— От нюха я, наверное, не отказалась бы, но волосы на лице — сомнительное удовольствие, — хмыкнула Аста. — Ты лучше скажи, как к этой информации отнесся Моне?
— Магистр написал письмо с отчетом в Лоран, но внятного ответа оттуда до сих пор не прислали. — Зод вздохнул и снова вытащил фляжку. — Возможно, ситуацию прояснит племянник императора, но мне кажется, что в столице пока еще ничего не решили. Так что встретит он тот корабль из Ашерона да и уедет обратно в Лоран.
— Что за корабль? — поморщилась Аста. — И почему его нужно встречать?
— Лиска, ты словно спала все эти дни. — Зод усмехнулся и, сделав пару глотков, медленно закрутил крышку. — На днях в Джарту прибывает новый официальный посланник Южного королевства, встречать которого требует этикет.
— Ясно; но бес с ним, с этим посланником. Рассказывай, что было дальше.
— Дальше мы приехали в Шанару и, по совету Айзека, разбили лагерь в святилище Шамы, в полулиге от библиотеки. — Видя удивленный взгляд приятельницы, Зод развел руками и пояснил: — Все Светлые церкви в округе оказались разрушены какими-то уродами, уцелело только святилище Темной.
— А при чем здесь Шама? — Аста непонимающе посмотрела на комтура. — Почему не остановиться сразу в библиотеке? Бесноватых же освящённая земля не останавливает. Или я чего-то не знаю?
— Бесноватые нас волновали в последнюю очередь, но там и без них хватало всякого интересного. В общем, слушай. — Зод убрал флягу в сумку, вздохнул и продолжил рассказ. — Вакийцы считают, что все началось в Сарне. Никто до сих пор не знает, что произошло в столице королевства Лидд, но все уверены, что Погань пришла оттуда. По словам Айзека, это сравнимо с брошенным в воду камнем, только волны разошлись не по окружности, а в пределах границ захваченной земли. В Сарне произошло что-то страшное, и там не выжили даже Отмеченные, но сходить туда и узнать, что случилось — нельзя. С приближением к столице Лидда концентрация Хаоса возрастает, и повышается вероятность необратимых изменений человеческой сути. В самой Вакии и у нас в Приграничье Хаоса совсем мало, но все равно существует риск измениться так, что не узнают даже родители, а уж в сердце Погани не поможет никакая Печать…
День потихоньку клонился к вечеру. Усталое оранжевое светило цеплялось за верхушки деревьев на западе, в воздухе одуряюще пахло цветами и еловой смолой. Лошади давно уже шли шагом, голос комтура обволакивал, а рассказ был такой интересный, что кирия на какие-то мгновения вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Снова небольшая комната и четыре кровати. Ганка, как всегда, спит, а они с Ритой сидят, завернувшись в одеяла, и завороженно слушают Кону, которая с придыханием рассказывает про Темные Времена…
Стряхнув накатившие воспоминания, Аста посмотрела на Зода и, воспользовавшись небольшой паузой, поинтересовалась:
— Так это оттуда с Пятнами приходят чудовища?
— Точнее сказать, что они приходят с Туманных Равнин. — Комтур вздохнул и посмотрел на город, который наконец показался за поворотом дороги. — Вакийцы уверены, что в глубине захваченной земли с разной периодичностью открываются проходы, из которых в Эритею приходят разные твари. В итоге одни чудовища пожирают других, те, что послабее, жрут бесноватых, но все они очень чувствительны к концентрации той мерзости, которая исходит из центра захваченной земли.
Вблизи алтарей Хаоса нет, и твари с Туманных Равнин обходят их стороной, ну а бесноватые… — Зод вздохнул и снова посмотрел в сторону города. — Они ведь когда-то были людьми и поэтому не так зависят от Хаоса. И знаешь, что интересно? Все обращенные жители Срединных королевств перестали стареть, но они больше не размножаются. Если бы твари с Туманных Равнин могли приближаться к границам, бесноватых бы уже не осталось.
— Теперь понятно, почему та тысяча повернула назад. — Аста посмотрела на приятеля и на всякий случай уточнила: — Получается, самая жуткая мерзость обитает где-то в районе Сарна?
— Да, — кивнул Зод. — Но с каждым оборотом Хаоса становится все больше и вся эта мерзость все ближе подползает к границам. В Шанаре мы не встретили бесноватых…
— Зато насмотрелись такого, что до сих пор по пьяни икается, — подтвердил слова командира рыцарь, что ехал замыкающим. — Я тот смех до самой смерти вспоминать буду и по ночам вздрагивать…
Грай или Грэй… Длинные усы, густые брови, упрямый взгляд… Аста знала всех подчиненных Зода в лицо, но имена, к своему стыду, не запомнила. Корвин — это тот, что подсказал ей насчет ненависти, а этот… Так и не вспомнив имени парня, она обернулась и, встретившись с ним взглядами, поинтересовалась:
— А что там произошло, в городе?
Услышав вопрос, усатый вопросительно взглянул на Зода и, дождавшись кивка командира, пояснил:
— Поначалу все было нормально. На въезде в город нас атаковала здоровенная тварь с крысиным хвостом, короткими лапами и пастью, как у лягушки. Добежать до нас она не смогла — сдохла от десятка болтов, но всем в итоге пришлось спешиваться. На узких улицах пока развернешься, пока ударишь копьем… Так что пешими — оно намного удобнее.
Впрочем, в городе мы никого больше не встретили. Шанара вымерла, а о том ужасе, что творился на ее улицах в последние обороты, свидетельствовали кучи наваленных повсюду костей. Библиотеку с архивом нашли быстро, но, поскольку уже смеркалось, решили отойти под прикрытие алтаря. Этот плешивый тип пообещал, что самое интересное начнется с наступлением темноты, и так оно, собственно, и случилось.
Костёр мы, разумеется, не разжигали, поскольку Хозяйка Тьмы такого не любит. Всех коней загнали в главный зал, сами расположились возле входа. Торцевая стена храма была уже кем-то разрушена, и сквозь пролом хорошо просматривалась улица и пара домов напротив. Там, в этих домах, еще какая-то мастерская была и магазин одежды, но это, впрочем, неважно. — Рыцарь вздохнул, поднял взгляд и нахмурился: — Это случилось в мою смену, примерно в три часа пополуночи. На козырёк дома напротив прилетело что-то чёрное и большое. Света Белой Сестры хватало, но из-за большого расстояния внешность существа разглядеть было сложно. Хорошо виднелись только красные огоньки глаз.
Размерами прилетевшая тварь могла сравниться со степным орлом, и мы с ребятами, помню, не особенно тогда напряглись. Собственно, вся жуть началась минут через пять, когда эта мерзость спрыгнула на землю и направилась к нам, прямо на глазах увеличиваясь в размерах и что-то бормоча на ходу. Сложно даже сказать, на что это походило. Кривой, заросший мхом пень на тонких лягушачьих лапах, с длинной шеей и мордой древней старухи… Она шла не торопясь, шаркая в тишине по брусчатке, а от её бормотания по спине бежали волны мурашек. Я вроде не из робких и в Пятна ходил не один раз, но при виде этой мерзости едва не навалил со страха в штаны.
— Так уж и не навалил? — весело усмехнулся рыжий парень в открытом шлеме, что ехал по левую руку от рассказчика. — Вы же орали там так, что и в Светлой Крепости, наверное, слышали. И воняло, помню, изрядно.
— Ты в свои штаны почаще заглядывай, — беззлобно огрызнулся усатый. — Орали мы уже потом, когда эта тварь увернулась от десятка болтов.
