Конечно, такой уровень образования не мог обеспечить создание «нового человека» на Кубе.
В январе 1959 года революционные власти учредили министерство образования. В течение шестнадцати месяцев расходы на образование выросли на 10 процентов, и Че, как президент Национального банка, денег на это не жалел. Количество мест в школах увеличили на 25 процентов, учителей стало больше на 30 процентов. Если за все время независимости Кубы в столице была построена всего одна новая школа, то революционные власти за первые пару лет открыли в Гаване 37 школ. Заметим, что при Батисте более девяти тысяч учителей не могли найти работу — диктатор не доверял образованным людям.
Фидель обратился к учителям с просьбой временно согласиться на сокращение зарплаты в два раза, чтобы на освободившиеся деньги нанять безработных педагогов. Так и сделали.
В 1960 году на Кубе началась массовая кампания по обучению грамотности взрослого населения. Причем проводилась она именно в духе концепции Че по созданию «нового человека». 300 тысяч кубинцев (в том числе 100 тысяч школьников и студентов) добровольно и бесплатно обучали грамоте более 700 тысяч соотечественников. Одновременно эти учителя-добровольцы (в основном молодые горожане из обеспеченных семей) знакомились с жизнью своих обездоленных соотечественников на селе, где раньше они никогда не бывали. Разделенная на классы и сословия страна быстро превращалась в единую нацию.
В промышленности положение с образованными и квалифицированными кадрами было еще более тяжелым, чем в целом по стране. Крупнейшая отрасль кубинской экономики — сахарная промышленность с ее 162 заводами — могла похвастаться в 1958 году всего пятьюдесятью инженерами321.
К тому же ситуация обострилась после победы революции.
Начался поощряемый США массовый отток квалифицированных кубинцев в Майами. И это даже не всегда объяснялось враждебностью «белых воротничков» по отношению к революции. Просто им предлагали в Америке такие зарплаты, которые Куба предложить не могла. Особенно сильно этот «исход» ударил по министерству Че. После национализации промышленности с Кубы уехали 1300 инженеров из двух тысяч. По отдельным отраслям ситуация была еще хуже — например, в нефтепереработке, где до 1959 года безраздельно господствовали американские компании. В течение года после национализации 75 процентов всех инженеров и все топ-менеджеры из этой отрасли эмигрировали из страны.
С Кубы уехала и половина врачей.
Че подходил к этому вопросу очень серьезно и гибко. Хотя он и считал зарплаты многих управленцев высшего звена на промышленных предприятиях явно завышенными, как министр он сохранял это жалованье и был даже готов повысить его. Теоретически Че объяснял такой подход тем, что на переходный период еще функционирует закон стоимости и труд сохраняет форму товара. А поэтому те, кто работает более сложно и ответственно, должны получать и более высокое вознаграждение.
При этом Че не стремился немедленно политически «перевоспитать» таких людей. Для него было достаточно, чтобы специалисты просто добросовестно исполняли свои обязанности. Министр промышленности (как уже упоминалось) говаривал, что технология стоит вне идеологии.
Например, вице-директором «консолидадо» по нефтяной промышленности был назначен Тирсо Саэнс. Он получил образование химика в США и работал на Кубе в американской компании «Проктер энд Гэмбл». После национализации этого филиала компания предложила ему хорошее место в Цинциннати. Саэнс обратился за визой в американское посольство в Гаване, где с ним разговаривали в пренебрежительном тоне — клерки требовали подтвердить университетский диплом. В феврале 1961 года ему предложили высокий пост в министерстве промышленности, и Саэнс потребовал личной беседы с только что назначенным министром. Че спросил, хочет ли Саэнс уехать с Кубы. Получив отрицательный ответ, министр поинтересовался, готов ли инженер-химик честно работать с новой властью. Саэнс был готов, и Че закончил разговор такими словами: «Ну что ж, я думаю, вы человек честный, давайте работать вместе. Так что идите и работайте»322.
На первых порах только трое из сорока директоров «консолидадос» имели университетское образование. Среди администраторов отдельных заводов нечасто встречалось даже полное среднее образование. В руководстве министерства дела обстояли ничуть не лучше — сам Че и один из его замов были медиками, три других заместителя министра высшим образованием (даже непрофильным) похвастаться не могли. Че говорил о себе и своих вице-министрах как о «кружке неграмотных чудаков».
Однако министр требовал от всех руководящих сотрудников (включая и себя) постоянного повышения квалификации. Кружки и вечерние классы были созданы не только в министерстве, но и на каждом предприятии. Учителями были те, кто хотя бы немного превосходил других в какой-нибудь области знания. Учились как на рабочем месте (особенно если кружок был напрямую связан с производством), либо после работы, иногда прямо на свежем воздухе.
У стороннего наблюдателя создавалось впечатление, что в министерстве промышленности все либо учатся, либо учат, либо то и другое сразу.
Все эти курсы и кружки были формально необязательными, но пример самого министра заставлял подтягиваться остальных. К тому же от повышения квалификации зависело повышение по службе. Че говорил, что даже самый талантливый администратор безнадежно устареет через десять лет, если не будет учиться. И тогда ему придется уйти в отставку, невзирая на любые прежние заслуги.
Помимо пряника Че применял к подчиненным (но только к управленцам высшего звена) и кнут. Если он узнавал, что директора департаментов отлынивали от занятий, им обычно предлагалось пару недель или месяц поработать физически. Наказанный имел право отказаться, но тогда его могли уволить. И здесь министр подавал пример. Хотя сам Че от учебы не увиливал, он все равно каждый месяц в выходные работал физически и бесплатно. В общем никаких выходных на посту министра у него никогда не было.
Позднее для всех директоров «консолидадос» ввели экзамены на профессиональные знания, а также на бухгалтерский учет и статистику. Обычно эти экзамены проходили в министерстве перед началом каждого регулярного двухмесячного совещания. Если экзаменуемый при трех испытаниях набирал менее 60 процентов баллов, то его могли уволить.
Че регулярно ездил по заводам, и такую же обязанность имели и все заместители министра. Директора были обязаны назубок и без бумажки отвечать на все основные вопросы, касавшиеся производства. На видном месте в кабинете директора, настаивал Че, всегда должны были висеть дневные, недельные и месячные графики производства.
Эдисон Веласкес, назначенный директором «консолидадо» «Никель», вспоминал, что министр приехал на брошенный американцами рудник «Никаро» уже через 20 дней после его вступления в должность. Че сразу же спросил о себестоимости тонны никеля и был крайне возмущен, когда Веласкес не смог назвать цифру: «Вы безответственное лицо. Ведь вам поручили самую важную отрасль промышленности в стране!»323 В результате Че приказал Веласкесу учиться и лично принимал у него экзамены.
