Одна его сестра, Си Хэпин, не выдержала атмосферы «культурной революции» и покончила с собой. Другая сестра, Си Анань, уехала в Канаду. Младший брат, Си Юаньпин, переехал в Гонконг, тогда еще британскую колонию, там он разбогател и растолстел. А Си Цзиньпин изучал химическое машиностроение в престижном пекинском университете.
Но инженерному делу отдавалось немного времени. Большую часть учебного времени студентов заставляли штудировать марксистсколенинскую литературу, прежде всего труды Мао Цзэдуна.
Си с раннего возраста выделялся среди ровесников. Расчетливый, уверенный в себе и целеустремленный человек. Не пил, не позволял себе ничего предосудительного. Его даже находили скучным. Но он всегда держался дружелюбно и знал ответы на все вопросы. Деньги его не интересовали. Поэтому его никто и никогда не обвинял в коррупции! Как заметил его давний знакомый, Си может позволить себе быть неподкупным:
— Он родился с серебряной ложкой во рту.
Он неустанно поднимался по иерархической лестнице, стал помощником заместителя председателя Центральной военной комиссии, бывшего подчиненного его отца. Но карьеры делаются не в Пекине, и попросился в провинцию. Это был правильный шаг. При этом Си поддерживал тесные отношения с работниками ЦК, прежде всего из влиятельного орготдела.
В 2007 году Си Цзиньпин возглавил партийный комитет Шанхая после того, как его предшественника с треском сняли и отдали под суд за коррупцию. Он провел чистку шанхайского аппарата. Ему же поручили контролировать подготовку к Пекинской Олимпиаде 2008 года. Считается, что он чудесно справился.
В первый раз он женился на Ке Сяомин, дочери посла Китая в Великобритании, элегантной и хорошо образованной. Но семейная жизнь не сложилась. Си женился вновь — на певице Пэн Лиюань, которая в генеральском звании руководила ансамблем песни и пляски Народноосвободительной армии Китая. Дочь генсека училась в Гарварде.
Пэн назвала своего мужа очень трудолюбивым и простым:
— Когда он приходит домой, я никогда не чувствую, что в доме лидер страны. Для меня он просто муж.
Когда Мао Цзэдун в 1949 году высоким голосом провозгласил создание Китайской Народной Республики, он был одет в китель–френч с отложным воротником, застегнутый на все пуговицы. С тех пор он всегда представал перед миром в этом облике. Этот китель называется чжуншань чжуан. Первым его надел вождь китайской революции Сунь Ятсен. Он выбрал его сознательно — и не западный деловой костюм, и не пышное царское одеяние. Костюм вождя олицетворял особый китайский путь.
Так и в революционной России в семнадцатом году глава Временного правительства Александр Федорович Керенский ввел новую моду — военный френч и фуражку, но без погон, кокарды и знаков различия.
Вслед за ним так же оделись все комиссары Временного правительства.
После Октября сходную форму носил генсек Сталин, а, подражая ему, и целая армия советских аппаратчиков.
Во время «культурной революции» над самими китайцами издевались. Китай казался жалким и безнадежно отставшим государством. Но китайцам было не до смеха. Это была трагедия огромного народа, чья жизнь полностью разрушилась.
Все китайцы стали одинаковыми. Казалось, стерлись даже различия между мужчинами и женщинами. Девушкам запрещали носить длинные волосы; их насильно стригли. Туфли на высоком каблуке заставляли снимать прямо на улице. Украшения и косметику запретили. Все должны были ходить в пиджаках и брюках военного образца.
Но о подлинном равенстве, разумеется, говорить не приходилось.
Деньги потеряли ценность, потому что ничего нельзя было купить. Торговлю заменило распределение — в соответствии с занимаемой должностью. Чем выше кресло, тем больше благ.
Рядовые чиновники носили костюмы из дешевой колючей ткани.
Аппаратчикам рангом повыше полагались костюмы из полиэстера. Главным начальникам костюмы шили из тонкой и мягкой шерсти. Место на служебной лестнице определялось количеством карманов на френче. Больше карманов — выше ранг.
После смерти Мао Цзэдуна и начала реформ новые руководители Китая перешли на обычные костюмы с галстуком. Казалось, любимая форма великого кормчего осталась только в кинематографе. Его кители носят главные отрицательные персонажи фильмов о Джеймсе Бонде… Но нынешний глава партии и государства Си Цзиньпин вернулся к кителю Сунь Ятсена. Или Мао?
Председатель КНР и генеральный секретарь ЦК компартии Си Цзиньпин на наших глазах превращается в самого могущественного китайского лидера после Мао Цзэдуна. Его иногда подобострастно сравнивают с самим Дэн Сяопином.
Бывший руководитель Сингапура Ли Куанъю на вопрос о Си ответил:
– Он прошел через многие испытания и невзгоды. Человек с огромной эмоциональной стабильностью, который не позволяет своим личным несчастьям или страданиям влиять на его суждения. Другими словами, он впечатляет.
Из всех империй, некогда владычествовавших над миром, один только Китай словно помолодел и обрел новую имперскую жизнь. Пекин ныне контролирует большую территорию, чем когда–то завоевали маньчжуры из династии Цин. Власть Китая в мире растет. И наследство Мао еще живо.
– Нет зла большего, чем культ личности, — в свое время заметил Дэн Сяопин.
И в уставе КПК записали: «Партия запрещает культ личности в любой форме».
ЦК компартии Китая принял специальное постановление, в котором говорилось, что в деятельности Мао семьдесят процентов — заслуги и тридцать процентов — ошибки. Это соотношение «семьдесят процентов и тридцать» отражает идеологическую платформу руководства в отношении печального прошлого. Очень похоже на подход нашего общества: при Сталине хорошего было больше, чем плохого, поэтому говорить следует о победах и достижениях.
Половинчатая позиция не помогла китайскому обществу избавиться от трагического прошлого, как и у нас антисталинские решения ХХ съезда партии. Абсурдные идеи Мао забыты, но сам он сохранен как символ национального возрождения, как политик, который заставил весь мир разговаривать с Китаем на равных.
Председатель Си Цзиньпин не критикует Мао за трагедию «культурной революции», когда пострадал и его отец, и он сам. Напротив, вспоминая места, где в юности проходил трудовое воспитание, повторяет:
— Я оставил там свое сердце. Там я стал человеком.
«Культурная революция» была попыткой Мао воспитать идеологически чистое молодое поколение, свободное от всего, что было в прошлом. От любви к родителям, от моральных норм и принципов, от культуры и от истории… Мао хотел создать нового человека, беспощадного к внутренним и внешним врагам. И его усилия не пропали втуне.
Отличительной особенностью Китая последних десятилетий была добровольная смена лидеров. После Мао китайские лидеры стремились свести срок пребывания у власти к одной десятилетке.
Происходила строгая ротация высших руководителей. Отработав два срока, они отказывались от власти, передавая дела преемникам. Ротация лидеров означала, что страна настроена на политические инновации.
