Вэл усмехнулась в темноту.
Да наверняка глупости все это. Излишние выдумки.
На самом деле кто бы на ее месте не ощутил подобные чувства к своему спасителю?
Рыцарь спас принцессу, и точка. История стара как мир.
– Не спишь? – тихо прошептал Раза, и Вэл почувствовала, как его рука вернулась на свое место.
Она улыбнулась, зная, что он не увидит ее улыбки.
– Не сплю, – шепотом ответила она.
Раза заерзал, придвигаясь ближе. Вэл ощутила губы на своей макушке, его рука поднялась выше, осторожно поглаживая по плечу.
– Успокойся, все же хорошо. Это вышло случайно, – тихий шепот разрезал тишину ночи, – я разберусь с теми, кто пропустил вампиров в город.
«Успокойся? Все так очевидно? Конечно, очевидно».
– Убьешь их? – Вэл и сама не знала, зачем задала этот вопрос. Просто так, без всякого смысла.
– Вампиры прикончили двоих и почти убили тебя. – Раза лежал рядом, касаясь грудью ее спины. – Ты думаешь, я должен провести разъяснительную беседу?
– Нет, поступай, как считаешь верным. Я ничего в этом не понимаю. – Вэл еле заметно пожала плечами, и пальцы Раза замерли на ее руке.
– Даже не скажешь ничего про то, какой я монстр? – Знакомая усмешка послышалась в тихом голосе.
– Нет. Ты не монстр, – бесцветно ответила Вэл и буквально спиной почувствовала удивление Раза.
– О!
Она помолчала, раздумывая над тем, следует ли ей что-либо добавить. И все же тихо произнесла:
– Ты просто такой, какой ты есть, вот и все.
Раза издал неопределенный звук и приподнялся на локте, нависая сверху. Ладонь, лежащая на предплечье, уверенно сжала руку, заставляя повернуться и лечь на спину. Вэл, глаза которой привыкли к темноте, с трудом различила его лицо, показавшееся совсем незнакомым.
– Да что с тобой? Я не узнаю тебя. Ты такая покладистая, – послышался ласковый, какой-то чужой голос.
– Ра, я едва не умерла. Если бы ты не пришел… – начала было она, но замолчала, тыльной стороной ладони дотрагиваясь до груди мужчины.
Рассеянно погладив Раза, Вэл с задумчивостью отметила, какая гладкая у него кожа.
Оборотень, на груди которого почти не растут волосы.
Удивительно, странно.
– Но я пришел. Просто забудь об этом, слышишь? – Его ладонь, теплая и нежная, легла на щеку Вэл, лаская лицо. – Не стоит думать о том, что могло бы быть. Ты здесь, со мной, и все остальное не важно.
Вэл зачарованно внимала его словам, чувствуя себя маленькой и беззащитной, непривычно слабой.
Смущало невероятно, заставив лицо покрыться легким румянцем.
И хорошо, что в комнате было темно.
Спасительная темнота.
Пытаясь скрыть смущение, не выдать его ни единой дрогнувшей интонацией, Вэл спросила, прячась за маской беззаботной шаловливости:
– Тогда, у границы, ты правда спас меня только из-за цвета моих глаз? – И все же слова, звучащие натянуто-весело, выдали ее с головой.
Но Раза, казалось, не обратил на это никакого внимания.
– Что? Вэл, ты слишком милая. – Его большой палец ласкал щеку девушки, будто ненароком поглаживая уголок ее рта. – Если бы я знал, что на тебя так подействует вид вампира, я бы сам отловил парочку и…
Вэл громко фыркнула.
– Ра, прекрати. Ты можешь ответить? – Теперь из-за недовольного голоса никто не смог бы подловить ее на фальши.
– Это глупый вопрос. Я уже отвечал на него.
Вэл вздохнула, понимая, что ведет себя как ребенок. Ребенок, который до последнего оттягивает очевидное.
Они лежали вдвоем в постели, на улице была непроглядная ночь, и пальцы Раза, ласкающие ее губы уже открыто, без лишних церемоний и слов, вызывали самое простое и понятное желание, которое она почему-то упрямо подавляла, прикрываясь ненужными вопросами и словами.
Вэл вздохнула и тут же простила себя за это. Ей можно. Сегодня – особенно.
– То есть если бы у меня были карие глаза, ты бы позволил Стражу Границы меня прикончить?
– Дело не в цвете твоих глаз, дело в них самих. То, как ты смотрела… – Раза сглотнул и перевел дыхание. Голос его стал ниже.
Вэл вдруг поняла, что ему тяжело отвечать на вопросы, и то, с каким придыханием он говорил, обожгло, будто заставляя ее саму погрузиться в томное состояние, когда тело властвует над разумом.
Касаясь ладонью гладкой груди, она почувствовала удары сердца – громкие и сильные.
– Ты была так испугана и все равно упрямо шла вперед. Если бы я только знал, что та глупая девочка будет такой важной для меня…
Вэл затаила дыхание, когда указательный палец Раза мягко дотронулся до ее приоткрытых губ и наконец, словно завершая начатую игру, проник глубже. Внизу живота разлилось пьянящее тепло, от которого в голове не осталось никаких мыслей. Все слова, вопросы и страхи тут же исчезли, растворившись и уйдя в небытие.
Палец Раза откровенно ласкал небо, поглаживал, задевая кромку зубов, дразнил, заставляя облизывать, обхватывая влажными губами.
Вэл протянула руки и обняла его за плечи, притягивая к себе.
– Больше не будешь отталкивать меня? – шепнул Раза, и его палец покинул приоткрытый в сладком бессилии рот.
Вэл слепо подалась вперед, и губы нашли желаемое.
Раза никогда не целовал ее так. Нежно, медленно, без лишнего напора и силы, присущей ему. Только ласка, сводящая с ума, мягкость губ и тепло языка, неторопливо и бережно проникающего в податливый, послушный рот.
Вэл сжала ладони, ощущая под пальцами горячую бархатистость кожи. Погладила его по спине, наслаждаясь игрой мышц, вырисовывающихся под руками, и почувствовала, как ее затапливает горячая лава.
– Моя хорошая, – чуть слышно произнес Раза, отрываясь от губ и лаская медленными, сводящими с ума поцелуями ее шею, – ты так напугала меня.
– Ты же сам сказал – забыть обо всем. – Вэл запустила пальцы в черные волосы, а губы Раза уже спускались ниже, целуя плечи.
Стон сорвался с губ, и легкая дрожь прокатилась по телу, когда его пальцы аккуратно и очень-очень медленно расстегнули одну за другой пуговицы ночной рубахи. Ладонь ласково легла на обнаженную грудь, нежно сжимая.
– Ты и забудь, а я не смогу. – Шепот Раза, простые, но серьезные слова, сказанные им голосом, в котором слышалось нарастающее возбуждение, будто разгорающийся огонь, сметающий все на своем пути, заставили сердце учащенно забиться.
«Ра, какой ты… дурак. Грубый, жестокий, властный и одновременно такой нежный и покорный».
Вэл почувствовала это так сильно, всем сердцем. Эмоции захлестнули ее, в груди стало тесно, и она сделала глубокий вдох.
