– Повелитель… Мы прибыли сюда не ради награды. Исполнить приказ нашего господина, побывать дома, увидеть вас… Чего ещё хотеть?
– Ха! Побыстрее вернуться туда? Где воздух свеж, еда натуральна, а женщины красивы и покорны? Нет?
– Господин… – Благоволин опустил голову, словно скрывая охватившее его смущение: – Мы… Нет… Что вы…
– Ладно-ладно, – подойдя к нему, Первый покровительственно потрепал его по плечу: – Не смущайся. Все мы люди, всё естественно. Так чего ты, и твои товарищи желают?
– Если вы позволите… – Подняв голову, капитан посмотрел на повелителя Хаваса: – Наша цель… Цель нашей жизни – служение Примарху и вам. Я могу говорить, не опасаясь вызвать ваш гнев?
– Гнев? – Брови Сифирона вопросительно поднялись: – Гнев? О чём ты?
– Наш господин рассказал мне и другим Ближайшим о цели ваших поисков. О неком учёном, чьи изыскания могли бы помочь переселению нашего народа в Новый Дом. Мы поняли, что это – закрытая тема и сейчас, обращаясь к вам я опасаюсь, что гнев ваш может обратиться на Одиннадцатого.
–Ты прав. – Отступив на шаг, Первый окинул взглядом Благоволина: – Эта информация закрыта и мне непонятно – по какой причине мой ученик раскрыл её вам.
– Только желая услужить вам, он раскрыл её нам. Легче искать, когда знаешь, что ищешь.
– Это так… – соглашаясь с ним, кивнул Первый: – Так что ты хочешь?
– Покажите нам находки других Примархов, поклонился капитан: – Так мы поймём – на что обращать внимание в наших поисках. Иной награды я не смею просить.
– Иной – не смеешь… – Взгляд Сифирона приобрёл задумчивый вид: – Может что-то другое? Хочешь планету? Для себя и твоих товарищей? Будешь её правителем. Полновластным господином над всеми обитателями?
– Господин, – прижав руки к груди, Благоволин отрицательно помотал головой: – К чему мне это? Я желаю – всей душой и телом, служить вам. Это высшее счастье и для меня, и для моих товарищей.
– Похвально, коли так. Но и о себе, о своём будущем, позаботиться, совсем не грешно.
– Примарх позаботится о нас.
– Вижу – ты говоришь искренне. – Пройдясь взад-вперёд, Сифирон остановился подле стола с дарами: – Твоё служение делает тебе честь, низший. Я говорил про год, прежде чем ты станешь высшим? Так вот – сейчас, после этой краткой беседы с тобой, я готов немедленно опустить тебя до высшего! Такая преданность вопиёт о должной награде! Что скажешь… – Он покрутил пальцами в воздухе: – Эээммм…
– Моё имя – Дуот, повелитель, – склонил голову капитан: – Но я…
– Дуот, – остановив его взмахом руки, Первый задумчиво пожевал губами: – Дуот… С одного из старых диалектов это можно перевести как… эээ… Примерно как тот, кто успешен во всём. Хорошее имя для нового высшего. Ну так что – мне опустить тебя?
– Это слишком большая честь. Я не готов, чтобы вы опустили меня до высшего, повелитель.
– Опустить до высшего… Согласись, – подмигнул ему правитель: – Древние понятия, в наших реалиях, звучат странно. Что думаешь по этому? Отвечай!
– Я чту традиции предков, господин, – капитан был сама скромность: – Но новые условия требуют новых подходов, и решить их, не оскорбляя памяти наших отцов и пращуров – задача достойная вашего ценного времени. Что же до меня, – выпрямившись, он посмотрел в глаза Первого: – То я с радостью приму любое ваше решение.
