28 июля 1959 года резидентура ЦРУ в Гаване направила в штаб-квартиру американской разведки секретное донесение о политических взглядах одного из лидеров победоносной кубинской революции Эрнесто Че Гевары. В документе, составленном как бы от имени Че, говорилось: «США совершили большую ошибку в Гватемале. Хотя сам Арбенс и некоторые его последователи и были коммунистами, движение в Гватемале было по сути своей народным — народ против “Юнайтед фрут”. Гевару это трогает гораздо больше, чем американская помощь Батисте. Его тогдашнюю жену волокли по улицам люди Кастильо Армаса
[60]. Гватемала тогда стала победой “Юнайтед фрут”, но превратила во врагов США целое поколение латиноамериканцев»58. Вернее не скажешь.
В письме Тите Инфанте из Мехико (от 29 сентября 1954 года) Че с горечью писал, что он и его единомышленники в Гватемале чувствовали себя как испанские республиканцы — преданными внутри страны и за ее пределами. Только в отличие от республиканцев, отмечал Че, им не удалось пасть на поле боя с тем же благородством59.
Но борьба для него не закончилась, она только начиналась.
Глава третья
СУДЬБОНОСНЫЙ ВЫБОР. МЕКСИКА (1954–1956)
Я снова вспоминаю наших мертвых.
Той первой смерти нам не позабыть…
Октавио Пас
Когда в сентябре 1954 года Че Гевара прибыл в Мексику, он сразу же почувствовал разницу политической атмосферы в этой стране и в Гватемале.
В 1910–1917 годах Мексика пережила мощную народную антиимпериалистическую революцию, которую безуспешно пытались подавить американцы. Имена героев тех событий — Панчо Вильи и Эмилиано Сапаты стали широко известны в Латинской Америке. В 1930-е годы президент Мексики Ласаро Карденас провел радикальную аграрную реформу и национализировал имущество американских нефтяных компаний. На улицах многих мексиканских городов висели огромные портреты Ленина и Троцкого, и, несмотря на ожесточенное противодействие США, уже в 1924 году страна установила дипломатические отношения с СССР. Именно в Мехико появилось первое советское посольство в Латинской Америке.
Но в 1954 году все эти блестящие революционные достижения были уже изрядно подзабыты. Хотя страной по-прежнему правила основанная после победы революции Институционно-революционная партия (ИРП)
[61], она твердо вела страну по пути зависимого капитализма, стараясь угождать американским интересам во всех сферах. Сбывались слова мексиканского президента Порфирио Диаса: «Бедная Мексика! Она так далека от Бога и так близка к США!»
Конечно, как и во всех странах Латинской Америки, американцев в Мексике, мягко говоря, недолюбливали. Но правящая элита, несмотря на свой «революционный» имидж, была связана с США экономическими интересами и благоговела перед американским образом жизни: виски вместо текилы и гамбургеры вместо тортильи.
Когда Че появился в Мехико, ему показалось, что он попал в столицу всемирной коррупции. Все только и говорили, где бы еще раздобыть денег. Причем желательно долларов. Че так и говорил, что вдыхает в Мексике «демократию доллара». Он писал тете Беатрис, что Мехико принял его с равнодушием старой шлюхи: «…она не ласкала меня и не показывала мне зубы»60. Экономическую ситуацию в Мексике Че описывал как «ужасную»: «…цены растут тревожными темпами, а растление таково, что все профсоюзные лидеры куплены и предают членов профсоюзов, подписывая несправедливые [трудовые] договоры с различными американскими компаниями… В Мексике практически нет независимой [от США] промышленности и еще меньше там свободной торговли. Эта страна идет по пути тотальной дезинтеграции, и я не преувеличиваю, что единственным способом здесь сделать деньги — это стать сутенером американцев…»61
Иммигрантам из Гватемалы в Мексике в целом сочувствовали, но все же искренне не могли понять: зачем надо было связываться с коммунистами и провоцировать американцев?
Поначалу Че просто хотел найти в Мексике работу, чтобы накопить денег на продолжение своего путешествия. Он хотел поездить по США, а затем отправиться в Европу. Впрочем, эти планы часто менялись. Ильда вспоминала, что ее друг одно время хотел отправиться в Африку, чтобы лечить там нищее население. Богемный образ жизни, противный любой дисциплине, давал себя знать. Себя Че называл «ленивой собакой», которую кто-то должен жестко наставлять на путь истинный.
30 сентября 1954 года Че написал отцу, что намерен ходатайствовать о получении американской визы. Матери он сообщил, что ни на йоту не утратил своей антипатии к США, но хотел бы «по крайней мере, увидеть Нью-Йорк»62.
Именно в силу своей недостаточной (по его же мнению) дисциплинированности Че не хотел вступать в коммунистическую партию, хотя еще с Гватемалы считал себя идейным коммунистом. Пока ему казалось, что он еще не готов полностью посвятить себя какой-либо организации, пусть и с самыми благородными целями. При этом после Гватемалы он восторгался коммунистами, о чем писал родным. Все сторонники Арбенса после переворота спасали собственную шкуру, и только коммунисты не были готовы поступиться принципами и были настроены на продолжение борьбы. В письмах он просил родственников помогать коммунистам, сумевшим вырваться из Гватемалы в Аргентину.
Ильда удивилась бы, но Че взаправду обратился к знакомому своей семьи Улисесу Пети де Мюрату, который писал сценарии для мексиканских киностудий. Ему казалось, что в кинобизнесе он быстрее заработает денег для своих странствий. Улисесу Эрнесто понравился, и он пригласил его жить к себе, обещая выхлопотать какой-нибудь грант. Но Че от такой помощи отказался — он хотел зарабатывать на жизнь своей головой и своими руками. К тому же Улисес явно усматривал в Че жениха своей дочери, а Эрнесто не собирался изменять Ильде.
На первых порах Че подрабатывал фотографом в аргентинском агентстве новостей «Ахенсиа Латина» (что давало 700 мексиканских песо в месяц). Одновременно он устроился аллергологом в Центральную больницу Мехико, время от времени трудился в детской больнице. Здесь он продолжал собирать материал для своей книги о роли врача в Латинской Америке.
В июле 1956 года, когда Че уже точно попал в разработку ЦРУ и ФБР, американская разведка утверждала, что два «врачебных» места работы приносят ему совокупно 2300 песо, что выглядит явным преувеличением. В донесении ЦРУ также утверждалось, что Эрнесто Гевара никогда не изучал медицину, а «синекуры» в больницах получил благодаря протекции известного мексиканского рабочего лидера Висенте Ломбардо Толедано63. Среди покровителей Че американская разведка упоминала и бывшего президента Ласаро Карденаса. Складывается впечатление, что такими «сведениями» американцы просто хотели опорочить Ломбардо Толедано и Карденаса, которые были непримиримыми противниками американского империализма и в то же время крайне популярными в Мексике политическими фигурами.
