От грустных размышлений его отвлек знакомый женский голос. Татьяна Моргун подошла незаметно. Пожелала доброго вечера.
– Развилка двух дорог совсем близко, – сказала она, глядя ему в лицо. Проницательный взгляд. Россыпь черных точек от осыпавшейся туши под глазами. – Вижу, вы чем-то озабочены сегодня?
– Хочу найти одну девушку. Ее зовут Лия. Не видели случайно? Молоденькая совсем, длинные темные волосы. С бабаджистами ходит.
– А, вон оно что! – Женщина кивнула, словно его вопрос подтвердил какие-то ее подозрения. – Я вам так скажу: уезжайте домой прямо завтра утром. Вас, конечно, там ничего хорошего не ждет. Но если останетесь еще хоть на день, погибнете.
Гарик похолодел. Да что она себе позволяет, эта сумасшедшая ясновидящая?! Все время нагоняет на него страху.
– С чего вы это взяли? – спросил он невежливо.
– Не забывайте, какой у меня дар, – ответила она заносчиво. – Я только глаза ваши увидела, сразу поняла, что над вами висит страшная опасность. Только неясно было, откуда она к вам придет. Теперь вижу. За эту девушку вам запросто голову открутят, если вы вздумаете ее отсюда увезти. Поверьте мне, я говорю чистую правду. Вас утопят в болоте, и никто не вспомнит, что вы тут вообще когда-то были.
– Ну, ничего себе! – хмыкнул Гарик. – Почему же?
– Послушайте. – Женщина перешла на шепот и приблизила к нему задранное вверх лицо, обдавая горячим несвежим дыханием. – Однажды я влезла не в свое дело. То, что скажу вам, должно остаться между нами. Я откажусь от своих слов, если расскажете кому-то.
Гарик, заинтригованный, превратился в слух. Она продолжала шипеть:
– Мать этой девочки продает свою дочь богатым мужикам.
– Бред! – фыркнул Гарик. – Она верующая.
– Не будьте так наивны. И в среде верующих попадаются гнилые личности. Везде есть те, кто выбирает черную дорогу и идет по ней к своей цели, не думая о том, что увязает в грязи. Здесь часто бывают богатые люди, приезжают иностранцы. Многих притягивают эти таинственные места. А развлечений, сами видите, почти никаких. Хоровод, ручеек… В общем, соблазн заработать хорошие деньги велик. Особенно в большие праздники, когда сюда стекаются тысячи. Приезжают из города девчонки с определенной целью, их сразу видно по ищущим оценивающим взглядам. Где есть спрос, появится и предложение, сами же знаете.
– Ну а с чего вы взяли, что Лия в этом участвует? Увидели благодаря дару? – все еще не желая верить, спросил Гарик.
– Не только. Однажды на вертолете к нам доставили важную «шишку». Я даже не знаю, кто это был. Разбили для него огромный шатер из брезента на берегу Тары, вокруг изгородь поставили и дежурных, чтоб зевак любопытных отгоняли. Человека в белом спортивном костюме, маленького такого, невзрачного, всегда толпа мордоворотов сопровождала, куда б ни пошел. Видела я, как он гулял тут, на сосны смотрел, на небо, на реку. Встанет – руки за спину, лицо вверх – и смотрит. А взгляд тоскливый такой. Болел он чем-то серьезным, я увидела. Недолго ему оставалось. Вот однажды заметил он на Омкаре Лию. А было это пару лет назад. Подозреваю, она несовершеннолетняя еще была, да и сейчас, наверное, тоже. В общем, этот «белый костюм» весь вечер у хора их простоял, вот как ты сейчас стоишь. А потом увидела я, как помощник его с матерью Лии разговаривает. Та кивнула только, а потом смотрю – Лия с тем мужиком ушла. К «белому костюму» в шатер, значит. Поди, не чай пить.
– Не верю, – прошептал Гарик, чувствуя, как его душит ярость. Он готов был убить и Татьяну Моргун, рассказывающую эти мерзкие вещи, и мать Лии, вытворяющую такое с собственным ребенком, а заодно и тех, кто попытается ему в этом помешать. Ясновидящая почувствовала его злость.
– Думаешь, я не пробовала это остановить? К шатру меня не подпустили. Я к участковому пошла. Ну и что? Он выслушал внимательно и сказал, что против экстрасенсов ничего не имеет, но если я буду со своим даром лезть к нему и мешать работать, то курс успокоительных инъекций в районной психбольнице он мне обеспечит бесплатно и вне очереди. Ясно тебе? Не найдешь ты правды, не докажешь ничего. Уезжай.
– Где она сейчас, вы знаете? – Голос у Гарика почему-то охрип.
– В очередном шатре, полагаю, – ответила, будто ударила.
В этот момент песнопения бабаджистов умолкли, они начали вставать и расходиться. Гарик, забыв о Татьяне Моргун, бросился вслед удаляющейся матери Лии. Имя ее было ему неизвестно, и он выкрикнул безликое:
– Постойте!
Она обернулась, замедлила шаг. Он пошел рядом.
– Я ищу Лию, вашу дочь.
– Простите, зачем? – Она взглянула пристально. Глаза у нее были такие же большие и темные, только морщинки веером обрамляли их.
– Мы с ней были вчера на Шайтан-озере, в типи, и она внезапно исчезла. Я переживаю, не случилось ли чего.
– Нет. Все в порядке. – Она дала понять, что разговор окончен, и пошла быстрее.
– Но я хочу ее увидеть! – настаивал Гарик, ускорив темп ходьбы вместе с ней.
– Она простудилась и неважно себя чувствует. Когда ей станет лучше, я скажу ей, и она сама вас отыщет. – В голосе женщины послышалась нервозность, губы сжались в тонкую линию.
– Мне очень нужно встретиться с ней сегодня. – Гарик не собирался сдаваться легко.
– Молодой человек, я вам все сказала. Добавить мне нечего, – резко заявила та. – Не пытайтесь разыскивать ее, поверьте, не стоит.
– Это потому, что вы услали ее на заработки к богатому дядьке? – Он выплюнул обвинение ей в лицо.
Глаза ее сузились, вспыхнув злобой.
– Как ты смеешь?! Кто тебе дал право нести такую чушь?!
– Вы заставляете ее заниматься проституцией! – орал Гарик, впав в неистовство. Женщина остановилась, огляделась по сторонам. Внимания на них никто не обращал. Потом прошипела, словно змея, приготовившаяся ужалить:
– Ну, давай, иди в милицию. А Лия заявит об изнасиловании. Чем вы с ней в лагере занимались, а? А ты спросил, сколько ей лет? Пятнадцать! Сядешь на приличный срок. И поверь: твои сокамерники будут в курсе обстоятельств совершенного тобой преступления.
И она решительно зашагала вперед.
– Но вы же мать! – крикнул он вслед в отчаянии. Она даже не оглянулась. Гарик все же догнал ее и повторил укор:
– Вы же мать, как вы можете?
– Вам, мужикам, всем надо одно и то же, – ответила она с усмешкой. – Только одни за это в состоянии хорошо заплатить, а другие пользуются бесплатно. А ну, брысь отсюда, шантрапа голозадая! И куда только жена твоя смотрит?
Гарик остановился. Чувство было такое, будто она влепила ему двухстороннюю пощечину. Самое противное было то, что он считал сказанное ею справедливым! Кто он? Голозадая шваль и есть. Изменяет жене, а у самого грош в кармане. И ничего дать не может ни одной, ни другой. Поплелся в гостиный дом, как оплеванный.
