Мальчика по традиции назвали в честь отца — Эрнесто Гевара, а третье имя, как и принято в испаноговорящих странах, он получил по девичьей фамилии матери — де ла Серна. Сразу же после рождения ребенка Селия и Эрнесто вернулись на свою плантацию.
Занималась воспитанием сына в основном мать — отец был всецело поглощен бизнесом. И воспитание это Селия понимала исключительно в самом прогрессивном духе: ребенку нельзя ничего запрещать, с младых ногтей его надо закаливать и приучать к самостоятельности. Такая метода едва не стоила Че жизни.
Практически сразу же после рождения Че подхватил сильнейшую пневмонию и едва не умер. Хотя он и поправился, проблемы с дыханием у него остались на всю жизнь. Вернувшись с сыном в Мисьонес, мать решила, что лучшим лекарством будет закаливание.
С самого начала сына приучали все делать самому. И если что-то не получалось, он должен был найти выход без помощи родителей. Например, едва Эрнесто начал ходить, родители посылали его из дома на кухню, чтобы он принес им еще стаканчик мате. Че с радостью бежал, но спотыкался о водосточную трубу и падал. Чай проливался, но мальчик поднимался, возвращался за новым стаканом и… все повторялось. Однако малыш не сдавался и, в конце концов, научился без проблем перешагивать через препятствие2.
Так родилась одна из самых известных черт характера будущего команданте — невероятное упорство в достижении своей цели, несмотря ни на какие преграды.
2 мая 1930 года мать, отец и сын (которого в семье ласково звали Тэтэ
[11]) отправились купаться в бассейн. Селия была прекрасной пловчихой и любила щеголять в купальнике, опять-таки эпатируя католически настроенную публику. День был прохладным, дул резкий ветер. Тэтэ вдруг закашлялся и стал задыхаться. Врач констатировал у ребенка астму, которая тогда не лечилась. Так закаливание наградило Че болезнью, от которой он страдал всю жизнь. Впрочем, слабые легкие были и у матери, и возможно, склонность к бронхиту и бронхиальной астме ребенку передалась по наследству.
Тяжелейшие приступы астмы стали мучить Тэтэ практически каждую ночь. Отец не спал ночами, чтобы успеть вовремя поднести ребенку ингалятор или сделать укол. Слово «укол» было первым, которое ребенок научился произносить отчетливо. Но и здесь мальчик проявлял упорство. Он отказывался просить о помощи до тех пор, пока лицо не синело от удушья и он уже не мог говорить. Тогда Тэтэ рукой показывал на рот, и ему давали ингалятор.
К тяжелой болезни сына добавились и неурядицы в бизнесе, с которым отцу никак не везло. В октябре 1929 года случился крах на Нью-Йоркской бирже, положивший начало Великой депрессии капиталистического мира. Доходы населения развитых стран упали в разы, и там было не до экзотического аргентинского чая. Цены на мате обвалились, и Эрнесто Геваре отказали в дальнейших кредитах. Пришлось бросить плантацию, и когда Че было примерно два года, семья перебралась в Сан-Исидро (тоже на парагвайской границе), где отец стал совладельцем судоверфи. Предприятие дышало на ладан, но поначалу Эрнесто Гевара смог удерживать его на плаву.
С ранних лет Че привык переезжать с места на место — к моменту, когда в 1953 году он навсегда покинул Аргентину, его семья 12 раз сменила место жительства. Так что тяга к странствиям у будущего команданте была делом естественным.
В принципиальном плане стоит отметить, что семья никогда не голодала и могла поддерживать свойственный их кругу образ жизни, хотя и довольно скромный. Помогали доходы от сдачи в аренду земельных участков, доставшихся по наследству, и… периодические уходы в мир иной многочисленных родственников, не забывавших упоминать Эрнесто-старшего и Селию в своих завещаниях. Доходы отца от бизнеса были эпизодическими, хотя подчас и не такими уж плохими.
Хозяйкой феминистка Селия была плохой, и в доме (где бы они ни жили) всегда царил «творческий» беспорядок. Мать и отец не привыкли экономить и жили, что называется, «с колес».
Будучи равнодушны к мещанскому накопительству, и Эрнесто, и Селия много читали и охотно тратили деньги на книги. В семье была прекрасная библиотека как художественной, так и «серьезной» литературы. Жюль Верн соседствовал с Марксом, Фрейд — с Дюма.
В церковь никто в семье Гевара никогда не ходил.
Помимо Тэтэ у супругов родились еще четверо детей — дочь Селия (1929 года рождения, названа в честь матери), Роберто (1932 года, назван в честь отца Эрнесто Гевары Линча), дочь Анна Мария (1934 года, названа в честь матери отца Че) и сын Хуан Мартин (1943 года, назван в честь отца Селии). Никто из братьев и сестер Че не стал революционером, и здоровье у них было в порядке.
Астма Тэтэ была ужасной. Семья перепробовала все известные и самые экстравагантные лекарства. Обращались даже к знахарям и индейским шаманам. Кто-то посоветовал мальчику спать с котом. Кончилось это печально для обоих участников эксперимента. Кот задохнулся и умер, а Тэтэ пережил очередной страшный приступ. В комнате Эрнестито постоянно протирали пыль, убрали все ковры, а хлопчатобумажное постельное белье сменили на льняное.
В 1932 году, следуя за бизнес-проектами отца, семья перебралась в Буэнос-Айрес, но климат столицы оказался для маленького Эрнесто непереносимым.
Стало ясно, что реально могла облегчить страдания ребенка только радикальная смена климата. И вот после пяти лет скитаний семья осела в курортном местечке Альта-Грасиа у подножия горной цепи Сьерра-де-Кордова, недалеко от крупного города Кордовы. В этом городке было много больных туберкулезом — сухой и чистый воздух творил чудеса.
Так как с самого детства Че был вынужден много времени проводить в постели, он рано (в четыре года) научился читать. Читал все подряд и к двенадцати годам по начитанности был сравним с восемнадцатилетним юношей. Как и любой мальчишка его возраста, Эрнесто обожал Жюля Верна (он «проглотил» 23 романа этого писателя), Дюма, Гюго, Джека Лондона. Позднее он увлекся Сервантесом, и Дон Кихот стал его любимым персонажем. Из русских авторов он читал Толстого, Достоевского и Горького. Естественно, в библиотеке родителей присутствовала и латиноамериканская литература, причем остросоциальная и прогрессивная. Че прочел романы перуанца Сиро Аллегрии, эквадорца Хорхе Икасы, колумбийца Хосе Эустасио Риверы.
С детства будущий революционер очень любил поэзию и мог наизусть декламировать стихи Пабло Неруды, Гарсиа Лорки и Антонио Мачадо. Мать хорошо знала французский, и Че выучил вместе с ней язык, в частности для того, чтобы читать в оригинале Бодлера.
Всего в библиотеке родителей Че было более трех тысяч книг.
Позднее Эрнесто составил список прочитанной им литературы. Он любил записывать свои впечатления о книгах и с юности приучился каждый день делать заметки. Уже будучи партизаном на Кубе или в Боливии, Че, несмотря на тяжелейшие бои и невыносимые условия лесных и горных стоянок, выкраивал минуты, чтобы проанализировать на бумаге события прошедшего дня. Некоторые в этой связи считали Че Гевару графоманом, озабоченным тем, чтобы оставить после себя благодарному человечеству бесценные строки. На самом деле он просто принадлежал к людям, которые заносят понравившиеся или тревожащие мысли на бумагу, чтобы таким образом лучше все обдумать.