– Хорошо сказано! – Прищёлкнул пальцами тот: – Дипломатично и корректно. Нет, мой любезный Дуот. Нет, нет и нет! Тебе место среди высших. Мне, Хавасу – всем нам нужны люди с твоим образом мыслей. Сожги меня Убийца! – Печально вздохнул Сифирон: – Ты бы знал, сколько откровенно тупых и самовлюблённых болванов сейчас среди них. Поколения праздности отучили их думать. Принимать решение? Лучше в Пламя! Ответственность? Ни за что! – Разозлясь, Первый хлопнул кулаком по ладони: – И вот с ними – мне спасать Хавас! Примархи! Толпа ленивых прихлебателей! Ваш-то ещё хоть что-то делает! А остальные?
– Господин, – дождавшись, когда правитель замолкнет, осторожно произнёс капитан: – Прошу меня простить, но я… – он испытующе посмотрел на Первого: – Прошу меня простить, но я не услышал ваших последних слов. Контузия, – он виновато развёл руками: – Полученная в боях во славу Хаваса, накатила. Простите мою никчёмность, повелитель.
– Ну… – Сифирон развёл руками: – Хорош! Белое Пламя! Ты, – подойдя к Благоволину, он хлопнул того по плечу: – Ты нужен мне. Здесь! Слишком хорош ты, Дуот, для Одиннадцатого. Я забираю тебя. Пусть твои товарищи об этом доложат, когда… Стоп! – Резко оборвав себя он пожевал губами: – Хм… А твои друзья – они же, наверное, тебе под стать?
– Мы верные слуги Хаваса, – склонил голову капитан: – Мы все живём ради него.
– Я тебя понял… – Пожевав губами, Первый задумчиво почесал подбородок: – Да. Точно. Вы – нужны мне. Здесь и сейчас. Сделаем так… Да, именно так. Слушай меня, – его голос приобрёл властные нотки и Сифирон поднял руку: – Помощник – включить фиксацию моих слов.
Что-то негромко звякнуло, и он продолжил:
– То, что мой ученик посвятил вас в детали моего секретного плана – неприемлемо! И он, и вы – все должны понести наказание. Моё решение таково! Одиннадцатый! Ты, во искупление своей ошибки, лишаешься своих Ближайших! Этих низших забираю себе я, дабы слепо исполнявшие твою волю, понесли кару от моих рук. Тебе же следует быть более внимательным и не разбрасывать знания, не предназначенные для слабых разумов. Делаю тебе замечание! Да будет так! – Чуть помолчав, он добавил уже своим обычным тоном: – Фиксацию прекратить, запись отправить Одиннадцатому.
Дождавшись подтверждающего звяканья, он подмигнул Благоволину: – Вот так! Теперь – вы мои. Ну, не надо грустить, – увидев на лице капитана встревоженно-расстроенное выражение, улыбнулся Первый: – Одиннадцатому лишнее взбадривание не помешает, а что до вас, то… – Он широко развёл руки, словно желая обнять собеседника: – То я говорю вам – добро пожаловать! Отныне – вы служите Хавасу в моём лице. Будьте верными и уже совсем скоро вы станете высшими и…, – на лице правителя появилась многообещающая улыбка: – И кто знает, может – Примархами! Мне давно следовало влить свежую струю в это болото! Ну? Как тебе перспектива?
– Я… Я ослеплён, Сифирон, – Благоволин дёрнулся, словно желая пасть на колени, но, в последний момент удержался, оставшись стоять. Секунда, другая и, по мере того, как осознание услышанного завладевало им, он всё более и более выпрямлялся, приняв, наконец, независимо-гордый вид.
– Ха! Вижу – гордыня тебе не чужда! – Подойдя к нему, Первый хлопнул капитана по плечу: – Наш человек! Тебе просто не повезло родиться низшим. Но учти, – отстранясь, он покачал пальцем перед его носом: – Всё это не упадёт тебе просто так! Я открыл перед тобой врата – так пройди же по ним, не оступаясь!
– Я… Да я… Всё! Всё, что не прикажете, повелитель! – Прерывисто, самым искренним тоном, произнёс Благоволин, прижимая сжатые кулаки к груди: – Всё сделаю! Сгорю, но не подведу вас, благодетель!
