Тита (как и многие другие друзья Че) вспоминала его кристальную честность. Как-то раз она дала ему почитать потрепанную, по случаю купленную у букиниста книжку. Че ее потерял, но, скопив денег, вернул девушке новый дорогостоящий экземпляр.
С Титой Че был, бесспорно, «на одной волне» — они интеллектуально оставались близки и продолжали переписываться уже после того, как Эрнесто Гевара навсегда покинул родную Аргентину.
Для окружающих Че имел только одну невесту — Чичи-ну (с Титой Че познакомился еще до встречи с ней). Че был явно влюблен в девушку и рвался в Кордову при малейшей возможности. Едва остановившись либо у Агиларов (где впервые встретился с Чичиной), либо у Альберто Гранадо, сразу следовал визит в особняк Феррейро, а на выходные молодежная компания Чичины и Че отправлялась на дачу Феррейро в горах (местечко Малагеньо). Жарили на огне мясо, играли в футбол (чистый горный воздух позволял на время забыть об астме).
После еды молодежь, гордо именовавшая себя «Группой Малагеньо», принималась спорить о политике, литературе или философии. Эрнесто увлекательно рассказывал о путешествиях на мотоцикле. Когда приезжал Орасио Феррейро, все робели и старались не говорить лишнего и не перечить взглядам «большого человека». Никто не хотел попасть к отцу Чичины в немилость. Никто, кроме Че. Эрнесто оставался таким же прямолинейным и бескомпромиссным, за что получил шутливо-уважительное прозвище Pitecanthropus Erectus (Питекантроп прямоходящий).
На первый взгляд и Че, и отец Чичины придерживались сходных политических взглядов — оба ненавидели Перона, однако совершенно по разным соображениям. Феррейро, член Радикальной партии, презирал президента за заигрывание с рабочим классом. Перон опирался на профсоюзы и нередко вставал на сторону рабочих, к тому же он вел независимую внешнюю политику с явным антиамериканским акцентом — аргентинской олигархии, к которой принадлежал клан Феррейро, все это казалось сродни преступлению.
Че в те годы начинал осваивать марксизм и уже понимал, что социальная демагогия Перона не принесет трудящимся реального освобождения: этого вообще не случится, пока в собственность пролетариата не перейдут заводы и фабрики. Таким образом, если Феррейро-старший критиковал Перона справа, то Гевара-младший — слева.
Скандал произошел во время одного из ужинов в Малагеньо, когда Орасио Феррейро восторгался Черчиллем (в Англии как раз проходили парламентские выборы) и критиковал национализацию здравоохранения в Англии лейбористами, которых он считал идейными братьями перонистов. Че, с присущей ему прямотой, напал на Черчилля за его консервативные взгляды. Возмущенный Феррейро резко поднялся из-за стола, гневно сказав: «Нет, этого больше нельзя выносить!» Он вышел из комнаты, резко хлопнув дверью. Довольный Че остался на месте и как ни в чем не бывало жевал куски лимона прямо с кожурой.
С тех пор в семье Феррейро Эрнесто Гевару стали считать коммунистом. Но идеалами Че тогда были не марксисты, а Махатма Ганди и Джавахарлал Неру (книгу последнего «Открытие Индии» он подарил Чичине).
Размолвка с отцом никак не сказалась на чувствах к Марии дель Кармен. Селия вспоминала, что, когда сын звонил в дверь родительского дома, первое, о чем он спрашивал, нет ли писем от Чичины.
Надо сказать, что Чичина, в отличие от Титы, была обычной девушкой своего круга. Чтение книг было отнюдь не ее главным занятием. Ее непременным занятием были наряды и светские сплетни. Именно поэтому и Селия, и Эрнесто-старший отговаривали сына от этого брака, понимая, что Мария и Эрнесто вряд ли станут духовно близкими людьми. А для Че это всегда было особенно важно.
Но Че был человеком упорным и вскоре предложил Чичине выйти за него замуж. Однако его представление о семейной жизни не очень понравилось в семье девушки: Эрнесто хотел оставить родительский дом и вместе с женой колесить по Западному полушарию. Для крупного бизнесмена Феррейро такая романтическая блажь казалась просто смешной. Тем более что Эрнесто Гевару ждала карьера врача, а врачи в Аргентине очень хорошо зарабатывали. В любом случае, когда Чичина рассказала о предложении Че своим родителям, те устроили ей скандал. Хотя Эрнесто после этого продолжал бывать в их доме, как будущего зятя его уже не рассматривали.
В феврале 1951 года Че нанялся на судно Аргентинской государственной нефтяной компании ассистентом врача. Он побывал во многих бразильских портах, а также в Тринидаде и Тобаго, Гайане, Венесуэле и на Нидерландских Антильских островах.
Учеба в университете позволяла такие продолжительные вояжи. Для получения диплома врача было достаточно в любое время успешно сдать экзамены по тридцати обязательным предметам.
В университете Локо-Че вроде как-то присмирел. Его не видели ни на митингах, ни на уличных демонстрациях. Студенты-коммунисты характеризовали его как погруженного в себя одиночку, не разделявшего их взглядов и предпочитавшего отвлеченную философию политической борьбе.
Однако именно в 1947–1952 годах, просиживая целыми днями в университетской библиотеке, Эрнесто сформировал свое политическое мировоззрение, превратившись в сознательного революционера. До этого юноша был бесспорным и горячим сторонником справедливости, но еще не представлял себе, как ее можно добиться в таком несправедливом мире. В Буэнос-Айресе он впервые внимательно прочел работы Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Причем это было совсем иное чтение, нежели раньше. Че скрупулезно выписывал понравившиеся или, наоборот, спорные цитаты и делал пометки политического характера, что-то из этого он обсуждал с Титой.
Тита вспоминала, что постепенно медицинская наука отошла для Че на второй план и уступила место истории, философии и социологии. Он уже хотел лечить не отдельных людей, а целое общество, понимая, что со стетоскопом или скальпелем этого не сделаешь. Позднее она говорила, что главной чертой характера Че в студенческие годы была ненасытная тяга к познанию мира. И именно эта тяга, а отнюдь не склонность к перемене мест и жажда приключений, и влекла его в путешествия. Он хотел проверить теорию переустройства мира на практике, узнав, как живут простые люди и почему их жизнь так тяжела. К тому же Че возмущало, что в Аргентине люди его «просвещенного» круга больше интересуются событиями в Европе, чем в соседних, братских по истории и культуре странах Латинской Америки.
Работавший в лепрозории Альберто Гранадо давно мечтал посетить другие, более бедные, чем Аргентина, страны Южной Америки. Он хотел посмотреть, как там обстоит дело с лечением проказы, и, если будет необходимость, помочь. По итогам поездки он планировал написать книгу. Эту идею Альберто обсуждал с Эрнесто, который летом подрабатывал в лепрозории медбратом. Че горячо одобрил начинание, но своему принципу не изменил — денег у родителей просить не стал. В сентябре 1951 года друзья окончательно решили отправиться в путь. Эрнесто тогда учился на последнем курсе медицинского факультета, и родители отпустили его при условии, что путешествие продлится не более года, чтобы Че смог получить диплом врача в установленный срок.
Было решено ехать на стареньком мотоцикле Альберто, который он постоянно чинил. Деньги на пропитание друзья намеревались доставать по дороге, выполняя подсобные работы или оказывая медицинскую помощь.
