Баба Лида сидела у кровати Зои, держа в руках миску с чем-то белым. Зоя плакала тихим слабым голосом и звала маму.
– Манной кашки сварила, а она не ест, – пробормотала старушка грустно.
Гарик взял дочь на руки. Она тоскливо взглянула ему в глаза, и сердце его рухнуло куда-то вниз. Личико ее было совсем худым, просто обтянутый кожей череп. Мелькнула мысль: а не совершил ли он очередную ошибку, забрав Зою из больницы, где ей хоть как-то помогали жить? Показалось, что она умрет прямо сейчас, у него на руках. Зоя перестала плакать и закрыла глаза. Прислушался: дышит. Уснула. Он положил ее обратно на кровать и пошел к Артамиру. Тот не спал, ждал его. Его загипсованная нога была опущена, а сам он сидел, опираясь на подушки. От стоящей на тумбочке огромной кружки валил пар, наполнявший комнату горьким травяным запахом.
– Что, готов? – Судя по голосу, Артамир нервничал.
– А что делать надо? – ответил Гарик вопросом на вопрос.
– Выпей отвар сначала.
Гарик взял горячую кружку, отхлебнул и едва сдержался, чтобы не выплюнуть омерзительную жидкость. От резкой горечи зашлись в спазмах все вкусовые рецепторы.
– Что это за гадость? – выдавил он, зажимая рот рукой.
– Это поможет тебе очиститься. Травяной отвар. Баба Лида приготовила. Секретный рецепт.
– А, так это и есть секрет, способ увидеть Потаенное озеро?
– Одного отвара для этого мало, но он помогает. Только действие у него не очень приятное.
Артамир произнес последние слова как раз в тот момент, когда Гарик, собрав волю в кулак, допивал отвар. И тут его замутило так, что кружка из рук выпала. Бросился из комнаты в коридор, но стены его почему-то пошли волнами, словно не хотели выпускать. Он медленно протиснулся между движущихся изгибов и дошел уже до двери, но вдруг сила из ног исчезла. Он упал на колени и вывалился прямо на порог. Там его и вывернуло. Внутренности скрутило, тело затряслось. Господи, что там было, в той кружке?! Яду, что ли, налили? Гарик катался по земле и рычал, как раненое животное. Небо над ним заволокла розовая пелена. Зубы стучали и скрежетали, пальцы вцепились в траву и выдирали ее пучками вместе с комьями сырой земли. Что это с ним происходит, что это? Гарик не понимал. Ему казалось, что он умирает. Почувствовал, как ноги конвульсивно стучат о землю, и внезапно спасительная чернота накрыла его.
Когда снова увидел свет, открыв глаза, ему показалось, что он стал невесомым, легким, как перышко. Не чувствовал собственного тела. И боли не чувствовал. В голове – приятная пустота. Никаких тягостных мыслей, страхов. Вдруг вспомнил о Зое, но не испугался. Почему-то знал, что она жива. Над ним склонилось улыбающееся лицо Артамира.
– С воскрешением! – Он сверкнул белозубой улыбкой, и на этот раз она Гарика не раздражала.
– Что со мной? – произнес Гарик. Странно, язык еле ворочался, хотя чувствовал он себя просто отлично.
– Я думал, ты умрешь. Пожалел уже сто раз, что дал тебе это снадобье, – Артамир качал головой, а в его соломенных волосах до плеч искрились лучики солнца, падающие в комнату из окна. Он стоял перед ним, опираясь на костыль. Гарик обнаружил, что лежит на кровати. Баба Лида была рядом, сидела на стуле, сложив руки на коленях, как школьница. Вид у нее был, как у отличницы, получившей очередную пятерку. Гарик понял, что этап подготовки он прошел. И тут вдруг вспомнил, что Артамир говорил о трех днях. Поднялся и спросил:
– А какой сегодня день?
– Среда, – ответила старушка.
