Пора звать на помощь. Решил взглянуть, ловит ли тут связь, и ужас прошиб его подобно электрическому току. Он только сейчас вспомнил, что телефон все это время лежал в кармане брюк! Выругался. Достал бесполезный промокший аппарат, повертел в руках, зашвырнул подальше. Разбирать его для просушки не было смысла, он пропитался влагой насквозь, а все отверстия забились грязью. Час от часу не легче! Как теперь сообщить, что он в беде? Что теперь делать? Сапог нет, воды нет, телефона нет, и куда идти, он не знает! Хоть ложись да помирай! Вдруг пришла на ум гениальная мысль: нужно забраться на дерево повыше и осмотреться! Может быть, повезет разглядеть в окрестностях злополучный Шайтан или, еще лучше, населенный пункт какой– нибудь! Или дорогу! Или речку – хоть бы ту, Инцисс, которая выведет его к татарскому селу. Воодушевившись, Гарик пошел искать дерево покрепче. Все они были тоненькие, болезненные в этой заболоченной местности. Наконец, нашел вполне крепкую сучковатую сосну. Полез. Сразу оцарапал босые ступни в кровь. Ничего, главное – добраться до макушки. Вид сверху подскажет ему, как быть дальше.
Чем выше он поднимался, тем тоньше становились ветки, предательски поскрипывая под его весом. Кроны окружающих деревьев все еще заслоняли обзор. Гарик перебрался еще на одну ветку повыше, чувствуя, как саднят ободранные ладони. Ствол сосны угрожающе накренился. Он раздвинул руками хвойные лапы над головой и выглянул. Какое счастье, просторы открылись его взору, наконец! И всего в каких– то ста метрах впереди блестела, сверкая в лучах клонящегося к закату солнца, серо– зеленая озерная гладь, словно бельмо на глазу великана, мутное, белесое, выглядывающее из прорехи в травяном ковре. Восторг охватил Гарика. Дошел! Он был так рад, будто впереди его ждала медаль, полагающаяся за победу в тяжелых состязаниях. Осталось совсем немного, чтобы достичь заслуженной награды. Он опустил ногу на нижнюю ветку, наступил, и в этот момент макушка сосны склонилась еще сильнее, затрещала и, сломавшись, полетела вниз, увлекая за собой вцепившегося Гарика.
Он упал, но боли не почувствовал. Вязкая почва поглотила удар, да и густая хвоя под ним смягчила падение. Повезло. Хорошо, что не оказалось пней и коряг, ведь тогда все закончилось бы иначе. Гарик полежал немного, приходя в себя, затем подобрал валявшуюся поблизости спортивную сумку со снаряжением и побрел навстречу своей мечте, поджидающей его всего в паре сотен шагов. Тут же провалился в трясину по пояс. Дернулся, пытаясь выбраться, но погрузился еще глубже. Перепугался. Вспомнил фильм «А зори здесь тихие», где девушку, угодившую в трясину, медленно засасывало, и та, бедная, как ни барахталась, неумолимо погружалась в зыбкую черноту, а потом болотная жижа накрыла ее лицо. Гарик представил, как в последнюю секунду жизни она зашлась в беззвучном крике, когда грязь потекла внутрь бесконечным потоком. Его передернуло. Более ужасную смерть трудно себе представить. Поискал глазами что– нибудь, чтобы уцепиться. Рядом лежала сломанная макушка сосны. Дотянулся, ухватился за нее, начал осторожно подтягиваться, стараясь не делать резких движений. Крупная толстая ветка то скрывалась в грязи, то всплывала. На освобождение из болотного плена у него ушли последние силы, а солнце к тому времени покраснело и почти коснулось линии горизонта. Наконец, цепкая трясина отпустила его ноги. Гарик с облегчением перебрался на твердую поверхность. Хотя твердой ее можно было назвать с большой натяжкой. Слой сплетенных травяных корней пружинил под ним, но держал. Передохнув немного, продолжил передвигаться, на этот раз лежа плашмя и перебрасывая перед собой спасительную сосновую ветку. Ручки сумки перекинул через шею, и при каждом движении она подпрыгивала на спине, отвешивая чувствительные удары. Метр за метром он полз, извиваясь ужом и не замечая многочисленных комариных укусов. Густая вязкая грязь постепенно становилась все более жидкой, и вскоре он потерял под ногами опору и просто плыл на сосновом бревне. Двигаться стало легче. Выбравшись, наконец, из зарослей камыша, вздохнул с облегчением и осмотрелся. Увидел справа от себя уходящий в воду деревянный настил – тот самый, по которому их привел в прошлый раз Артамир. Поплыл к нему вдоль травяной стены. Озерная вода смыла облепившую его тело грязь, придала бодрости. Но водоросли нещадно царапали босые ноги и цеплялись за одежду. Таких ужасных водных растений он в жизни не видел. Не растения, а звери! Листья, растущие пучком, были похожи на макушку ананаса – такие же толстые и жесткие. Они больно кололись даже сквозь ткань. Выбравшись на серые трухлявые доски настила, закатал брюки и взглянул на голени, покрытые сеткой царапин, похожих на кошачьи. В таком же состоянии оказались живот и руки. Все тело ныло от порезов, ладони и ступни с ободранной о сосновую кору кожей неимоверно саднили. Усмехнулся. На нем живого места не было! Лег на спину, чувствуя, как гудит от усталости каждая мышца. Задумался, глядя в оранжевое небо. Что дальше? Вот он и добрался до Шайтан– озера. Сумка со снаряжением рядом. До темноты у него есть еще около часа. Решил отдохнуть минут десять и погружаться на дно. Скорее всего, с первого раза найти Кристалл не удастся. Не он первый пытается сделать это. Возможно, он вообще его не найдет. Но раз пришел… Вздохнул тоскливо. Это ж надо быть таким дураком, чтобы поверить в подобную небылицу! Сейчас, лежа на краю огромного водоема в полном изнеможении, он готов был расхохотаться в голос над собственной глупостью. Ради раздутого мифа он рисковал жизнью. И еще ночевать придется вместе с лягушками и спрятавшимся в камышах «черненьким дяденькой». О возвращении в Окунево после захода солнца нечего было и думать. Дороги не найдет. И тогда ему точно конец.
