Слова посыльного прозвучали для неё словно гром с ясного неба. Ведь если бы он сказал: «огласит»… Объявлять волю может или сам император, или тот, кого он на это уполномочил, вверив принимать любые решения от своего имени.
— И кто же ещё приглашён на это… мероприятие? — справившись с эмоциями, поинтересовалась у посыльного Аста. — Кто там будет, кроме меня?
— Все руководители подразделений, — пожав плечами, ответил тот. — Ещё будут некоторые дворяне из городских, но их имена мне, к сожалению, неизвестны. — Парень нетерпеливо переступил с ноги на ногу, взгляд его сделался просящим. — Госпожа, все начнётся через четверть часа, и нам стоит поспешить…
— Да, конечно, — вздохнула кирия и, ничего не понимая, отправилась вслед за посыльным.
«Воля императора», и ее присутствие обязательно… Нет, она ни на мгновение не усомнилась, что впереди ждет какая-то мерзость, но вот только непонятно, что именно может произойти. Ведь если этот урод и впрямь наделен императором такой властью, то почему ее встретил не десяток тюремной охраны, а этот недотепа-посыльный? Снори побоялся, что за ее арестом последуют волнения, и решил обставить свою месть как-то иначе? Да, скорее всего, так и есть, но что такого смог придумать этот ублюдок?
В главном зале магистрата находилось уже около тридцати человек, и опоздавший народ потихоньку подтягивался. Все знакомые. Некоторых она знала еще с учебы, с другими пересекалась по службе. На нее особенно не смотрели, но, судя по лицам, никто из собравшихся не понимал, что, собственно, тут происходит.
Поздоровавшись с группой снабженцев и раскланявшись с женой коменданта, Аста отошла к выходу на балкон и поискала взглядом своих. Моне обнаружился возле президиума. Магистр стоял у колонны, с хмурым лицом, изредка поглядывая в сторону выхода, откуда, судя по всему, и должен был появиться ландмейстер.
Ишу с Рэем сюда не позвали, Зода тоже не было видно, но зато нашелся аббат. Заметив ее, он прервал разговор с сотником городской стражи и, приблизившись, сделал знак следовать за собой.
Возле одной из колонн Фарис остановился и, обернувшись, посмотрел на пока еще пустующую трибуну.
— Слушай сюда, дочка, — не меняя выражения лица, холодно произнес он. — Что бы ни случилось, держи себя в руках и помни, что мы на твоей стороне.
— Да, — кивнула она. — Получается, вы тоже не знаете, зачем нас собрали?
— Полагаю, этот концерт творится тут ради тебя, но а что конкретно на уме у этого господина, знают только бесы и он сам, — аббат вздохнул и, тронув себя за подбородок, пояснил: — Моне был немало удивлен, когда Снори утром предъявил ему верительную грамоту императора и приказал собирать людей. Впрочем, все знают, что ландмейстер обожает красивые сцены, так что…
Закончить фразу он не успел, поскольку в зале появился Эрг Снори. Одетый в красно-белый парадный костюм, в плаще с меховым подбоем и высоком головном уборе с серебристым символом Ордена, племянник императора совсем не походил на того плешивого типа, ненавистный образ которого отложился у нее в голове. Сейчас фигура ландмейстера излучала власть и спокойствие, на его лице застыла маска холодной решимости.
Подойдя к трибуне, он медленно обвел взглядом притихший зал, затем едва заметно кивнул и хорошо поставленным голосом произнес:
— Братья и сестры! Вы все прекрасно знаете, какое тяжелое положение сейчас в стране. Погань, разделившая материк, расползается, протягивая вовне свои щупальца. На севере в горах все чаще появляются твари с Туманных Равнин. Лигея перекрыла выход к Западному океану, полностью заблокировав торговлю с островами. На границах герцогских земель орудуют банды мародеров, бесы проникают в наши города, вербуя себе последователей и раскачивая империю изнутри.