– Да не может быть! – Гарик вскочил на ноги, но тут же с размаху сел обратно, закружилась голова.
– Три дня ты маялся, – объяснил Артамир. – Бес, что внутри тебя поселился, никак не хотел выходить. Чуть не убил тебя.
– Бес, значит? Ну, понятно. И что, вышел?
– Раз ты очнулся, значит, вышел, – кивнула баба Лида.
– А вы его видели? – полюбопытствовал Гарик.
– Нет, конечно. На него смотреть ни в коем случае нельзя. Может через глаза в душу забраться, – старушка вздохнула. – Тебе, конечно, трудно поверить в такое. Редко кто по-настоящему верит. У многих внутри бес сидит, а они не верят. Так и живут. Мучаются.
– Ну, хорошо, раз вышел бес. Устал я от него, – Гарик снова попытался встать. – Можно мне теперь в дорогу?
– Иди, – Артамир кивнул, а старушка снова вздохнула протяжно.
– Ребенка в рюкзаке устрой. Бабуля тебе даст хороший рюкзак, прочный. Она внутрь подушку положила. Удобно дочке будет.
– Зачем ее в рюкзак-то? – удивился Гарик. – На руках понесу.
– Нет. Тебе нужны будут свободные руки. Пойдешь дремучими лесами, зыбкими болотами, палку длинную в руке держи, проверяй, где ступить можно, а где топь. Смотри в оба. Места у нас гиблые. Васюганские болота коварные, жестокие. Много народу сгубили.
– Да уж знаю.
– Тогда – вперед! Переправишься через Тару, и шагай сквозь лес. Дорогу ищи не глазами, а сердцем. Бог направит. Солнце только встало, день впереди. Удачи тебе! – Артамир, опираясь на костыль одной рукой, другой хлопнул его по плечу. А взгляд у него был такой, что Гарика мороз продрал по коже. Смотрит так, будто в последний путь провожает. В могилу. Понял, что Артамир не верит в его возвращение.
Когда Гарик вышел за калитку вместе с Зоей, спящей в рюкзаке за спиной, решил не оборачиваться, не хотел видеть их тревожные лица. Баба Лида и Артамир, ковыляющий на костылях, вышли его проводить и сверлили сочувствующими взглядами его затылок. Еще чего не хватало! Похороны, что ли? Гарик собирался вернуться назад вместе с исцеленной дочерью не позднее, чем к вечеру.
Шагалось так легко, словно и не было трехдневного беспамятства и отсутствия пищи. Маленькая Зоя почти ничего не весила, будто нес он пустой рюкзак, но спиной Гарик чувствовал ее тепло, и это добавляло ему решимости.
Навстречу шла девушка. Рыжие волосы, собранные в высокий «хвост», выглядели огненными в лучах утреннего солнца. Вскоре он узнал ее. Это была администратор Ирина из гостевого дома, Поравнявшись, он поздоровался с ней. Она спросила с виноватой улыбкой:
– Простите, мы знакомы?
– Я вместе с женой отдыхал у вас два года назад, примерно в это же время. Я Гарик.
– Да? – Брови ее взлетели вверх, в глазах отразилось узнавание и недоумение одновременно. Наверное, он сейчас выглядел совсем не так, каким она его видела в последний раз. Вдруг он вспомнил о телефоне, который случайно оказался в багажнике его «шестерки». «Окуневский» телефон – из гостевого дома «Окунево». Он все еще лежал в кармане куртки, застегнутом на «молнию». Гарик вынул его, брезгливо держа двумя пальцами, и протянул Ирине, молясь, чтобы тот не зазвонил.
– Это ваше, – сказал он. – Приятели собирали мои вещи в гостевой комнате и случайно прихватили ваш телефон. Простите, что не смог вернуть раньше.
Она взяла в руки протянутый предмет повертела в руках. Потом посмотрела на Гарика с еще большим недоумением:
