в этот переход, их штурманом. Главным и единственным.
Понятное дело, что без протекции тут не обошлось – ну скажите, кто? Кто доверит мальчишке, который и четверти века ещё не прожил, пост штурмана боевого корабля?! И плевать, что его работа в данном походе – чистейшей воды профанация. Курс уже утверждён, все данные – в боевых компах, выдающих указания рулевому, а в нужной точке встретит лоцман, принимающей стороны. Да – работа никакая, но запись – запись в личном деле, что он, Коззи, исполнял обязанности штурмана фрегата – запись-то останется. Прочее – уйдёт, а это – останется, став первой ступенькой на пути энсина к большим звёздам.
