– Это неправда, – говорит Закери совсем не так уверенно, как ему бы хотелось.
Да, неправда, потому что у тебя нет друзей. И вся эта история – выдумка. Жалкая попытка твоего разума сохранить себя. Это он сочинил историю с любовью, приключениями и тайной. Со всем тем, что тебе хотелось бы пережить, но ты этого не обрел, потому что слишком занят был игрой в игры и чтением книг. Твоя растраченная впустую жизнь подходит к концу, вот для чего ты здесь.
– Да заткнись ты, – говорит Закери в темноту. Ему хотелось бы это выкрикнуть, но слова звучат слабо, бессильно, громкости не хватает даже на то, чтобы эхо их подхватило.
Ты и сам знаешь, что это правда. Сам в это веришь, потому что это правдоподобней, чем твои выдумки. Ты притворяешься. Воображаешь себе этих людей и эти места. Рассказываешь себе сказку, потому что слишком боишься правды.
Факел угасает. Холод, как снег, крадется по его коже.
Оставь. Тебе не найти выхода. Да выхода и не существует. Ты в конце пути. Игра окончена.
Закери заставляет себя идти. Тропы он больше не видит. Сосредотачивается, делает шаг, потом другой. Его бьет дрожь.
Сдайся. Сдаться легче. Сдашься – и сразу станет теплей.
Факел гаснет.
Незачем бояться смерти, ведь ты уже мертв.
Закери пытается сделать шаг, но не видит, куда ставить ногу.
Ты мертв. Ты погиб. Другой, дополнительной жизни нет. У тебя был шанс. Ты сыграл – и проиграл.
Закери опускается на колени. Он думал, что у него есть меч, но зачем ему меч? Это так глупо.
Да, это глупо. Это чепуха. Хватит уже тебе фантазировать о мечах, путешествиях во времени и мужчинах, которые правдивы с тобой, о королях-совах и о Беззвездном море. Ничего этого не существует. Ты сам все это придумал. Все это только у тебя в голове. Остановись. Идти больше некуда. Ведь ты очень, очень устал.
Это правда, он очень устал. От ходьбы. От стараний. Он даже не знает, чего хочет и чего ищет.
Конечно, откуда ж тебе знать, чего ты хочешь. Ты никогда этого не знал и никогда не узнаешь. Все, дело дохлое. Это конец.
И тут Закери кажется вдруг, что на предплечье у него лежит чья-то ладонь.
– Не верьте, – говорит еще чей-то голос у самого его уха. Голос незнакомый, и у него акцент, которого он распознать не может. Британский, ирландский, шотландский, что-то в таком роде. Он так же плох в распознавании акцентов, как и во всем остальном. – Он все лжет, – продолжает голос. – Не слушайте его.
Закери не знает, какому голосу верить, хотя речь с британско-ирландско-шотландским акцентом, как правило, звучит ответственно и почтенно, а у другого голоса никакого акцента нет, но, может быть, вообще нет никаких голосов, может быть, ему правда следует отдохнуть. Он пытается лечь, но кто-то тянет его за руку.
– Здесь нельзя оставаться, – настаивает один из голосов. Британский.
Ты вообразил себе, что к тебе пришла помощь, так отчаянно тебе хочется в это верить. Ты хоть понимаешь, как это жалко?
Рука отпускает его предплечье. Да и не было никакой руки, ничего не было.
Вспышка света, ослепительная яркость внезапно простреливает пространство. На секунду впереди становятся видны туннель, тропа и огромные деревянные двери, а затем снова падает темнота.
Ты ничтожная, унылая, никому не интересная личность. Перестань трепыхаться. Что бы ты ни сделал, это не может ни на что повлиять. О тебе уже все забыли. Оставайся здесь. Отдыхай.
– Поднимайтесь, – говорит другой голос, и рука, ухватив его за предплечье, тащит его вперед.
Закери неуклюже поднимается на ноги. Меч, что у него в руке, хлопает его по колену.
Как же он мог забыть! У него же есть меч!
Голос, звучащий из темноты, вдруг меняется. Прежде он был невозмутим, уверен в себе, спокоен. А теперь – зол.
Нет! – повторяет темнота сразу, как только Закери делает шаг, и кто-то – гадость какая-то – вцепляется ему в щиколотку, обвивается вокруг ног, пытается повалить на землю.
– Вот сюда, – произносит британский голос, теперь настойчивей, и тянет его куда-то вперед. Закери слушается, и ему очень хочется пуститься бегом, но каждый шаг дается с трудом, кто-то камнем висит у него на ногах.
Он крепко сжимает рукоять меча. Сосредотачивает внимание на той руке, что ведет его за предплечье, стараясь не думать о том, что ползает у него по ногам и свивается вокруг шеи, хотя эти ощущения ровно так же реальны.
Он не один. Это происходит на самом деле.
У него есть меч, и он находится в пещере, которая лежит под забытым городом, расположенным где-то поблизости от Беззвездного моря, и он потерял след Судьбы, и ничегошеньки не видит, но все-таки, черт побери, он верит.
Теперь он передвигается быстрей, один шаг, потом еще и еще, хотя таинственная тварь путается у него в ногах, не отставая, и так они идут по тропинке, которую перегораживает что-то вроде стены.
– Погодите, – говорит голос, который не является темнотой, и теплая ладонь оставляет его, заменившись чем-то, что не ладонь точно, а тяжело, ледяным грузом виснет у него на плече.
Прямо перед ним возникает полоска света. Похоже, открылась дверь.
Темнота издает ужасный звук, не визг, конечно, но другого слова Закери подобрать не в силах для того скрипуче-пронзительного ужаса, который вспыхивает у него и в голове, и рядом.
Это так оглушительно, что Закери спотыкается, и темнота хватает его, пытается стащить с него ботинки, обвивая ноги, тянет назад. Потеряв равновесие, он падает и, чувствуя, что его утаскивает во тьму, думает только о том, чтобы не уронить меч.
Кто-то обхватывает его за грудь и тянет к свету и двери. Трудно сказать, кто сильней, человек или тьма, но одной рукой Закери крепко держится за своего спасителя, а другой вонзает меч в темноту.
Из темноты раздается шипение.
Ты даже не знаешь, зачем ты здесь! – наперебой звучат голоса в его ушах, в его голове. – Ты игрушка в чужих руках…
Его вытягивают на свет, дверь закрывается, приглушая звучание голосов, но они доносятся изнутри и даже продолжают трясти створку, рвутся наружу.
– Помогите мне с этим, – говорит его спаситель и наваливается на дверь, не позволяя ее открыть. Закери моргает, глаза его отвыкли от яркого света, но все-таки он может кое-как разглядеть большой деревянный засов, с которым тот пытается справиться. Он вскакивает на ноги, берется за другой конец тяжеленной перекладины, и вдвоем они вставляют ее в металлические скобы, вделанные по бокам двери.