Здесь, в Джарте, это особенно чувствуется. До границы Погани всего каких-то пятьдесят лиг, на северо-западе беспокойный Агир, меньше декады назад город посетили миньоны Врага…
Голос ландмейстера гулко звучал в тишине зала, и Аста, слушая его, испытывала двоякие чувства. Сейчас на трибуне стоял прирожденный лидер, который произносил правильные слова, но она ведь прекрасно помнила, что происходило вчера! Что это? Великое лицемерие, или Снори настолько скорбел об убитом друге, что просто потерял над собой контроль? Но почему тогда Фарис и Моне так его ненавидят? А уж этим-то двоим верить можно…
— В такие моменты легко сойти с правильного пути… — продолжил тем временем Снори. — Упасть духом, потерять веру в Свет… Да, все так, но среди нас есть те, кто может послужить примером. Те, кто, несмотря ни на что, продолжает выполнять свой долг так, что у Врага не остается ни единого шанса.
Третьего числа этого месяца старшим дознавателем орденской коллегии Джарты, кирией Астой, лерой Шинома, завершено следствие по делу пособника Врага, алхимика Освальда Харди, проводившего запрещенные опыты с Хаосом, Элементом, способным распахнуть двери империи тварям с изнанки миров. В ночь с третьего на четвертое лера Аста единолично уничтожила кирха, проникшего на территорию города. Четвертого днем ее же подразделение задержало в порту Канса Хайна — бандита, убившего трех мирных горожан. В ночь с пятого на шестое дознанием Джарты был арестован Рональд из Агира — пособник Освальда Харди, убивший на кладбище Акарема троих солдат из стоящего на границе гарнизона… — Произнеся это, Снори нашел взглядом слегка ошалевшую Асту, едва заметно кивнул и покачал головой. — Казалось бы, восемь дней, а столько всего…
Развернув резким движением кожаный свиток, ландмейстер расстелил его перед собой на трибуне и, четко разделяя слова, торжественно произнес:
— Вверенным мне правом вершить волю Великого Магистра Ордена Меченосцев, Светлого императора Гасса, повелеваю:
Присвоить старшему дознавателю орденской коллегии Джарты кирии Асте, лере Шинома, звание главного дознавателя!
Наградить Рэя, лера Торна, Ишу, леру Керена, именным оружием и денежной премией в сто золотых ливов.
Вручить матери погибшего Герда, лера Ханора, денежную премию в двести золотых ливов.
С учетом общей ситуации в городе, по итогам завершенных расследований и в соответствии с решением двенадцатого капитула «О врагах империи», приказываю:
За преступления перед Империей и в связи с полностью доказанной виной:
Казнить Освальда Харди, Рональда из Агира и Канса Хайна сегодня в восемь часов пополудни, путем обезглавливания!
Контроль над совершением казни поручаю Асте, лере Шинома!
Закончив читать, Снори протянул свиток стоящему по правую руку Моне и, оглядев зал, нашел взглядом Асту. Глаза ландмейстера светились от торжества, которое со стороны легко можно было принять за восхищение.
— Улыбнись ему! Ну, быстро! — не разжимая губ, прошипел стоящий рядом аббат. — Не дай ему чувствовать себя победителем!
В голове у Асты все смешалось. В какой-то момент она была даже готова изменить мнение об этом ублюдке, но весь этот концерт был лишь хорошо продуманной местью. Что ему стоило выдать обидчице повышение и потом припечатать ее последними строчками? Быть распорядителем казни — не что иное, как изощренное унижение для благородных. Стоять на эшафоте в десяти шагах от палача, осматривать трупы и фиксировать исполнение приговора… И ведь не подкопаешься… Ее наградили… Все находящиеся в зале посчитают это распоряжение досадным недоразумением, а вздумай она болтать о вчерашнем — выставит себя идиоткой. Ведь кусать руку наградившего могут только такие… Хотелось подскочить к трибуне и вмазать изо всех сил по этой сытой лоснящейся роже, но она нашла в себе силы и… улыбнулась. Тепло и благодарно, как советовал ей аббат…
