Раза молчал, внимательно смотря в голубые, неприятно холодные глаза.
Вэл задержала дыхание, поднимая взгляд на собственные ладони с зажатыми между пальцев блестящими, густыми и невероятно черными прядями. И словно впервые действительно осознавая, что может причинять своими действиями боль, спешно разжала ладони.
Раза чуть опустил подбородок, освобождаясь от рук, удерживающих его голову в запрокинутом положении.
Когда Вэл вновь встретилась с Раза взглядом, ее голос звучал тише:
– Дело ведь не только в том, кто сильнее. И не в том, кто платит за все удовольствия. И даже не в том, что ты – мужчина. – Вэл грустно хмыкнула, отворачивая голову в сторону и рассматривая бархатистую мочку уха Раза. – Ты знаешь, что я говорю не о тех формальностях, которые кучей лежат у тебя в шкафу со свитками. И вовсе не об этом. – Она подняла правую руку, переворачивая ладонь тыльной стороной к нему. Рукав куртки задрался, являя взору золотой браслет. Раза не смотрел на украшение, внимательно наблюдая за лицом девушки.
Вэл стало не по себе от его спокойного равнодушия, но она лишь заерзала, удобнее усаживаясь на затянутых в черное бедрах. Ладони Раза аккуратно, невесомо поддерживали ее за поясницу.
– Говори, я слушаю. Так почему же ты так думаешь? – невыразительно спросил он.
Вэл почувствовала, как уверенность стала покидать ее капля за каплей. Но пути назад не было, верно?
– Потому что я смогла выжить без тебя, – сказала Вэл, вновь поднимая на него глаза. – Я начала все сначала. Может быть, у меня получилось не так хорошо, как у тебя, но я хотя бы поступала честнее.
– Честнее? – В голосе Раза мелькнула нотка удивления, показывающая, что перед Вэл живой человек, а не бездушная кукла из лавки мастерового.
Она кивнула, а затем вздохнула и опустила голову, рассматривая гладкую черную ткань туники Раза плотной, еле различимой вязки. Высокий ворот обтягивал горло.
Забывшись, Вэл подумала о том, что даже не знает правильного названия для подобной одежды. В ее мире зимой мужчины носили в основном обыкновенные рубахи, а сверху надевали вязаные жилеты или свитера.
Молчание затянулось, и Вэл опомнилась, укоряя себя за оплошность. Сама начала серьезный разговор и сама же ведет себя как ребенок, мыслями улетая в спасительную обыденность.
– Ведь это был ты, правда? – немного нервно спросила она. Решимость испарялась, как вода под лучами горячего солнца. Только солнцем в этот раз были черные глаза Раза, не отрывающиеся от ее лица. – Тот человек, которого я видела. Это был ты?
Раза молчал, всматриваясь в побледневшее лицо, на котором жили только лихорадочно блестевшие голубые глаза.
– Признайся же! Не молчи, – попросила Вэл, дотрагиваясь пальцами до его груди.
Но Раза молчал.
Вэл ощутила, как где-то внутри скапливается тревожное, ноющее чувство. Спина ее ссутулилась, и она, не в силах больше выносить направленного на себя молчаливого взгляда, низко опустила голову.
– Я думала, что схожу с ума, видя тебя в каждом встречном. Но ведь с ума сходила вовсе не я, правда? – Голос стал тише, окончательно теряя прежнюю силу. Во рту пересохло и сразу же захотелось пить.
Тишина оглушала. Безмолвие в ответ на откровения разрушало маску спокойствия. Вэл облизнула нижнюю губу и чуть слышно сказала, с неприязнью ощущая просящие нотки в своем голосе:
– Не молчи. Пожалуйста!
Грудь Раза поднялась в глубоком вдохе.
– Вот ты и растеряла всю свою уверенность, да, Кролик? – без сарказма или удовольствия спросил он. Голос его звучал немного печально и очень, очень устало.
Вэл повалилась вперед, обессиленная, вжимаясь лицом в шею Раза и обдавая его горячим, прерывистым дыханием.
– Да, растеряла, – согласилась она, чувствуя себя хуже некуда. Какая же она глупая! Как стыдно за себя! – Ты сильнее меня во всем. Ты хочешь, чтобы я признала это? Я признаю. Ты вновь победил, Ра.
Раза поднял руку, и его ладонь погладила Вэл по волосам, спускаясь на шею.
– Ты победила, Вэл. Ты.
Вэл широко распахнула веки, чувствуя, как внутри вспыхивает бушующее пламя. Сердце горело, и жар волнами разливался по телу.
– Что? – Она хотела поднять голову, но не могла, касаясь губами кожи близ уха Раза. Воздуха не хватало, и ее вдруг затрясло в ознобе, хотя тело пылало, словно знойным летом.
– Это был я. – Раза сжал напряженную шею девушки, пятерней зарываясь в густые волосы, провел по плечам, а затем нежные руки нырнули под куртку, обнимая за талию. – И ты права. Я сходил с ума. Все, что мне было нужно, – это видеть тебя. – Голос непривычно сорвался на хрип. – Я хотел знать, что ты не можешь без меня. Хотел видеть твою растерянность. Я мечтал о том, чтобы ты уничтожила свою жизнь, но ты вновь отличилась.
Вэл не могла это слушать. Сердце билось под ребрами подобно попавшей в силки птице, щеки пылали, ее всю трясло. Прилагая усилия, она медленно выпрямилась и подняла голову.
– Ра, ты… – Преодолевая смущение, Вэл посмотрела на бледное лицо с черными озерами глаз. Раза едва заметно качнул головой, давая понять, что не закончил.
– Ты говоришь, что ты моя Первая? Ты права. Это так и есть. С того самого момента, как я осознал, кто ты для меня. Ведь всегда так, правда? Кто-то любит сильнее.
Вэл забыла, как нужно дышать. Глаза ее лихорадочно блестели, она не отрывала взгляда от лица Раза. Легкие полыхнули, как сухие ветви, и она сделала вдох.
Это нереально. Это все сон.
Она потеряла нить действительности. Слишком хорошо. Внутренний голос кричал, буквально вопил, что так не бывает. Это не волшебная сказка, где главную героиню ждет счастливый конец в объятиях любимого. Это настоящий мир, жестокий, суровый, не оставляющий надежд и каждый раз ломающий все, что она с таким трудом собирала из осколков.
«Не надо больше. Не надо. Пожалуйста. Я не выдержу. Перестань, Раза».
– Я… – Вэл пыталась сказать хоть что-то, выдавить из себя хотя бы одно слово, но у нее ничего не вышло.
– Что с тобой? – Насмешка отрезвила, заставляя поднять на Раза полное растерянности лицо. – Глупышка. Только не умри прямо у меня на коленях, ладно?
– Иди к демону, – пробормотала Вэл, обвивая шею Раза руками и чувствуя его губы на своих ключицах.
Она глубоко втянула носом знакомый аромат черных волос и медленно выдохнула.
– Ненавижу тебя, – с улыбкой произнесла Вэл, невесомо целуя Раза в макушку, – как же я тебя ненавижу!
В дверь постучали. Раш, задремавший было, дернул шкурой и поднял голову.
– Слезай, – шепнул Раза. – Хотя мне жаль отпускать тебя, когда ты сидишь на мне так откровенно.
Вэл поспешно отодвинулась, слезла с его колен и выпрямилась, в нерешительности замирая рядом с креслом. Лицо пылало, предательски выдавая смущение.
