– То есть, – Благоволин покачал кистью, словно держал грузик на веревочке: – Перед населением подвесили морковку, и все повелись?
– Именно так. А чтобы морковка была слаще, – генерал ткнул пальцем в воображаемый корнеплод: – То организовали ротацию. Выборные представители с разных частей планеты, направляются на наши миры. Вроде как в командировку. Задача – наладить поставки нужных ресурсов на Хавас. Их сменяют другие, потом третьи и так далее. Побывавшие у нас возвращаются домой с рассказами о сказочных и чистых мирах, население которых безропотно выполняет все указания пришельцев.
– И где любой раб почувствует себя господином? – Прищурился Благоволин: – Страшнее нет, когда над тобой, с плёткой, встаёт дорвавшейся до власти раб.
– Верно. Но, как это завлекательно для жителей Хаваса! Да они ради такого… – не договорив, Змеев махнул рукой: – В общем вы поняли. Но это – верхушка айсберга. Реальная картина имеет несколько другой вид.
– Я, кажется, догадываюсь, – подпёрла щёку рукой Дося: – Он, я про Примарха намбер уан, и не собирается кого-либо переселять. Вы это прямо сказали. Почему? Думаю, всё от утраты технологий. Они просто не в состоянии обеспечить себе те же условия, что и дома. К примеру – медицину. Живут они, – она перевела взгляд на генерала: – Прилично, так ведь?
– И откуда ты всё знаешь? – Ухмыльнулся в ответ Змеев: – В целом да. До трёх сотен лет. Но – только высшая каста, Примархи и их приближённые. Простые смертные живут до пятидесяти одного.
– В среднем, до пятидесяти одного? Мне только про высших рассказали.
– Не в среднем. Пятьдесят Один – это сакральное число. С чем связана именно эта цифра, сказать сложно. Наш гость утверждал, что почитание идёт из древности. У Хавасов жизнь разбита на три цикла. Первые семнадцать лет – «Развитие». С семнадцати до тридцати четырёх – «Зрелость», а последние семнадцать – «Увядание». Достиг верхней планки и, – Змеев провёл ребром ладони по горлу: – И всё, хватит. Уступи место молодым. «Час Быка» Ефремова, все читали? Здесь так же, только обусловлено всё жёсткой нехваткой ресурсов. Всех ресурсов. Еды, воды, места и воздуха. Уж не знаю, на чём щит их работает, но потребляет он всё. Со слов Примарха – все ресурсы планеты тратятся только на него. Но, сами понимаете, ресурсы их мира не бесконечны. И так странно, что они столько протянули.
– Так что – они к нам за ресурсами припёрлись? – Взяв в руки кофейник, Чум налил себе горячего напитка: – Ресурсы на Хавас, оттуда сюда людишек – чтоб рассказали о райском местечке и не буянили? Так? Двух заек сразу? Пиф-паф! – Он бросил в кружку два кубика сахара.
– Двух зайцев не получится, – проследил его жест Благоволин: – Механизмы в конце концов сломаются, народ поймёт, что его за нос водят. И тогда всё – либо всеобщая гибель, либо бунт. Так, Виктор Анатольевич?
– Именно так, – кивнул Змеев: – Первый не глупее нас, всё это он предвидел, впрочем, – он подтянул к себе кофейник: – Чтобы предвидеть подобное особого ума не надо. Народ свой, допустим, он, на некоторое время, успокоил. С механизмами, и тут вы правы, такое не прокатит, сколько бы ресурсов они не приволокли. Производства старые, в конце концов начнут гнать брак и тогда всё, привет. Первый сам вырыл себя яму, когда уничтожил Хранилище. Одиннадцатый, если вы ещё не забыли номер нашего гостя, сквозь зубы признал, что когда тот разобрался в ситуации, то, натурально говоря, схватился за голову. Износ всего – крайний. Знаний, как чинить – нет. Уже нет. Людей, кто мог бы починить – тоже нет, про пятьдесят один год, помните. Всё. Приплыли. Изначально, Первый действительно планировал переселение, но прибыв сюда, и изучив историю бесславного конца первой экспедиции, поменял свои планы.
