Но все эти моменты казались Че вполне преодолимыми, и уже в 1961 году в системе МИНИНДа была создана Комиссия по механизации уборки сахарного тростника. Не хватало запчастей (американская блокада уже действовала) и технических специалистов, но зато было через край энтузиазма и веры в собственные силы. Уже в течение года удалось построить 500 погрузчиков тростника (альсадорас) для следующей сафры. Позднее произвели более пяти тысяч штук.
Затем комиссия взялась за уборочные комбайны и, несмотря на блокаду, министерству удалось закупить американскую и австралийскую модели. Их пришлось существенно адаптировать к кубинским условиям
[211], и это заняло много времени. Конечно, много, по меркам министра промышленности, привыкшего работать быстро и целеустремленно. Через девять месяцев было создано предприятие по производству комбайнов, причем в этом деле серьезно помогли специалисты из Чехословакии, Венгрии, Болгарии и Аргентины. Уже в первый год произвели 600 комбайнов упрощенной модели (приходилось учитывать пока еще низкий технологический уровень кубинской промышленности).
В сафру 1962/63 года первые кубинские комбайны вышли на поле. Естественно, что на одном из них трудился министр — как обычно абсолютно бесплатно. Че вызвал на соревнование своего первого зама Боррего. Работать решили с 6 утра до 6 вечера с перерывом всего 15 минут, чтобы протестировать машину в максимально сложных условиях. Вечером Че светился от радости — комбайн выдержал, — и окружающие не замечали, что министра мучает астма. Люди зааплодировали, когда Че объявил, что битва за механизацию тяжелейшего труда мачетеро выиграна.
Сам же он продолжал эту битву еще неделю и убрал на комбайне 45 тысяч арроб (495 тонн) тростника. Рабочие отметили это достижение министра новыми аплодисментами, но Че счел похвалу в свой адрес незаслуженной: «Я сказал вам о своем результате не ради аплодисментов, а для того, чтобы привести пример и предъявить вам свой рекорд, который вы, как я надеюсь, побьете уже завтра: ведь 45 тысяч арроб убрал оператор-новичок без всякой подготовки»344. Че вызвал опытных рабочих на соревнование и улучшил
собственные достижения — он смог «скосить» на комбайне 22 тысячи арроб за день.
Заметим, что Че был готов пойти на отход от своих принципов, чтобы побороть страх рабочих перед механизацией сафры — на первое время всем мачетеро была сохранена сдельная форма оплаты труда, к которой они привыкли. То есть машины не привели к снижению доходов рабочих.
Че гордился кубинскими комбайнами — он всегда предпочитал практические результаты, а здесь они были налицо. Он говорил: «…объективно комбайны по уборке сахарного тростника представляют собой триумф Революции, демонстрацию возможностей сконцентрировать наши усилия для решения конкретных проблем и предзнаменование того, что через несколько лет у нас будут уже тысячи комбайнов…»345
Эрнесто Геваре не удалось увидеть воплощение в жизнь этого своего предсказания, тем не менее оказавшегося абсолютно верным. В 1990 году 71 процент работ на сафре был механизирован, а в 2004 году на Кубе не осталось уже ни одного мачетеро.
В деле механизации сафры Кубе с 1961 года активно помогал Советский Союз. Советские инженеры участвовали в разработке моделей погрузчика и комбайна (включая проектную документацию по предприятиям, производящим эту технику), организации ремонтно-механической базы, подготовке кадров механизаторов346. После апробации модели автопогрузчика на Кубе Че заказал в СССР 3,5 тысячи таких машин. Их изготовили на заводе в Коломые (Украина), где уже делали погрузчики, но, естественно, не для сахарного тростника. Однако Коломыйский завод в рекордные сроки разработал серийную модель ПГ-0,5 СТ, и к началу 1970-х годов на Кубе работали уже 10 тысяч таких агрегатов и погрузка сахарного тростника была уже полностью механизирована.
В 1963 году Че обратился к СССР с просьбой создать серийный комбайн, который не только бы рубил тростник, но и очищал бы его от листьев, разрубал стебель на части и грузил эту уже готовую к переработке массу на автомобили или тележки. Сконструировать такую не виданную еще в мире машину поручили Таганрогскому и Люберецкому заводам, и вскоре было изготовлено две модели: самоходный КТ-1 и прицепной КСТ-1. В сафре 1966/67 года на полях Кубы работало уже более девятисот таких комбайнов, хотя Че этого уже не увидел. Эти машины заменили примерно 20 тысяч мачетеро.
Еще до революции на Кубе была предпринята попытка создать механизированные центры по очистке сахарного тростника от листьев, мусора и земли («сентрос де акопио»). Но американским компаниям было выгоднее использовать дешевый ручной труд кубинских рабочих, и идею забросили. Че немедленно взялся за реализацию этого проекта, и первые центры начали функционировать в 1965 году.
Центры были напрямую связаны с механизацией сафры — любые комбайны, конечно, не могли так же тщательно очищать тростник от отходов, как мачетерос. Поэтому «сентрос де акопио» были необходимы именно при механизированной уборке. Каждый центр за восемь часов обрабатывал 500–600 тонн тростника. В 1965 году таких центров было пять, в 1965–1969 годах было построено еще 384. В сафру 1969 года механизированным способом было обработано 15,4 процента срубленного тростника.
На момент революции на Кубе было 152 завода («сентраля») по производству сахара, причем 71 из них был построен еще в XIX веке, а самый современный — в 1927 году (!). Техническая отсталость кубинской сахарной промышленности была чудовищной.
Че поручил разработать план модернизации заводов, который стал составной частью перспективного плана 1965–1970 годов. Предполагалось повысить мощность «сентралей» на 25 процентов, что было равнозначно сооружению тридцати трех новых заводов. На все это выделялось 200 миллионов песо. Как обычно, Че подошел к проблеме комплексно — помимо модернизации заводов планировали реконструировать железнодорожные ветки к «сентралям» и портовое хозяйство (для наращивания экспорта сахара).
В 1964 году из МИНИНДа было выделено отдельное министерство сахарной промышленности, которое возглавил первый заместитель Че Боррего. В сентябре 1965 года между Кубой и СССР было заключено межправительственное соглашение о сотрудничестве в деле модернизации сахарной промышленности, по которому Москва предоставила Гаване кредит в 70 миллионов рублей (при золотом содержании каждого рубля в 0,987412 грамма чистого золота). На эти деньги предполагалось модернизировать 60 «сентралей». Хотя на момент заключения этого соглашения Че уже не было на Кубе, именно он был его инициатором.
Всего в 1966–1970 годах СССР в рамках модернизации сахарной промышленности поставил на Кубу около семи тысяч единиц только крупного оборудования347.
В реконструкции сахарной промышленности Кубе также оказали помощь ГДР (поставка центрифуг, вакуумных насосов, турбогенераторов, котлов), Венгрия (тепловозы широкой колеи, некоторые типы насосов), ЧССР (тандемы, мельницы, турбины, гидропрессы), Польша (регуляторы тяги для котлов, редукторы, насосы, станки) и Румыния (цистерны и вагоны).
