Чтобы найти лагерь Хавасов, особые навыки не потребовались. Считая себя хозяевами положения, а, возможно уже и всей планеты, они не стали обременять себя ни маскировкой, ни выставлением караульных.
Лагерь, если так можно было назвать лишённую травы круглую проплешину, слишком правильную для природного образования, был разбит практически за городом.
С другой стороны – а кого им было опасаться? Ближайшее поселение, зачищено, до следующего – далеко, от кого ждать нападения?
– Там около полусотни солдат, – принялся докладывать Чум, вернувшийся из короткой разведки: – И ещё один. Мужик. Здоровенный, плечи – шире моих раза в два. Он с посохом. Думаю – Примарх.
– Возможно, – барабаня пальцами по корпусу МТК, кивнул Благоволин: – Что делают?
– Как я понял, к какой-то церемонии готовятся. Солдаты построены полукругом, по краю площадки, а этот, ну, здоровый который, со своим посохом играется. В руках крутит, гладит. Один раз, даже поцеловал. Честно, я сам видел, – закивал он, перехватив удивлённый взгляд Доси: – У него палка эта, с одного конца – горит. Белым пламенем. Вот он огонь и поцеловал. Губы вытянул и мордой прямо в огонь. Я уж подумал – мол туда тебе и дорога, а он нет, морду убрал и дальше гладить. Посох свой, то есть.
– Может и вправду? – Маслов обвёл взглядом остальных: – Ритуал? Типа благодарственного молебна после боя? Слава…эээ…Чему они там поклоняются? Звезде-убийце, вроде?
– И благодарить ту, что их убивает? Ты уж фантазию свою того, прикрути, – покачал головой Чум.
– А что такого? Они могут её благодарить, что вынудила их покинуть планету и прибыть сюда. В религии и не такие выверты случаются.
– Бред!
– Отставить! – Повёл рукой капитан, прерывая их спор: – Дискуссию об их религии отложим на потом. Сейчас у нас работа имеется. Делаем так. Чум, – рука Благоволина зависла над толстым цилиндром оптического прицела: – Ты у нас снайпер? Занимай позицию на втором этаже вон тех руин, – показал он на закопчённые останки соседнего здания: – Будешь координировать нас, а как начнём стрелять – твоя цель Примарх. Бей по груди. Попробуем его живым взять.
– Принято.
– Остальные со мной. Обходим их лагерь по дуге и встаём за спинами солдат. Дистанция сто метров. По команде – накрываем собравшихся беглым огнём. Надеюсь, – он посмотрел на Досю: – Совесть, после того, что мы видели, никого мучить не будет?
Обзор, открывавшийся Чуму с новой позиции, был хорош. Его взгляд, многократно усиленный оптикой, перебегал с одной цели на другую, оценивая шансы на удачный выстрел. Если бы у него сейчас в руках была старая и любимая винтовка, то стрелок был бы счастлив, готовый без промаха нести смерть своим противникам.
Оторвавшись от прицела и не забыв его погладить – учёные не пожадничали, установив на МТК настоящего монстра, он покосился на поле за городом. Сверху было хорошо видно, как три его товарища крадутся в высокой траве, обходя лагерь по широкой дуге. Прикинув, что им потребуется ещё не менее десяти минут, он улыбнулся, радуясь неожиданному безделью, и вновь приник к прицелу.
А на площадке события шли своим чередом.
Примарх, до того ласкавший свой посох, наконец наигрался и, подойдя к центру площадки, воткнул его в землю. Убедившись, что палка надёжно закреплена, он отступил на шаг и, вскинув вверх руки, рухнул на колени. Не прошло и секунды, как солдаты, неподвижно следившие за ним, дружно повторив его жест, попадали на землю, распластываясь ниц перед окутавшим весь посох, пламенем.
– Они что-то начали, – прошептал Чум в микрофон и, оторвавшись от оптики, поискал группу глазами.