– А поподробнее можно? – Поднял руку Игорь, копаясь в своих распечатках: – Я тоже, кое-что нашёл, – добавил он, раскладывая перед собой распечатки: – Мало, правда, но хоть что-то. Было бы интересно сверить.
– Можно, – кинув в кружку три куска рафинада, Змеев принялся помешивать кофе: – По некой причине, рабы, привезённые сюда Хавасами, восстали.
– Но если ресурсы им не помогут, – Чум, одним глотком ополовинил кружку: – Тогда чего ради они сюда ломанулись?
– Прежде всего – не ломанулись. Имея наглядный пример мятежа, Первый не хочет рисковать. Терять власть не в его планах. С его точки зрения, и это мнение разделяют все Примархи, наша Галактика, отличаясь от привычной им туманности, провоцирует умы низших. На бунт, то есть толкает. Так было с рабами, так, может произойти и сейчас. Что это за воздействие, он не знает, а определить – не может. Знаний не хватает. Поэтому и родилась идея кратких "командировок".
– Чтобы у низших мозги не переклинило? – Допив кофе, Чум потянулся к кофейнику, но на пол пути его рука остановилась: – Виктор Анатольевич, – произнёс он заискивающе: – Может, по паре капель, а? Мозги смазать? Лучше соображать будем.
– Перебьёшься. А по сути, ты прав. Допустить новый мятеж он не хочет.
– Но ведь они же обречены? – Склонила голову к плечу Дося: – Вы же сами говорили?
– Всё верно. Но! – Откинувшись на спинку, Змеев сложил руки на груди: – По информации Первого, источник нам выяснить не удалось, Первый считает, что не все из той экспедиции погибли. А, как вы помните, упадок Хаваса, начался как раз после отлёта лучших умов планеты. Так вот. Один из выживших – некий сверх-сверх-сверх и ещё много раз "сверх" гениальный биолог. Его не убили, как остальных – вроде он был среди немногих, не относившихся к рабам, как к вещам. Вполне возможно, что этот Хавас что-то знал об отличиях нашего мира от их родного, но молчал, отстранённо наблюдая за резнёй. Возможно, он даже…
– Она, – поднял руку прерывая его Маслов: – Это была она. Гений тот.
– Она?! – Змеев придвинулся к столу и навалился на него, наклоняясь в сторону Игоря: – Она? В смысле женщина?
– Именно так, – подтянув к себе один из листов, Маслов смущённо кашлянул: – Кхм… Вы только не смейтесь, но я об этом в сказке прочитал.
– Где? – Поперхнулся Чум.
– В чём? – Не менее удивлённый генерал, медленно покачал головой: – В сказке?
– Да. В детской. Про злого Индрика и его позднее раскаяние.
– Индрик? – Прищурившись, Чум посмотрел на Змеева: – Мне это уже не нравится.
– Слышал уже это имя?
– Да, – чуть помедлив, ответил Чум: – От стариков. По-нашему это Большая Серая Подземная Мышь. Индрик, это по-вашему, по-русски, то есть. Старики говорили, – медленно и нараспев, начал он, прикрыв глаза: – Что в те времена, море было тёплым, а деревья кронами до неба, росли вдоль речных берегов. Жил тогда смелый охотник. Очень смелый. Ходил, ай, далеко-далеко. Зверя добывал, ай, много-много. И боялись его стрел все – не знали они промаха. Вот только имени у него не было. И решил тогда он, Имя себе добыть – ай, громкое и звучное. И решил он Богам вызов бросить. Полез он на дерево, ай, на высокое. Что кроной небо пробило. До первого Неба добрался – пусто там. Дома слуг небесных пусты стоят. Полез он выше и выше, ай, до второго Неба добрался – пусты дома стражи небесной. Ещё выше полез он – к младшим Богам. И там пустые дворцы встретили его. Понял он тогда – боятся Боги его. Вытащил охотник стрелу, да не простую, ай, железную. Лук свой мелкий натянул, да пустил её вверх – а не простая та стрела была. Сама зверя искала, ай, да в глаз била. Ой, страшная была, ай меткая! Острая, как рыбья кость, лёгкая, как соломинка, сильная, как…