Отдохнув, начал доставать из сумки подводное снаряжение. Упаковано оно было хорошо, ничего не пострадало. Взял моток бельевой веревки, привязал один конец к деревянной подпорке дощатого настила, размотал и другим концом обвязался вокруг пояса – на всякий случай. По веревке он легко вернется назад. Затем подкачал воздух в баллоны и надел их с помощью специальных лямок на спину. Проверил подводный фонарь, закрепленный над маской. Работает. На гидрокостюме он сэкономил, а зря. Плотная прорезиненная ткань спасла бы его не только от холода, но и от саблеподобных водорослей. Но тогда он о водорослях ничего не знал. Облачившись полностью, начал дышать через шланг воздухом из баллонов. Все работало отлично. Вот только одной незначительной детали он не предусмотрел. Секундомер! Как он узнает, что десять минут – то время, на которое был рассчитан объем воздуха, – истекает? Решил, что будет считать. Десять раз до шестидесяти. Окинул взглядом угрюмое озерное пространство с торчащими повсюду клочьями болотной растительности, вздохнул и медленно полез в воду. Она была прозрачной, чистой и, несмотря на холод, приятной. Казалось, озеро гостеприимно встречало его. Гарик нырнул. Под водой было темно и страшно. Дно напоминало джунгли. Повсюду спутанные водоросли, сплетенные в заросли. К счастью, Гарик взял на этот случай острый нож. Шаг за шагом, расчищая себе путь, он медленно продвигался по дну озера к центру. Веревка тянулась за ним – хлипкий мостик во внешний мир. Он иногда трогал ее, проверяя, на месте ли, не оборвалась ли, зацепившись за острую корягу, не развязались ли узлы на поясе. Чем дальше, тем вокруг него становилось темнее. Солнце плохо проникало на глубину сквозь растительность, которой поросло все озеро. Под ногами пружинил плетеный ковер из нее, и Гарик понимал, что это обманчивое дно. Там, под ковром, еще много метров воды, на которые ему предстоит погрузиться. Время шло, он вел подсчет. Судя по пройденному расстоянию, центр озера был близко. Гарик принялся резать толстые стебли под ногами. К тому моменту, как ему удалось проделать в поросли углубление, воздух в баллонах закончился. Пришлось возвращаться назад вплавь, сдвинув маску на лоб и держа голову над водой. Когда поплыл обратно к центру, захватил с собой сосновую ветку, на которой пристроил насос, привязав сумку с ним отрезком веревки, чтобы не возвращаться каждые десять минут к настилу. Течения на озере не было, ветра – тоже, и он надеялся, что ветка с насосом никуда не уплывет. Нырнул снова. С трудом нашел место, над которым трудился. Полез в заросли. Водоросли царапали тело, цеплялись за одежду, как чьи– то пальцы, пытающиеся его остановить. Расчищая пространство ножом, Гарик упорно лез все глубже. Но и во второй раз ему не удалось проникнуть сквозь толщу сплетенных стеблей. Вынырнул. Вновь накачал воздух в баллоны. Солнце наполовину погрузилось в обступивший озеро лес. Оранжевое марево разлилось над водой, сделав все вокруг нереальным, таинственным, мистическим и мрачным. Стараясь не смотреть вокруг, Гарик в очередной раз полез на дно, но опять безуспешно. Он с остервенением резал стебли, но никак не мог продырявить насквозь спутанный травяной слой. Он приуныл: ведь может же быть такое, что толщина растительного «ковра» метра три, или пять. А если десять? Что, если нет никакого второго дна, и озеро проросло водорослями насквозь? Он тут может целую неделю траву резать. Вынырнул на поверхность и повис на сосновом бревне в отчаянии. Подумать только, какой ерундой он тут занимается! Решил попытаться еще раз, и, если не получится пробиться, отправиться ночевать на дощатый настил.
