Правда, местная зелень, более отдавала голубизной, имея цвет более близкий к морской волне, но, всё же, это была зелень.
Зелёным было всё.
Бледно сине-зелёная трава внутри кольца, колыхалась у их ног, едва не доставая колен. Невысокие кусты, чьи синие листья были покрыты зелёными прожилками, топорщили переплетённые ветви за пределами Кольца. Завершал композицию купол бледно синего неба, по которому пыли, совсем как на Земле, кучевые облака, чья белизна отливала зеленью, в отличии от привычных глазу, серых, или свинцовых оттенков.
– Зелёненькие мамы, зелёненьким ребятам, зелёненькие песенки поют, – переделал старую песню на новый лад Чум, передёрнув плечами: – Что-то, как-то, не нравится мне здесь. И воняет гадостно. Как в сортире.
– Так это хлор, – спрыгнув с платформы Портала в траву, повернулся к нему Маслов: – Судя по всему, здесь его много, вот и запах и облака, – он махнул рукой вверх и тут же принялся поправлять едва не соскочивший с плеча МТК: – Облака, они от хлора зелёные.
– Сюда идите, – Благоволин, первым оказавшийся на планете, не стал ждать остальных у Портала. Вместо этого он, отойдя в сторону, принялся исследовать местность и, судя по тому, что сейчас он сидел на корточках перед чем-то, совершенно скрытым травой, его поиски увенчались успехом.
– Видите? – Встав, он отошёл в сторону: – Что думаете?
– Думаю, что мы опоздали, – стащив с головы кепи, Чум вытер им лицо.
Перед ними, свернувшись калачиком, лежал Ключник. Почти застывшая кровь, расплёсканная вокруг тела, казалась чёрной на примятой траве.
– Странно, – Дося, чьи обязанности полевого медика требовали провести осмотр погибшего, выпрямилась, протирая руки влажной салфеткой: – На теле ран нет.
– А кровь? – Благоволин осторожно, чтобы не запачкаться, пошевелил ногой траву: – Это тогда откуда?
– Ран нет, но в теле крови не осталось. Его, – она качнула головой на тело: – Если так можно сказать, выжали, или, вернее сказать, отфильтровали – в теле нет ни капли крови. Она вся здесь, – последовал кивок на траву: – Снаружи. Но только кровь, – закончив вытирать ладони, она, немного поколебавшись, убрала салфетку в поясную сумку: – Остальные жидкости на месте. Я проверила, взяла пункции.
– А так возможно? – Отступив на пару шагов от тела, капитан посмотрел на свои ботинки, проверяя не осталась ли на них кровь.
– Нет. У нас, да и думаю, что у Технократов, такой технологии нет. Мы даже и намёков о подобном не слышали.
– Примарх? – Чум вопросительно посмотрел на Благоволина.
– Думаю да, – немного помедлив, кивнул тот: – Жезлы солдат просто убивают, разрядом энергии, насколько мы понимаем принцип их работы. А тут…
– А тут нечто другое, – скривившись, Чум вытащил из своей сумки плащ-палатку и накрыл ей тело: – Может молитву прочитать? – покосился он на остальных: – Всё же не простой человек был, Привратник.
– Ты знаешь какую? – Покосился на него Игорь: – Здесь, как говорил Змеев, Церере – богине плодородия, поклонялись. Мирная богиня, в общем.
– Тогда просто скажем, – сняв кепи, Благоволин склонил голову: – Покойся с миром, Ключник. Пусть твоя богиня будет к тебе милосердна.
Помолчав секунд десять, он вернул головной убор на место: – Двинулись. Посмотрим, что в городе происходит.
Открывшаяся им с вершины Кольца картина до боли напоминала виденное на родине Звездорождённых.
Город, вернее его руины, уже даже не дымились. Обломанные зубы стен, были закопчены, словно внутри каждого из бывших домов, бушевала огненная буря, выжигая своей ревущей силой уютный мирок обитателей. Толстый слой пепла, серой массой покрывавший обугленные интерьеры жилищ, скрывал общую неприглядность картины, превращая пейзаж в подобие тихой зимней сказки. Можно было поверить, что трагедия произошла давно – так тихо и покойно было вокруг, если бы не одно но.