Троица была почти на месте. Снайпер, даже не прибегая к прицелу, видел, как расходятся в стороны темные на фоне светлой травы, точки-фигуры товарищей. Благоволин по центру, Игорь справа, Дося слева – им оставалось совсем чуть-чуть и Чум, готовясь услышать в наушнике команду "Пли!", снова поднёс лицо к прицелу.
На площадке же, ритуал шёл своим чередом.
Примарх, продолжая стоять на коленях перед бившей в небо струёй пламени, принялся раскачиваться из стороны в сторону, всё так же протягивая руки к белому огню. Его губы, благодаря мощной оптике, Чум это видел отчётливо, шевелились, посылая к посоху не то слова молитв, не то отчитываясь о содеянном. Временами, наверное, когда очередной псалом или отчётный блок заканчивался, он простирался ниц, и тогда пламя вспыхивало ярче, словно подтверждая услышанное. Выждав пару секунд, Примарх распрямлял спину и, вновь начинал говорить, простерев к посоху руки.
– Чум. Мы на месте, – послышался в наушнике голос капитана: – Что на площадке?
– Примарх отчёт даёт. Или молится. Отсюда не разобрать.
– Хорошо. Мы начинаем. Чум – открывай огонь после нас. Внимание… Приготовились! По счёту ноль! Три… Два…
– Стой! – Приникнувший к прицелу Чум, поёрзал, занимая более удобную позу: – Стойте! Тут что-то начинается!
То ли Примарху надоело бить поклоны, то ли, и это было вернее, ритуал, в отчётно-молитвенной части был закончен, но он выпрямился, и, поднявшись на ноги, протянул руку к огню.
Пламя, словно ему процедура тоже надоело, радостно вспыхнуло, перекинулось на протянутую руку и, ещё спустя пару секунд, поглотило собой рослую фигуру Хаваса.
– Твою ж мать… – Выдохнул Чум, сопровождая прицелом объятого огнём человека: – Тут это, – торопливо зашептал он в микрофон: – Примарх самосожжение, походу учинить решил!
– Чего решил? Чум? Не понимаю тебя!
– Да я сам не понимаю, – отодвинувшись от наглазника, Чум несколько раз моргнул, прочищая глаза. Но нет, зрение его не подводило – на площадке дёргалась объятая белым огнём рослая фигура.
– Вот и взяли пленного… – прошептал он в микрофон: – Походу Примарху каюк. Горит, дёргается. Наверное – рапорт не понравился.
– Принято. Начинаем, пока он… Пока на него отвлеклись. Готовьсь! Три… Два…
– Стойте! Прогорел он!
– Тьфу! Чум!
– А что я?! Это – к Примарху всё! Потух он. Резко.
Действительно, пламя, окутывавшее Примарха, спало так же резко, как и тогда, когда он протянул руку к посоху. Дымящаяся, обожжённая фигура подняла руку, Чум ясно видел следы ожогов на лице человека, и посох, сам собой выскочивший из земли, влетел в раскрытую ладонь. Сжав древко, лидер Хавасов что-то прокричал, кривя обожжённое лицо, и солдаты, до того стоявшие на коленях, начали подниматься на ноги. Сбившись в кучу, они, нерешительно подталкивая друг друга, потащили из-за поясов свои жезлы, бросая напуганные взгляды на дымящуюся фигуру.
Первый, так сказать, доброволец, которого остальные просто вытолкнули из толпы, приблизился к Примарху, поминутно оглядываясь назад. Не дойдя до него пары метров, солдат рухнул на колени, и, сжавшись в комок, протянул к посоху зажатый, в дрожащих руках, жезл.
С пару секунд ничего не происходило, но затем, исторгнув из себя тонкий ручеёк, пламя коснулось жезла. Секунда, другая – огонь, окутывавший жезл иссяк и Примарх, слегка склонившись над приободрившимся бойцом, что-то негромко сказал. Солдат, явно ободрённый услышанным, резво вскочил на ноги и принялся пятиться от посоха, отвешивая почтительные поклоны.