Тела.
Они были повсюду.
Люди лежали на улицах, затопленных бурыми потоками застывшей крови. Полусожженые тела высовывались из обугленных проёмов дверей, громоздились на уютных балкончиках. Последние, до катастрофы увитые вьющимися растениями, представляли особо неприятное зрелище. Пламя, бушевавшее внутри жилищ, выгнало горожан наружу. Кто-то пытался спастись, спускаясь по лианам вниз – теперь их тела, спечённые жаром вместе с растениями, висели в обугленных сетях вьюнов. Другие, надеясь, что пожар вот-вот пройдёт, ждали спасения на балконах. Увы. Солдаты Хавасов стреляли метко – груды тел, сражённые импульсами жезлов, громоздились меж перевёрнутых в поисках защиты или укрытия, столов и стульев.
Пощады не было дано никому.
Молодые, старые, мужчины, женщины, дети – военная машина агрессора безразлично перемалывала жизни, не делая никаких скидок. Мать ли, прикрывавшая собой ребёнка, девушка, протянувшая в просьбе милосердия руки – убивали всех. Убивали. Проверяли. И добивали.
Не щадили даже домашних животных – тела ящерок, бывших в Претории вместо земных собак и кошек, те, что не стали покидать своих хозяев, лежали рядом с ними, разделяя общую трагедию.
Живых в городке больше не было.
– Может обойдём по периметру? – Чум, которому явно было не по себе, остановился, выжидательно глядя на Благоволина: – Здесь нам делать нечего – сам видишь, только мёртвые тут.
– Неужто великий Чум испугался покойников? – Поправив сползший с плеча ремень МТК, капитан посмотрел вдоль заполненной телами улицы: – Думаешь на соседних меньше народу?
– Не люблю гражданских. В смысле – убитых гражданских, – отвернулся снайпер, но там, куда упал его взгляд, лежали две девушки. Наверное, они, выскочив из объятого пламенем дома, пытались выбежать из города, стремясь оказаться подальше от катастрофы, выбрав маршрутом спасения центральную улицу. Увы, но именно по ней и шли убийцы.
Бежавшая первой, получив выстрел в живот, осела на колени, зажимая руками рану. Её подруга, или, кто знает, сестра, встала перед ней, закрывая девушку своим телом. Заряд, оборвавший молодую жизнь, попал точно меж холмиков грудей – разворотив тело и отбросив защитницу на умирающую. Та, ради которой она пожертвовала жизнью, пережила подругу ненадолго – аккуратное, неприятно чёткое, трёхгранное отверстие в её виске, чернело запёкшейся кровью как печать смерти, поставленная рукой палача.
– Вот же…твари! – Добавив непечатно, Чум, перебросил МТК с плеча на плечо и потёр руки, словно его ладони жёг невидимый огонь: – Командир! Пошли отсюда. Хватит нервы трепать – насмотрелись. Я сейчас одного хочу, – показал он рукой на тела: – Найти их. Хавасов этих. Они у меня петь будут. Ариями. Пошли. Последним гадом буду, если по следам их лагерь не найду.
– Успокойся. – Подойдя, Благоволин положил руку ему на плечо: – Мы всё видели. Всё запомнили. Сам хочу авторов этих…Художеств увидеть. Но! – Он встряхнул Чума: – Это – один город. Один, на провинциальной планете. Тут всего тысяч двести живёт. Жило, – поправился он, кусая губы: – А ты вспомни, что Тридцать Четвёртый говорил. Про захваченные миры. Помнишь? Там миллиарды жили. Так что, боец, – убрав руку, капитан взял МТК на изготовку: – Бойцы! Слушай приказ! Не раскисать! Мы ещё много тел увидим, а сделать так, чтобы их было меньше, – он запнулся, сбившись: – В общем – для этого мы и здесь. Чум! Идёшь первым. Задача – найти тех, кто это сделал. Или других. Ищи Хавасов. Любых. Остальные – колонной за ним. Я – замыкаю. Двинули!
